Инна Бачинская - Убийца манекенов Страница 33

– Я хотела вас спросить… – Леонида помедлила. – К вам никто не приходил?

Зося помотала головой. Она пока не произнесла ни слова, только напряженно слушала.

– Днем я еще держусь, – доверительно продолжала Леонида, стряхивая пепел в металлическую пепельницу. – А ночью всякие страхи лезут в голову… И никого нет рядом… Вы… Никто не знает о вашем договоре? Вы не чувствуете, что за вами следят?

Зося побледнела.

– Нет, – сказала тихо и не узнала собственного голоса. Откашлялась.

– Значит, все тихо… – Леонида снова затянулась сигаретой, не глядя на Зосю. – Это хорошо. Я уверена, что ему ничего не грозит. Мэтр Рыдаев – это наш адвокат – говорит, что все ерунда, и если бы каждый занимался своим делом, он имеет в виду следственные органы, то убийцу давно бы поймали. Он разгуливает на свободе… говорят, убили еще одну женщину, в театре. Вам лучше забыть эту историю… Вы никому ничего не говорили? – Зося качнула головой. – Хорошо. Это теперь не имеет ни малейшего значения. – И не удержалась: – Вам, видно, очень нужны были деньги. Юрий Владиславович говорил… Может, все-таки кофе? Напрасно, у них его хорошо готовят. Ну хоть что-то? – Она говорила и говорила без пауз, словно боясь, что Зося скажет что-нибудь, или, наоборот – не скажет, и вдруг наступит тишина. – Все будет хорошо, – повторила она несколько раз, уставившись в стол. – Вот увидите… – Казалось, она обращается не столько к Зосе, сколько к самой себе, отвечая собственным страхам и сомнениям. – Извините, я совсем теряю голову, – повторила она в третий раз. – Выпила вина и опьянела. Я еще сегодня не ела. – Она поднялась, улыбаясь Зосе вымученной улыбкой, положила деньги на стол.

Они вышли из бара.

– Давайте спустимся на лифте, – предложила Леонида. – На лестнице полно народу, не протолкнешься.

Леонида пошла вперед, Зося за ней. Она никогда еще не была на третьем этаже «Пассажа», а только на первом или втором, в магазинах, и теперь с любопытством озиралась. Страх и тревога отпустили, и Зося перевела дух. Ничего не случилось, никто о ней не знает. И если она будет молчать, то все рано или поздно образуется. И забудется…

Они шли вдоль длинного широкого, как улица, прохода, по обе стороны которого через распахнутые двери ресторанов виднелись сверкающие игровые и музыкальные автоматы. «Пассаж», казалось, вибрировал от громких нетрезвых голосов, ревущей музыки, мигания разноцветных огней. Зося шла за Леонидой, стараясь не отставать. Та уверенно свернула в узкий коридор, где стояли пустые коробки, ящики и было полутемно. Чувствовалось, что здесь кончается праздник. Даже голоса и мелодии сюда почти не долетали.

– Сюда, – Леонида махнула рукой. – Об этом лифте почти никто не знает… Я когда-то работала здесь…

Она посторонилась, пропуская Зосю вперед. Та по инерции шагнула и, наткнувшись на угол ящика, вскрикнула, в ту же секунду почувствовав резкую боль в горле, попыталась закричать, но крика не получилось. В глазах потемнело, завертелись ослепительные огни, какие-то огненные колеса, сыплющие колючие искры. Зося стала задыхаться, хватаясь руками за горло…

…Она пришла в себя оттого, что ее трясли за плечи и звали:

– Девушка, девушка, очнитесь!

– Слава богу, – произнес с облегчением склонившийся над ней человек. – Жива!

Она смотрела на него в упор бессмысленным взглядом. Потом резко отодвинулась. Человек – темноглазый красавчик с седыми висками, в шикарном белом плаще, – улыбнулся и сказал:

– Не бойтесь, вам ничего не угрожает. Как вас зовут?

– Зося, – ответила девушка зачарованно.

– Неужели? – удивился темноглазый. – Не может быть! Неужели в наше время существуют девушки по имени Зося?

Он помог ей сесть, отряхнул рукав пальто от налипшего мусора.

– Кто вы? – прошептала Зося и закашлялась.

– Странствующий философ, – ответил красавчик, улыбаясь.

У стены всхлипывала на полу Леонида и все повторяла:

– Я не собиралась ее убивать. Я просто хотела… понимаете, чтобы вы не думали, что это… Юра… Я бы не убила ее, честное слово…

– Ага, только придушила бы немножко, – саркастически отозвался долговязый парень, придерживающий ее за плечо. – Кто она?

– Не знаю, мы просто сидели рядом в кафе, – выкрикнула Леонида. – Спросите у нее сами! Я не знаю ее!

– Значит, вы решили убедить нас, что ваш босс не имеет никакого отношения к убийству жены, он арестован, а убийства продолжаются?

– Да, – произнесла Леонида устало. – Вы все правильно понимаете. Я сделала это, чтобы вытащить его… Я все для него сделаю! Я знаю, он не убивал жену… – Ноздри ее раздулись. – Эту… наркоманку!

– И тут, Савелий, я понял! – рассказывал две недели спустя Федор своему другу Зотову – друзья уютно сидели в баре «Тутси». – Я понял! Все вдруг стало на свои места. Это был тот самый кусочек мозаики, которого мне недоставало для завершения картины…

– Неправда, Леонида, – вмешался темноглазый, – вы прекрасно знаете эту девушку. Это же девушка с фотографии.

– С какой фотографии? – спросил долговязый.

– Из «Белой совы». Это девушка со снимка, Николай. Зося.

– Какая еще Зося? – спросил долговязый. – При чем тут она?

– Мне нужно было догадаться… – сокрушенно сказал темноглазый, постучав себя костяшками пальцев по лбу. – Инерция мышления, старею, видимо. А ведь я чувствовал, моя интуиция взывала ко мне… Я чувствовал!

Игорь Нгелу-Икиара провел бессонную ночь. Подводил итоги, мысленно прощался с городом. Вряд ли он вернется сюда. Возможно, это к лучшему. Зачем цепляться за прошлое? К утру он почти убедил себя, что все хорошо. Он уедет, начнет жизнь сначала. После того, как дважды менял билет. Черт с ней, с Региной. Или, как говорит Митрофан, ну ее на фиг.

«А что делать с Митрофаном? – подумал он. Придется забрать его с собой. Пропадет он здесь, а ведь талантливый малый…»

Он спустился в ресторан, заказал легкий завтрак, к которому почти не притронулся. Только выпил кофе.

…Регина позвонила в половине двенадцатого. Он как раз бросал в чемодан всякие мелкие вещички – лосьоны, дезодоранты, флаконы туалетной воды, до которой был большой охотник. И в этот самый момент крепость выбросила белый флаг и пала.

– Надо поговорить, – сказала Регина хмуро. – Приходи. Сейчас.

У Игорька мелькнула мысль потянуть время, потоптаться по хребту Регины, но уж очень он измучился, ожидая звонка.

– Хорошо, – ответил он. – Приду.

В конце концов, честный враг достоин некоторых воинских почестей или хотя бы приличных похорон…

Глава 20

Разбор полетов

– И тут, Савелий, – обратился Федор к своему другу Зотову, они уютно сидели в баре «Тутси», – я понял! Все вдруг стало на свои места. Это был тот самый кусочек мозаики, которого мне недоставало для полной картинки. Лидия была наркоманкой! Отсюда ее исчезновения надолго, перепады в настроении. Поэтому она не узнавала подругу. Помнишь, Регина показала, что Лидия прибегала после долгого перерыва, и, как она выразилась, «гребла все подряд». Наркоманка!

Леонида рассказала, что Рогов возился с женой, вытаскивал ее из притонов, лечил в дорогих «анонимных» клиниках, скрывал ее зависимость как мог. Однажды Леонида по просьбе Роговой отвезла ее к Регине – шофер мужа был болен – и случайно увидела там девушку, похожую на Лидию. Она упомянула об этой девушке шефу. Она клянется, что ничего не знала о его планах. А он задумал устранить жену и, будучи предприимчивым и творческим человеком, придумал некую комбинацию…

– Почему он не мог с ней просто развестись? – спросил простодушно Савелий.

– Ты не улавливаешь особенностей текущего момента, – укоризненно сказал Федор. – Деньги, Савелий! Раздел имущества, адвокаты и так далее. Свободных денег у Рогова не было, все вложено в дело. Если бы он задумал разводиться, то пришлось бы продать бизнес, который стал делом всей его жизни. Поэтому он и возился с женой, лечил, терпел, покрывал. И в конце концов решил покончить с ней, но так, чтобы подозрение пало на другого человека. Любовника жены, которого нужно было выдумать. Подтолкнула его к этому сюжету Леонида, рассказавшая о девушке из дома моделей. По ее словам, шеф своими планами с ней не делился. Рогов встретился с этой девушкой. Убедился, что она действительно похожа на Лидию, только моложе, и сделал ей заманчивое предложение. А именно: она должна познакомиться с молодым человеком Димой Сотниковым, увлечь его, а через две-три недели бросить. Всего-навсего. И за это он пообещал ей две тысячи долларов.

О молодом человеке Рогову рассказал один его знакомый, бывший крупный чин, который недавно, не без помощи Димы, выпустил книгу воспоминаний о начале перестройки и своей роковой в ней роли. Он очень рекомендовал «мемуариста» друзьям – мол, и бессребреник, и добросовестный, и не от мира сего. Прекрасная кандидатура на роль убийцы. Ну а дальше, Савелий, дело техники. Рогов нанял детектива и получил фотографии как свидетельство неверности жены. Кстати, если ты обратил внимание, лже-Лидия на фотографиях то с опущенной головой, то в профиль, то заслоняется от объектива рукой, словом, нет ни одного четкого снимка, который бы позволил заподозрить, что это не Рогова, а другая женщина. Также Рогов написал письмо, которое должно было спровоцировать брошенного любовника на убийство. Якобы после разговора с мужем, который предъявил ей фотографии, она раскаялась и поняла, что любит только Рогова, а парень просто шалость, не более, и написала ему прощальное письмо. Одновременно с письмом Рогов написал еще пару писем себе самому от имени жены, которые она якобы «прислала» с курорта, и другие бумажки. Он предполагал, что может быть проведена графологическая экспертиза, и подготовился к ней заранее.