Секрет девятого калибра - Алексей Макеев Страница 33

Всем было известно, что красть у вас нечего, а в случае чего вы не полезете на рожон. Кто затоптал старые газеты у стены? Кто оказался настолько крепко больным на всю голову, что задушил вас проводом от телефона, а не, например, удавкой, сделанной из вашего галстука? Что вы натворили, Василий Васильевич? Кому перешли дорогу?»

Ответов не было. Расследование убийства Карины Михайлиной больше напоминало пьяное топтание в чане с виноградом, чем полноценный умственный труд, который дает свои плоды. Гуров устал слышать на допросах одно и то же, потому что ни один человек не сообщил о чем-то, что позволило бы взглянуть на обе смерти под новым углом. Но самое главное, что мучило Льва Ивановича и постоянно сидело в голове, – это то, что он заранее планировал неудачу. Не ждал, что следствие сдвинется с мертвой точки. Подобные «застои» происходили с ним и раньше, но каждый раз это сильно утомляло. Стасу и то везло больше в поисках. Он нашел любовника Михайлиной и задаром получил на него полное досье. А Льву Ивановичу попалась другая публика в виде семейки, где каждый жил в своем собственном измерении и в упор не видел того, что происходит под самым носом. Отсюда и разнящиеся показания, и открещивания от близких людей, и демонстрация собственной независимости. Такое ощущение, что Лигуновы были не одной крови, а соседями в коммуналке, затаившими друг на друга обиды.

Лев Иванович направил машину к съезду на Авиационную. Навигатор тут же сообщил о предстоящем повороте направо.

– Да знаю я, – тихо огрызнулся Гуров. – Был уже здесь, не учи ученого. Ты меня еще домой научи возвращаться. А то ведь поверну не туда и помру на месте.

Людмила вышла ему навстречу. Сначала настороженно проводила взглядом его машину, а потом догадалась, что это к ней. Несмотря на теплую погоду, ее плечи были покрыты длинной белой шалью крупной вязки. Ее концы доставали почти до земли. Сама Людмила оказалась довольно высокой и стройной женщиной. А чертами лица здорово походила на Машу.

– Вы из полиции? – слабым голосом спросила она.

– Полковник Гуров, – напомнил Лев Иванович.

– Это я запомнила.

Кажется, она и не думала приглашать к себе. И ждала довольно давно, а не вышла ровно к назначенному времени.

– Скажите лучше сразу, – попросила она. – Что-то с сыном, да?

– Почему вы так решили?

– Ответьте, – потребовала она.

– Насколько мне известно, он в порядке.

Кажется, она все еще не верила.

– Поговорим в машине? – предложил Гуров. – Там будет удобнее.

– Поднимемся ко мне, – сказала Людмила и поежилась. – Я нездорова, извините.

– Хорошо, – легко согласился Гуров.

Из подъезда вышел пожилой мужчина. Маленький и сухонький, в кургузом пиджачке и белой хлопчатобумажной кепке. Людмила обернулась на звук его шагов и, кажется, узнала. Старичок прошаркал поближе и остановился, пытливо заглядывая в лицо Льва Ивановича.

– Здравствуй, Люсенька, – дружелюбно поприветствовал он.

– Здравствуйте, Ефим Ефимович, – вымученно улыбнулась Людмила. – Снова на набережную собрались?

– А куда еще? – оживился старичок, полез в карман и достал целлофановый пакетик с сухарями. – Птиц своих порадую.

– Передавайте им привет.

Ефим Ефимович покосился на Гурова и потащился прочь. Со спины он напоминал сгорбленного ребенка, и от этого сравнения Льву Ивановичу стало не по себе.

Однокомнатная квартирка на втором этаже оказалась такой крохотной, что уместиться вдвоем в прихожей было делом нелегким. Лев Иванович уже бывал в домах с такой планировкой, и в каждом случае те, кто там жил, пытались разными способами увеличить пространство. Кто-то прорубал в стене дополнительный проход, кто-то обходился минимумом мебели, но если семья увеличивалась, то люди тут же съезжали, ибо полноценно существовать в конуре не представлялось возможным.

– Не разувайтесь, – разрешила Людмила, но сама сменила туфли на пушистые шлепанцы. – Проходите в комнату, там теплее.

«Теплее?! – удивился Гуров, не перестававший потеть с начала мая. – Серьезно?»

В комнате, однако, он заметил под потолком выключенную сплит-систему и решил, что все не так уж и плохо. Людмила сказала, что не очень хорошо себя чувствует. Скорее всего, у нее озноб, а в таком состоянии действительно мерзнешь.

Огромную часть пространства занимали диван, напоминающий подводную лодку, и широкий низкий стол в восточном стиле. Сидеть за ним полагалось исключительно на полу. Для этой цели рядом валялось несколько плоских подушечек в шелковых чехлах.

Людмила загремела на кухне посудой.

– Чай или кофе? – спросила она.

– Не беспокойтесь, пожалуйста, – ответил Гуров, стоя посреди комнаты. – Я все-таки по делу.

Женщина не ответила и вскоре вернулась, неся в руке стакан с ярко-желтым напитком.

– Витамин С, – объяснила она. – Уже поздно, наверное, принимать его. Но кто знает – а вдруг поможет?

Она подошла к столу и изящно опустилась на пол, сев по-турецки. Концы шали распластались по полу, получился причудливый наряд. Лев Иванович решил, что диван подойдет ему больше.

– Вы знаете, пока я вас ждала, то представила, что вы приедете и убьете меня на месте какой-нибудь страшной новостью о сыне. – Людмила так и держала в руках стакан, но пить не торопилась. – Первая мысль была о нем. Мне никто не расскажет, если с ним что-нибудь случится, а здесь вдруг полиция… Эта мысль вытеснила все другие. Я не ждала от вас чего-то хорошего.

– Прекрасно вас понимаю, – сочувственно произнес Гуров.

– У вас тоже есть дети?

– Не успел обзавестись.

– На самом деле это не имеет значения, – быстро ответила Людмила. – Вы все равно меня понимаете, я знаю.

Гуров решил перейти к делу. Потерянное выражение постепенно исчезало с лица Людмилы. Значит, можно было приступать.

– Вы давно общались со своей бывшей свекровью? – спросил Лев Иванович.

– Достаточно давно, чтобы теперь пожалеть об этом, – ответила Людмила.

Она запрокинула голову и закрыла глаза. Весь ее облик говорил о том, что Гуров подловил ее на чем-то нехорошем, и теперь ей предстоит мучиться, отвечая на его вопросы.

Лев Иванович терпеливо подождал, пока Людмила вернется из астрала и вспомнит о том, что она в доме не одна. На это