Марина Серова - Клан бешеных Страница 34

– …А с ними только так и надо…

Это был голос Виссариона. Он говорил хвастливо, вставляя в свой монолог мат.

– Видели, как я цепляю блондинок? Учитесь, пацаны!.. Какая четвертая?! А шестую не хочешь? И заметьте: все – натуральные блондинки!.. У меня свой список… победы над блондинками… Они сами на меня западают… Только послушных и покорных… А с теми, кто осмеливается подавать голос… Малыш, тебе чего?.. Иди, иди, танцуй с девчонками, у нас тут свои дела, побазарить надо… Так вот я и говорю: с теми, кто осмеливается подавать голос, что-то там вякать мне наперекор, я поступаю жестко!.. Да, выпьем за это, за настоящих мужиков!.. Какие-то там размазни недоделанные… Басмач, скажи: как с такими поступают на зоне?.. О! Слышали, мужики? Но мы к таким не принадлежим и никогда принадлежать не будем!

«Настоящие мужики» поддержали друга громкими возгласами. Потом раздался еще один мужской голос, кто-то сказал слово: «Хлыст». Я поняла, что к компании присоединился еще один персонаж. Снова пошли разговоры про девчонок, кто-то хвастал своими победами… Однако долго торчать в туалете было нельзя, это могло вызвать подозрение, я вынула наушник из уха, бросила его в сумку и вышла из кабинки…

Мы отрывались в клубе почти до самого закрытия, выпили по несколько порций коктейля, наелись до тошноты салатов из морепродуктов, причем за меня, к моему удивлению, платил мой новоявленный кавалер. Мы вдоволь напрыгались под веселую музыку, поболтали на разные житейские темы. В два часа ночи Виссарион полез ко мне целоваться, но мне удалось аккуратно уйти от его назойливых ухаживаний. В половине третьего ночи он уже откровенно полез мне под юбку, и я поняла, что пришла пора «делать ноги». Если я не смоюсь сейчас, мне придется «отрабатывать» коктейли и салатики. Мой ухажер не то изрядно захмелел, не то крайне обнаглел. Я окинула взглядом зал. Мне предстояло уйти красиво, по-английски, оставив после себя легкое амбре приятных воспоминаний. Я осторожно высвободилась из его крепких объятий, снова сослалась на необходимость срочно попудрить носик и выскользнула в фойе…

Глава 11

Не менее часа мне пришлось «загорать» в машине и наблюдать за входом в ночной клуб. Но вот отдыхающие потянулись на улицу, кто-то рассаживался по своим машинам, большинство брали такси, стоящие у входа в избытке. Посетители клуба разъезжались по домам…

Компания Виссариона высыпала в числе последних. Все смеялись, обнимались, подошли к машине Виссариона и умудрились залезть в нее все шестеро, причем пьяный хозяин сел за руль. Золотистая «Хонда» тронулась, я на своем коралловом «Форде» последовала за ними в некотором отдалении.

Сначала они развезли девчонок по домам, потом дружной мужской компанией поехали в сквер Победы. Я посмотрела на часы: было уже скорее утро, но друзья все никак не могли расстаться. В сквере все четверо выползли из машины, взобрались на лавочки с ногами и принялись, громко смеясь, что-то обсуждать. Они курили и плевали на дорожку, матерились и, наверное, чувствовали себя настоящими хозяевами жизни. Я поставила машину на возможно более близкое расстояние от них: за густыми кустами сирени они не могли видеть меня, но сами они находились под фонарем, и потому я их видела хоть и сквозь ветки, но довольно хорошо. Я включила прослушку. Микрофончик на вороте рубашки Виссариона прекрасно передавал все, о чем говорили захмелевшие братки.

– …Новенькая-то ничего себе, а, пацаны? Я ее не только рассмотрел, я там все проверил – сойдет для здешней местности!

Пацаны дружно заржали, а я от возмущения чуть не подпрыгнула у себя в салоне арендованного «Форда»: ну и врун! Наглый подлый врун. Наверное, скорее от злости я включила кнопку записи на прослушке: вдруг попадется интересная информация?

– Сари, как тебе удается так быстро цеплять их? – Кажется, это был голос того, кого звали Хлыстом.

– Исключительно силой обаяния! Плюс интеллект, плюс материальная сторона – машина, шмотки, золотая печатка… Эти дуры обращают внимание на такие вещи, будьте уверены. Я одну так подцепил ровно за пять минут! Это был рекорд! А через два часа мы уже кувыркались в постели на даче… Девочка была – ягодка!

– И куда же ты ее подевал? Съел в запарке?

Пацаны снова заржали, а мистер Трепло притворно вздохнул:

– К несчастью, она вскоре окончила школу и уехала поступать в институт в областной центр. Но первое время даже звонила: скучала, бедняжка!

– И что, тоже была послушной?

– Как и все мои девочки-дюймовочки! Мало того что она слушалась, она говорила, что ей доставляет удовольствие подчиняться мне! Вот это – самый кайф!

– Ну, ты крутой!

– Ну так!..

– А строптивые тебе часто попадаются? – опять спросил Хлыст.

– Всякие попадаются, но я стараюсь выбирать скромных и послушных.

– И на фига тебе такие? Мне вот, например, нравится, когда девчонка бойкая и горячая, как огонь!

– У меня, мужики, такой интерес: во-первых, скромные, как правило, оказываются девочками, а попользоваться девочкой – высшее наслаждение! Ты у нее – первый, она еще чистая… во всех отношениях. Ты ее уговариваешь, уговариваешь, а когда уговоришь и она ложится под тебя… Мм! Кайф!.. А во-вторых, я просто балдею от того, что мне подчиняются.

– Тогда тебе надо было в вояки податься: командовал бы, сколько влезет!

– Ага, щас! В армии и мной тоже командовали бы вышестоящие чины! А здесь я – король!.. А если кто не слушается, я ведь могу и по мордам!.. Девчонок вообще прикольно бить: у них кожа нежная. Дашь ей пощечину – у нее потом полдня щечка розовенькая… А если в зубы? Пухленькие нежные губки лопнут, кровь брызнет! Она, бедняжка, плачет, мамочку зовет, а ты ее еще раз – по морде! Кайф!

Парни снова заржали, а я почувствовала, как у меня сжимаются кулаки и кровь бросается мне в лицо. Значит, девчонок любишь бить, мразь? Значит, вот так, да? Мужским крепким кулаком, натренированным в боксе, – и по нежным, почти детским губкам? Не будь я Мисс Робин Гуд, если не остановлю этого урода!

Кинделия-младший между тем продолжал бахвалиться перед дружками:

– …Вот, помню, была у меня Полина-Зайка… Не девочка – конфетка! Скромница, отличница… Как там?.. «Спортсменка, комсомолка, наконец, она просто красавица…» А там и сестренка была на подходе. Представляете, мужики: пятнадцать лет, а вымя как у моей мачехи! Я себе думаю: займусь пока старшей сестрой, а потом и до младшенькой очередь дойдет.

– Ты что же, обеих сестер хотел того?..

– И того, и этого, все хотел, и все было бы! Я бы этих сучек так надрессировал, втроем бы в постели акробатикой занимались! Я бы из них таких мастериц сделал!.. Старшую уже почти до кондиции довел, а она, дура, взяла да и начала артачиться! А какое у нее тело было! Даже жалко было ее убивать…

– Ну и на фига ты ее грохнул?

– Говорю же: начала артачиться, коза, вдруг возомнила себя человеком!.. Я, говорит, не люблю, когда со мной разговаривают в таком тоне! Пришлось объяснить ей, в каком тоне я всегда разговариваю с такими, как она. Раз объяснил, другой – плохо понимает! Потом вообще решила порвать со мной. А кто дал ей право выбора? Вещь вообще не должна иметь никаких прав, потому что она вещь! А у каждой вещи должен быть свой хозяин. Мы про это, помню, даже книжку в школе читали. Хорошая такая книжка… Там один мужик тоже девку грохнул, которую любил. Она, падла, с другим на пароходе ночью плавала, ну и, само собой, дала ему… А этот подкараулил их и говорит: «Так не доставайся же ты, говорит, никому!»… И – бах из пистолета!.. Я, когда это прочитал, понял: так их, зараз, и надо! Я и Полинку эту потому и решил раздавить, как муху, что она тоже со мной не хотела…

– И как же ты ее грохнул?

– Вон, спасибо Басмачу! Мы с вечера удерживали ее в одном сарае. А ночью вывезли в моей машине на окраину города, на мост, на дорожную развязку. Я ей говорю: ну, что, дура, будешь выделываться или будешь слушаться меня, как дрессированная собачка? Она: нет, я с тобой ни за что не буду! Ты, говорит, урод, и все такое!.. Я ее из машины выпустил. Тогда беги, говорю, я тебя отпускаю, и больше мне на глаза не попадайся! А эта коза и поверила, что я ее отпускаю. Выскочила из машины и рванула по мосту, как спринтер по беговой дорожке. Ну, я ее на машине и догнал! Долбанул капотом как следует, она отлетела, на дорогу упала… Дрянь! Она – моя собственность! Я ей всегда говорил: что захочу, то с тобой и сделаю!.. Потом мы с Басмачом подошли к ней. Она лежит, вся в крови, но дышит, зараза! Бабы, они вообще живучие, как кошки. Ну, мы и сбросили ее с моста на машину какого-то лоха, который в этот момент проезжал внизу. Она ему прямо на капот рухнула!