Зов пустоты - Максим Шаттам Страница 33

фоторобот. Как вы знаете, сейчас мы делаем плюс-минус похожий набросок. Пол, цвет глаз, цвет и фактура волос – прямые, кудрявые, лысина. Пигментация на коже. Чем дальше двигается исследование, тем точнее становится фоторобот. Мы уже делаем форму ушей, подбородка и носа, хотя опыта пока и не хватает. Но скоро научимся определять рост, генетическую предрасположенность к тем или иным заболеваниям, которые так или иначе влияют на внешность…

– И все это даст капля ДНК? – потрясенно спросил Сеньон.

– Да. А еще мы смотрим изотопы – так сказать, работаем на атомном уровне. Для изучения изотопов нужен только ноготь, волос или кость. Мы знаем, что сантиметр волоса равен примерно месяцу жизни его владельца. Каждый регион мира уникален: воздух, которым мы дышим, вода, которую мы пьем, воздействие ультрафиолета на природу… Возьмем ту же воду. В каждой зоне вода отличается от соседней – пусть даже минимально, на уровне атомов. Но для нас эти отличия крайне важны. Отличается абсолютно все – и пыльца, и экосистемы. Если мы составим точную карту этих различий – а до этого скоро дойдет, – то по одному волоску будем определять, где бывал его обладатель с точностью в две недели. Только представьте: по волосу длиной пятнадцать сантиметров, что соответствует примерно полутора годам жизни, мы сможем составить карту всех уголков мира, где за это время побывал человек, причем по порядку. Метод настолько точен, что мы уже отличаем мясоеда от вегетарианца и от вегана. Всего лишь по волосу! Проблема в том, что это дорого. Даже слишком. Но это пока. Глядишь, по капле ДНК будем составлять портрет, а вам уже разбираться, на кого похож преступник, где и когда он бывал.

– Так у нас скоро одни гении в преступники пойдут! – пошутил Сеньон.

– Или будем строить тюрьмы побольше, – усмехнулась Людивина.

– Конечно, изотопы годятся не только для этого. Можно проанализировать взрывчатку или наркотики, проследить всю цепочку распространения и даже производства. Ну или у нас еще будет…

– А в суде примут такие результаты? – перебила Людивина.

– Прецедентов пока не было, мы в процессе, но дела идут быстро.

– Если я привезу ногти и волосы, вы сможете установить, откуда они?

– Я уже сказал, что это вопрос цены. Очень уж дорого. И мы еще не картировали подробно местность, чтобы прямо точно определить, но в масштабе покрупнее – да, сможем. Я уже сейчас легко скажу, бывал ли человек в такой-то стране. А со временем смогу сузить область поиска до конкретных регионов и, конечно, очередность.

Людивина и Сеньон обменялись короткими взглядами. Оба подумали о ногтях и волосах, которые преступник оставил на своих жертвах.

– Капитан, пора объяснить вам, зачем мы приехали, – сказала Людивина.

Она сделала глубокий вдох и рассказала все, от момента, когда обнаружили труп Лорана Брака, до собственных выводов о Рельсовом убийце и мельчайших подробностей о двух убитых девушках. Сеньон время от времени что-то добавлял, а порой поправлял коллегу, когда она высказывала слишком смелые предположения.

Капитан Форно выслушал ее долгий рассказ, сидя на краю сцены перед жандармами. Когда Людивина закончила, он задумчиво кивнул:

– Передайте мне отчеты – посмотрю, все ли они сделали. Но вообще, полицейские лаборатории работают очень даже неплохо, вряд ли они что-то упустили.

– Да, но ведь они не подозревали, что это серийный убийца. В обоих случаях так вышло, что дела отложили в долгий ящик. Мы с Сеньоном сейчас собираем факты, и у нас наконец-то есть общая картина. А вы сможете проанализировать волосы и ногти, например, с помощью этих ваших изотопов?

– Если прокурор или судья одобрит стоимость анализов… С другой стороны, у нас нет накатанного протокола, будьте готовы ждать несколько недель, пока мы сделаем выводы. Анализ ДНК и отпечатков пальцев до сих пор остается самым надежным и быстрым методом.

– Несколько недель? Быстрее не выйдет? – спросил Сеньон.

Форно задумался, глядя в пространство своими ярко-голубыми глазами.

– Значит, вымыли хлоркой? – переспросил он, поразмыслив минуту.

– С ног до головы, – подтвердила Людивина.

– А следы изнасилования…

– Да, но там он тоже промыл хлоркой.

Форно поднял указательный палец.

– Когда провели вскрытие?

– Когда нашли тела. Первую девушку три года назад, вторую – два года назад.

– Убийца долго держал их у себя?

– Несколько часов, не больше.

– Мм… Этого может хватить.

Капитан кивнул, словно отвечая самому себе.

– Судмедэксперты, которые проводят вскрытия здесь, изменили протокол, – пояснил он. – С прошлого года при подозрении в изнасиловании они ищут ДНК не только во влагалище и матке, но и в фаллопиевых трубах. Дело в том, что они захватывают сперматозоиды. Если между изнасилованием и смертью прошло какое-то время, немного ДНК насильника можно найти в трубах, ведь они расположены глубже, а от повреждений их защищает матка и собственные небольшие размеры. Даже если жертву тщательно отмыли, велика вероятность того, что до фаллопиевых труб хлорка не добралась. Я сомневаюсь, что судмедэксперты, проводившие вскрытие ваших жертв, додумались препарировать фаллопиевы трубы, но если они все же это сделали, вам стоит проверить, взяли ли они образцы для анализа.

– Об этом было бы сказано в отчетах, – пробормотала Людивина.

– Можно ли собрать пригодный для анализа генетический материал прямо с трупов, если прошло столько времени? – поинтересовался Сеньон.

Форно внимательно посмотрел на собеседников:

– Между нами говоря, практически невозможно. Но вопрос в том, на что вы готовы пойти в поисках зацепки.

– Мы готовы эксгумировать оба трупа, – сухо ответила Людивина.

22

Ночь без движения.

Одна и та же поза, одни и те же навязчивые идеи, одно и то же пятно на потолке. Ночь, когда смотришь, как идет время, и пытаешься его удержать.

Людивина не выспалась, и лишь обжигающе горячий душ сумел ее окончательно разбудить. Она выпила стакан фруктового молока, на ходу съела еще какой-то фрукт и помчалась в казарму, где ее уже ждал Гильем.

– Мне звонил Сеньон, – первым делом сказала она. – Летиция занята, так что он сегодня везет мальчиков в школу. Приедет позже.

– Жаль, потому что майор Рейно велел нам сегодня взять педофила из Дравея, – сообщил Гильем. – Говорит, мы слишком затянули. У нас есть все для его ареста, нельзя долго оставлять его на свободе. Меррик согласен.

Майор Рейно, второй по старшинству начальник ПО, Людивине не нравился. Это был толстяк-карьерист, следил за всеми сквозь толстенные стекла очков и никогда не говорил искренне. Людивина мечтала, чтобы он скорее добился повышения и получил должность где-нибудь в другом месте. Она больше уважала Меррика, капитана из отдела преступлений против личности, руководившего их работой. Он курировал