Владимир Колычев - Убийца с маникюром Страница 34

– Вы из милиции, – сквозь зубы процедила она.

– С чего вы взяли?

– С чего я взяла? Ну, у вас ориентировка, такие только в милиции бывают.

Ответ, в принципе, можно было засчитать, но Артем не спешил этого делать.

– На кого ориентировка? Вы узнали этого человека?

– Конечно, узнала. Это Павел, я сдавала ему квартиру.

– Павел? А может, Сергей?

– Я что, по-вашему, паспорт его не смотрела?

– И ксерокопия паспорта у вас есть?

– Ксерокопия паспорта? Зачем?

– Ну, как приложение к договору… Или у вас нет договора?

Татьяна Леонидовна на мгновение задумалась и вдруг бросила зло:

– Не надо меня шантажировать!

– Чем я вас шантажирую? Налоговой? Так я не из этого ведомства. Я из уголовного розыска, майор полиции, зовут Артем Дмитриевич. Вы еще слишком молодая, чтобы называть меня просто по имени, – польстил он женщине.

– И чего вы от меня хотите, Артем Дмитриевич? – смилостивилась она.

И выражение лица смягчилось, и взгляд потеплел. Открыв дверь своей квартиры, она движением руки даже пригласила его зайти.

– Павел мне нужен, – разуваясь, сказал он.

– Нет его здесь.

– А был?

Артем обратил внимания на мужские тапки в прихожей. Словоохотливая консьержка рассказала про Татьяну Леонидовну все, что знала. Мужа нет, детей тоже, живет одна, любовников к себе не водит, хотя бы собаку завела или кошку… А вот фоторобот Сергея-Павла ей ничего не сказал, не видела она такого. Но ведь она посменно работает, всего знать-видеть не может.

– Почему он должен быть здесь? – удивилась женщина. – Он мой квартирант, а не сожитель.

– Бывший квартирант? – Артем заглянул в гостиную, в зал, только затем прошел на кухню, куда увлекала его Татьяна Леонидовна.

– Да, бывший. А что?

– Ну, мне показалось, что вы сказали о нем не как о прошлом, а как о настоящем. Наверное, показалось… Я руки помою?

В ванной он обнаружил в стаканчике только одну зубную щетку и два бритвенных станка – один с розовой ручкой, со сменным лезвием, а другой синий, одноразовый, рядом стояла пена для бритья. Но все это ни о чем не говорило, ведь женщина запросто могла пользоваться бритвенным станком, особенно если он розового цвета. И одноразовая бритва тоже могла принадлежать Татьяне Леонидовне.

– А чем вас так Павел заинтересовал? – спросила она, когда Артем вернулся на кухню.

– А вы не знаете? – спросил Артем, с одобрением глядя, как Татьяна Леонидовна ставит на плиту турку.

– А я, по-вашему, должна знать? – от удивления ее голос едва не сорвался на визг.

– Ну, вы не удивились, когда я спросил про него. Испугались, но не удивились.

– Испугалась?

– Ну, может, за себя испугались. Вдруг и вам достанется?

– Что достанется?

– Ваш Павел подозревается в организации убийств.

– Мой Павел?

– Именно. Для вас он Павел, для кого-то Сергей. Он показывал вам свой паспорт, но я не уверен, что он подлинный. И все-таки я хотел бы знать его фамилию по этому паспорту.

– Скакунов его фамилия. Павел… Отчество, извините, не помню… Он подозревается в организации убийств?

– А это вас удивляет? – пристально посмотрел на женщину Артем.

Темнит она, похоже. Были у нее подозрения насчет Скакунова.

– Ну да, удивляет, – совсем неубедительно отозвалась она.

– Татьяна Леонидовна, вы же порядочная женщина, у вас хорошая работа, квартира, налаженная жизнь. Зачем вам неприятности? А неприятности у вас будут, если вас вдруг обвинят в соучастии в убийстве.

– Меня? В соучастии? Ну, знаете… – растерянно проговорила она. – Нет, я, конечно, виновата…

– В чем?

– Ну, я должна была сообщить в милицию, но ведь пистолет был газовый… Ну, он сказал, что газовый… И еще сказал, что я ничего не видела. С улыбкой сказал. Но мне совсем не понравилась эта улыбка. Хищная у него улыбка, пугающая…

– Где вы видели пистолет?

– Ну, на квартире у него. То есть у меня. Это моя квартира. Он ее снимал.

– Вы ему сдали квартиру, и он сразу показал вам пистолет?

Пистолетом сейчас никого не удивишь, многие мужики носят оружие в оперативной кобуре. И в газовой версии носят, и в травматической. Такие пистолеты внешне от боевых не отличаются.

– Нет, не показал. Я сама нашла.

– Где?

– Под журнальным столиком. Я вино на пол разлила, салфеткой хотела промокнуть, нагнулась, а там под столом пистолет. Прямо под столешницей, на кожаных лентах держался… Это мой столик, а он в него шурупы вкручивал. Ну, ленты на шурупах держались…

У классического киллера оружие всегда под рукой – или при себе где-нибудь за поясом, или поблизости в укромных местах. Вдруг опасность застанет его, когда он в туалете – пожалуйста, ствол за бачком. Коньяк пьет в гостиной перед телевизором, и тут вдруг враги вламываются в дом, но ничего, пистолет под журнальным столиком, только руку протяни… А версию о том, что Сергей-Павел мог быть киллером, Артем рассматривал со всей серьезностью. И не просто рассматривал, а расследовал.

– Да, я вам сочувствую. И шурупы, и вино разлили… Хорошее вино?

– Ну, хорошее… – в растерянности задумалась женщина. – Кто ж плохим вином сделку обмывает?

– Вы со всеми своими жильцами так сделку обмываете или только с молодыми и красивыми? – усмехнулся Артем.

– Может, обойдемся без намеков? – недовольно, но вместе с тем просительно посмотрела на него Татьяна Леонидовна.

– В конце концов, вы взрослая женщина, не связаны ни с кем никакими обязательствами. И мне все равно, с кем вы пьете вино. Все равно с кем, если это не Скакунов. А в случае со Скакуновым меня интересует все!

– Но ведь я могу и не отвечать?

– Да, разумеется. Это ваше право держать свою личную жизнь под секретом. Если, конечно, она не связана с покушением на убийство. А там много убийств, целая череда. Скакунов – киллер, и он не один такой. Если вы состояли в близких с ним отношениях, то вас просто могут зачистить.

– Зачистить?

– Убрать, ликвидировать, уничтожить как опасного свидетеля, так понятнее?

– Но я не свидетель…

– Да, но пистолет вы видели.

– Ну, когда это было…

– Когда?

– Осенью прошлого года, скоро два года будет, и ничего.

– Да, но эти два года Скакунов скакал, как тот конь на воле. А сейчас его флажками обложили, мечется он, спасения ищет… Одного свидетеля в тюрьме убили, другого снайпер застрелил, третьего взорвать хотели…

– Да, у нас были близкие отношения. Павел гоголем вокруг меня ходил, цветы дарил, конфеты были, шампанское. Все красиво…

– И долго он так ходил?

– С самого начала. Я думала, что все серьезно, а потом поняла, что он самый обычный бабник, – расстроенно вздохнула женщина. И тут же с надеждой спросила: – Но ведь это же к лучшему, правда?

– А вам нужен муж киллер?

– Нет, конечно…

– Значит, гоголем Скакунов скакал с самого начала. А когда все закончилось?

– Закончилось. Хотя и не совсем. Он приходил ко мне после того, как съехал с квартиры.

– Когда это было?

– Да этой зимой. Я его, конечно, выгнала. – Татьяна Леонидовна отвела глаза в сторону.

– Точно выгнали?

– Ну, пыталась выгнать. Только он не уходил. Клялся, что любит меня… Клялся. Для него это как плюнуть, – с горечью усмехнулась она. – Но верить хочется. Только я не поверила… Я когда с бабой его застукала, он тоже клялся…

– С бабой застукали?

– Ну, не то чтобы застукала. Она поселилась у него, жила с ним. В моей квартире жила. Нет, он, конечно, имел право на эту квартиру, пока платил, но все равно нечестно. Ведь у нас с ним было серьезно…

– А что за баба? Как зовут?

– Да я откуда знаю?

Артем достал фотографию Соловаровой, Татьяна Леонидовна посмотрела на нее и мотнула головой. Зато узнала Агнию.

– Да, она была…

Артем удовлетворенно кивнул. Вот и сложился, что называется, пасьянс. Скакунов был таким же киллером в обойме Костюшиной, как и Горбатов. И Соловарова, возможно, из этой же когорты. И Родичеву в это дело запрягли. И это еще не полный список. Спала ли Агния с Горбатовым – это еще вопрос. И то, что она у Скакунова жила, ничего не значило. Ведь она же начальница: хочет – спит, не хочет – лесом посылает… А если спала, то какое Артему до этого дело? Плевать ему на Агнию… В общем-то, плевать…

А Скакунов тот еще кобель. И Видову в постель мимоходом затащил, и квартирную свою хозяйку на обе лопатки уложил. И еще с Маргаритой шашни крутил – дорабатывал за ее мужем…

Возможно, он нарочно знакомился с богатыми дамочками, чтобы через них получать заказы на их мужей. Но, скорее всего, с Маргаритой Никольской он сошелся из-за своей неуемной любви к женщинам и уже потом с ее борта запустил торпеду в ее мужа. Может, просто хотел срубить денег за полученный заказ, а возможно, у него были далекоидущие планы. Может, надоело ему рисковать своей жизнью и свободой, захотелось жениться на богатой наследнице, на ее горбу въехать в красивую жизнь, как это получилось у Родичевой. Так или иначе, он провернул операцию, в курсе которой была Костюшина. Артем потом совершенно случайно отправил ее в тюрьму, а вскоре там же, в одной с ней камере, оказалась Родичева. И два порока нашли друг друга, со всеми отсюда вытекающими…