Эдуард Тополь - Убийца на экспорт. Охота за русской мафией Страница 34

Билл связался с чикагским офисом ФБР и изложил им суть дела: посидеть на ювелирном магазине «Ла Виста», и если появятся гости из Нью-Йорка, то снять их визит на видео и записать на магнитофон. Для таких многоопытных асов борьбы с преступностью, как чикагское ФБР, это было сущим пустяком, и выполнение операции поручили там специальному агенту Джорджу Набазному, который говорил по-украински, поскольку у него родители – украинцы. Но через два дня этот Набазный позвонил в Нью-Йорк Биллу и Питеру и сказал, что он не понимает Якова Камского ни по-русски, ни по-английски и не напишут ли они сами разработку операции, чтобы он мог получить под это средства, людей и аппаратуру.

Выругавшись, Питер и Билл позвонили Камскому, договорились с ним обо всех деталях операции, отправили Набазному разработку и успокоились. В конце концов, может быть, этот Джордж такой же любитель писанины, как Питер. А когда дело дойдет до оперативной полевой работы…

Камский позвонил в среду, 4 апреля, и сказал, что только что ему звонил Слава Любарский и велел ждать гостей сегодня после обеда. Питер тут же позвонил Джорджу Набазному в Чикаго. По их разработке, Джордж должен был сам, в роли продавца-ассистента, быть в магазине при Камском и «Наягрой» записать весь разговор гостей. А бригада агентов должна была с улицы, из машины, снимать все видео– и фотокамерой. Джордж сказал Питеру, чтобы они не волновались, все будет о’кей. Питер положил трубку и уставился на детектива 112-го участка, который опять пришел с просьбой закрыть наконец это дело ювелирных аферистов, ведь Кауфманы и Галанов арестованы, а пришить к ним Натана Родина все равно не удалось. Так пора уже закрыть это дело и сбросить со своих плеч. Питер посмотрел на этого следователя, потом на Билла. Билл индифферентно молчал, но его молчание было однозначным. В конце концов, говорило молчание, нужно посмотреть правде в глаза: ни завербовать этого Родина, ни уличить его в знакомстве с Кауфманами им не удалось. И если не закрыть это дело сейчас, оно повиснет и на них, и на 112-м участке как нераскрытое преступление. И повиснет неизвестно на какой срок, может быть – навсегда. А на кой черт это нужно, когда у них в руках аферисты, которые надули старика, и оба ожерелья – золотое и фальшивое. То есть они могут выйти с этим делом на суд как победители. Никому и в голову не придет, что тут был четвертый участник аферы.

Но Питер знал за собой это странное качество – упрямство. Может быть, он обязан этим своим украинским, по линии отца, предкам, поскольку украинцы знамениты упрямством, как ирландцы. А может – тем черным подросткам из Бифорд-Слайвазант, которые били его в детстве до тех пор, пока он сам не стал бить их в ответ. Как бы то ни было, но он чувствовал, как у него напряглись желваки на скулах и адреналин подскочил в крови. Однако служба в полиции научила его сдерживать эмоции. Он спросил у следователя из 112-го:

– Ты помнишь наш первый разговор по этому делу?

– Да. И что?

– Я тебе сказал тогда, что это Родин организовал эту аферу?

– Ну, сказал. Но кого ебет, замешан Родин в этом деле или нет? У нас есть три преступника…

– Меня это ебет! – перебил Питер. – Этот кусок дерьма придумал всю операцию, навел жуликов на Менделя Асафа, давал им распоряжения и выеб этого старика так, что его жена уже в могиле! И ты хочешь, чтобы он вышел чистым из этого дела?

– Но мы не можем доказать даже, что он был знаком с этими аферистами!

– Я докажу это!

– Как?

– Еще не знаю…

Хотя на самом деле именно в этот момент у него родилась одна идея. Действительно, как он раньше не подумал об этом! Ведь все, что им нужно, – это какой-нибудь документ, подтверждающий связь «Milano Jeweller’s Store» в Лонг-Айленде с квартирой Кауфманов в Манхэттене.

Через час в центральном офисе Нью-Йоркской телефонной компании на Третьей авеню у молодого клерка по имени Оскар Миллер Питер получил копии телефонных счетов Лео и Ларисы Кауфман (Девяносто шестая улица, Манхэттен) и Натана Родина (Staten Island). К огорчению Питера, компания хранит телефонные счета своих абонентов только полгода, но Питер не отчаивался – в конце концов, эта афера произошла полгода назад, в октябре.

С толстой пачкой фотокопий телефонных счетов Питер вернулся в офис ФБР на Квинс-бульвар и засел за работу. Но уже через час разочарованно выпрямил спину: во всех телефонных счетах Кауфманов отсутствовал телефон Родина, а в счетах Родина – и в домашних, и в рабочих – не было звонков Кауфманам. Родин звонил куда угодно – в Квинс, в Бруклин, в Пенсильванию, в Канаду, в Сан-Франциско, во Флориду и еще в десятки мест. Но он никогда – ни из дома, ни с работы – не набирал номер Кауфманов – (212) 874-32-15. Правда, именно в октябре он дважды набирал (212) 874-98-22, и, судя по трем первым цифрам, это та же подстанция, но мало ли куда он мог звонить в Верхний Манхэттен? И тем не менее Питер уже без всякой надежды, а просто так, сам не зная зачем, набрал этот номер – (212) 874-98-22.

– Извините, – сказал «автоматический» голос, – номер, который вы набрали, отключен.

Он сидел и тупо слушал повторение этого смертельного приговора своей «светлой» идее, когда на соседнем столе зазвонил телефон Билла. Билл куда-то вышел, Питер снял трубку. Это звонил Камский из Чикаго. Он был в истерике. И, как все истерики, начал с ледяным спокойствием:

– Питер? Я звоню вам последний раз. Просто поставить вас в известность, чтобы вы забыли мой телефон. Я вас не знаю. Никогда не знал и знать не хочу!

– Подожди, что случилось?

– На хуй! Гуд бай! – выкрикнул Камский и дал отбой.

Fucking идиот, подумал Питер и набрал номер телефона магазина «Ла Виста» в Чикаго. Никто не снимал трубку так долго, что он уже собрался дать отбой и звонить Джорджу Набазному. Но вдруг Камский ответил:

– Да! Да! Ну, что нужно?

– Яков, что случилось?

– А то случилось, что нас могли убить, зарезать, – ни хуя это никого из вас не колышет! Я вас теперь знать не знаю!

– Подожди, эти «гости» были?

– Были! Конечно, были! Два итальянских бандита! Только что ушли! Два часа душу мне вынимали!

– Что ты имеешь в виду? Как это вынимали душу? А где Набазный? Дай мне поговорить с ним.

– Сейчас! – издевательски воскликнул Камский. – Не было тут ни хуя никакого Набазного и вообще никого! Я и моя жена! Понимаешь? Я, моя жена и два бандита! Все! Они могли нас убить, зарезать – никакого ФБР, никого! Вот ваша защита! Лучше б я связался с КГБ!

Питер не мог поверить своим ушам и даже не стал успокаивать Камского, а просто сказал:

– Извини, я позвоню тебе через час.

Он положил трубку, сел на свой стол и обвел взглядом большой офис ФБР, полуопустевший к концу рабочего дня. Что он тут делает? Что он делает в этой бюрократической машине, где чем больше ты исписываешь бумаги и меньше работаешь – тем лучше для твоей карьеры. Конечно, смерть жены Менделя Асафа – это не его вина и не вина ФБР. Но если бы эти итальянские гангстеры пришили Камского или его жену – чья бы это была вина? Набазного или его, Питера? Конечно, Питера – ведь это он завербовал Камского, а потом бросил, положился на чикагское ФБР. И вообще они с Биллом по крохам собирали эти доказательства, они полгода мостили дорожку к русской мафии, они уже нащупали связи русских преступников с итальянской мафией, и вдруг… Да никому это тут не нужно, они тут забили на это!

В этот момент появился Билл. Он шел из глубины офиса, от лифта, и нес пакет с едой и какие-то бумаги, которые ему на ходу вручил его начальник. Этим пакетом с едой он еще издали махнул Питеру:

– Я купил креветки, сандвич и рисовый пудинг. Что ты хочешь?

Питер молчал.

– Вчера Рейган подписал директиву о борьбе с терроризмом, поддерживаемым иностранными государствами, – сказал Билл, кладя на свой стол пачку бумаг с грифом «Секретно» и пакет с едой. – Двадцать шесть федеральных и разведывательных агентств и организаций получили большие фонды и полномочия. Шеф дал мне материалы по терроризму в Европе. Ты не поверишь – там уже есть не только арабские, немецкие и итальянские террористы, но и русские. Например, вот этот, Ефим Ласкин… – Тут Билл положил Питеру на стол большую фотографию какого-то русского террориста и стал читать его «послужной список» – в каких терактах он замешан и в каких европейских странах. Но Питер не слушал своего партнера. Он вытащил верхний ящик своего стола и высыпал из него в пластиковую сумку свои личные вещи – фотографии, сувениры, биппер, фотоаппарат, пленки.

– Что ты делаешь? – удивился Билл.

Питер стал снимать свои вещи с подоконника – кофеварку, фигурку Феликса Дзержинского, парадную фуражку советского милиционера, купленную тоже на Брайтон-Бич.

– Эй, что ты делаешь? – забеспокоился Билл.

– Я ухожу.

– Почему?

– Потому что наша система – действительно дерьмо! Ее может ебать каждый, кто хочет, – русские, китайцы, сандинисты! Все, кто хочет! Никого это не ебет! И никакие директивы не помогут!