Алексей Макеев - Она слишком любила красное Страница 34

– Давай подойдем ближе, и ты сможешь его погладить, – ненавязчиво предложила Вика.

– Нет, благодарю! – деликатно отказался я. – Моя жизнь дорога мне как память.

Виктория вновь громко засмеялась. Она решительно взяла меня за руку, намереваясь подвести к этому чудовищу.

– Нет, нет и нет! – категорически запротестовал я. – Мне не нравится испытывать судьбу. Если профессионалы скотного двора его остерегаются, то зачем же мне строить из себя героя?

– Идем, Ромчик! – настаивала Вика. – Джек Потрошитель не настолько опасен, как о нем говорят.

– Извини, дорогая, но я не Боря Младший, который одним ударом кулака может завалить такую махину.

Виктория окинула меня изумленным взглядом.

– Роман! – воскликнула она. – Где ты нахватался всей этой ерунды? Ты удивлял меня утром, когда при встрече с тобой раскланивались местные пьяницы, а теперь удивляешь еще больше! Я начинаю подозревать, что ты заходил в нашу пивнушку, где и наслушался несуразной глупости.

Мне пришлось капитулировать и приподнять руки.

– Сдаюсь, дорогая! Грешен, – сознался я. – Мне очень хотелось пить. К тому же было интересно посмотреть на жизнь местного населения.

– Роман! Тебе должно быть стыдно. Как ты мог войти в этот бедлам? Там одни пропойцы и бездельники!

– Я же не сидел с ними за одним столом

– Еще бы этого не хватало! – пробурчала Виктория. – Мы их хозяева и всегда должны быть на голову выше.

– Откуда у тебя такие меркантильные взгляды? – изумился я. – Ты сама выросла среди этих людей. Многие помнят тебя ребенком.

Она внезапно изменилась в лице.

– Что еще они помнят из моей прошлой жизни? – настороженно поинтересовалась Вика.

– У меня не было ни желания, ни времени с ними разговаривать. Я вошел в этот бар и тут же снова вышел на улицу. Там слишком сильно накурено.

– Надеюсь, ты больше туда не пойдешь?

– Успокойся, дорогая, – чувствуя, что невольно начинаю заводиться, сказал я. – Мне не пятнадцать лет, чтобы перед тобой отчитываться. Я счел нужным заглянуть в местный кабак, и я зашел туда всего на одну минутку.

– А ты не хотел бы заглянуть в местный бордель? – с укором спросила она. – Если тебе еще не сказали, где он находится, то я могу проводить.

– Виктория! – возмутился я. – У меня нет ни малейшего желания с тобой ссориться, но прошу тебя впредь не указывать мне, когда, где и что я должен делать! Я сам принимаю решения и сам отвечаю за свои поступки.

Она заметно сникла и посмотрела на меня виноватым взглядом.

– Прости, Ромчик, – пролепетала Виктория. – Я боялась за твою безопасность.

Я машинально подумал, что она еще больше испугалась за собственную репутацию. Если Большой Боря невзначай рассказал о ее матери, то почему бы он не мог рассказать что-либо из жизни Виктории? Вероятно, она допустила непростительную ошибку, пригласив меня на ферму Ивана Васильевича, где ее знали еще с пеленок. Теперь она всячески пыталась отгородить меня от этих людей. Это показалось мне довольно-таки странным.

Неожиданно меня охватил ужас. Разговаривая с Викторией, я позабыл о Джеке Потрошителе. Я почувствовал на плече его тяжелое дыхание. Резко обернувшись, я увидел его буквально в метре от себя. Бык смотрел на меня поистине звериным взглядом. Ему ничего не стоило выломать изгородь и доказать справедливость грозного прозвища. У меня внутри все похолодело. Я не знал, что мне делать и куда бежать. Да и мог ли я бежать, когда у меня, у городского жителя, подкосились ноги.

– Роман! – улыбнулась Виктория. – Это безобидное животное…

Джек Потрошитель низко склонил голову и угрожающе выставил вперед рога. Его дыхание стало более учащенным и тяжелым. Кольцо, которое висело у него в носу, вряд ли хоть сколько-нибудь помогло бы мне или Виктории, вздумай он любого из нас втоптать в грязь.

– Идем, Ромчик, – полушепотом проговорила Вика. – Он сегодня явно не в духе…

Я не стал с ней спорить и тут же ретировался задом. Я боялся даже на секунду потерять быка из поля зрения.

– Только не беги! – предупредила Виктория. – Иначе он может погнаться за нами.

– А как же изгородь? – полушепотом спросил я. – Разве она его не задержит?

– Если разозлить Джека Потрошителя, то никакое ограждение его не остановит. Обычно к его кольцу привязывают крепкую веревку, и она не позволяет ему покинуть пределы ее длины. Но сегодня она почему-то отсутствует. Ты прав, Ромчик, не будем испытывать судьбу.

Больше она не произнесла ни слова. Не знаю, как Виктория, но я смог почувствовать себя в безопасности, лишь когда отошел от Джека Потрошителя на довольно-таки приличное расстояние. Да и потом еще не менее четверти часа у меня бешено колотилось сердце. Мне было стыдно осознавать, что это животное меня смертельно напугало. Судя по бледному лицу Виктории, она тоже не отличалась особой храбростью.

– Ты что-то говорила о Боре Младшем? – спросил я, когда оправился от стресса и уже был в состоянии вести непринужденную беседу.

– Точно такие же сказки, как и о кровожадности Джека Потрошителя, – ответила она. – Боря Младший – такой же горький пьяница, как и его отец. Он сущий бездельник. Тунеядец, каких свет не видывал.

– Но мне говорили…

– Ромчик, не будь столь наивным. Говорить можно все, что угодно. Большой Боря вместе с сыном, когда выпьют лишнюю рюмку водки или самогона, становятся неуправляемыми дикарями. Их глаза делаются безумными, а взгляд – шальным и отчужденным. С ними никто не хочет связываться. Над ними смеются. Им подыгрывают. Удивительно, что ты этого не заметил. Еще хорошо, что у этой парочки нет огнестрельного оружия. После очередной попойки они перестреляли бы всех жителей нашей округи, а потом прикончили бы один другого.

– Странные у вас тут люди! – подметил я.

– Они не странные, а обычные, – поправила Вика. – Здесь глухомань. Крепкое спиртное и пара кружек холодного пива – единственное развлечение после тяжелого трудового дня.

Мне пришлось с ней согласиться. Неизвестно, кем бы я стал, если бы моя юность прошла в подобном захолустье. Но я все ж таки решил высказать некоторые сомнения по поводу ее скоропалительного ответа.

– Какие же они труженики, если ты сама только что назвала их тунеядцами? – подметил я.

– В чем-то есть доля правды. После тяжкого похмелья человек не может быть хорошим работником. Как ни обидно признавать, но у каждого из моих земляков здесь проходит однотипная скучная жизнь. Даже не жизнь, а гнетущее существование.

– Но тогда почему ты от них так резко отличаешься? – спросил я. – Ведь ты тоже родилась и выросла в этих местах.

– Роман, во-первых, мы ведем разговор о мужчинах, а не о женщинах…

– Во-вторых?

– У меня всегда было дикое желание вырваться отсюда и уехать куда-нибудь подальше.

– Ко мне в Мурманск?

– Если честно, то я мечтала жить в Москве или в Питере. Хотелось в значительной степени сменить обстановку. Мне здесь душно и тесно.

– Да, счастье мое, – согласился я. – Тебе нужно много простора и много свежего воздуха!

Виктория посмотрела в сторону беседки.

– Смотри, Ромчик, – сказала она, привлекая мое внимание. – Мой папаша о чем-то воркует со своей служанкой. Прямо как два голубка…

– Разве это плохо? – спросил я.

– Это смешно! Мой отец стал посмешищем всей округи.

– Зачем так сурово? – сыронизировал я. – Наоборот, его авторитет значительно вырос в глазах общественности.

Вика, глубоко вздохнув, махнула на меня рукой.

– Ах, Ромчик, твои шутки иногда неуместны. Мне очень неприятно видеть, как мой отец…

Она не стала дальше развивать ход утонченной мысли, а у меня не было настроения ее расспрашивать. Я не знаю, о чем она думала в то время, пока мы шли к беседке. То ли она хотела о чем-то серьезно поговорить с моим тестем, то ли строила какие-то козни против Светланы. В том и ином случае меня это не касалось. Я вновь задумался о молодом человеке в джинсовом костюме, который до сих пор не выходил у меня из головы. Я вспомнил его внешность и вдруг, совершенно случайно, пришел к выводу, что этот таинственный парень был точной копией одного хорошо знакомого мне человека. С моей стороны было даже более чем глупо заострять внимание на столь нелепой догадке. Подобное было невозможно. Но я все-таки решил проверить эту наивную, отчасти даже глупую версию. Я должен был это сделать, хотя бы ради того, чтобы раз и навсегда отбросить в сторону закравшиеся сомнения.

– Дорогая, пока ты будешь общаться с отцом и его служанкой, – сказал я, – мне, наверное, не помешает позвонить в приемную моего офиса. Необходимо узнать у секретаря, не возникло ли каких-нибудь сложных ситуаций…

– Лучше признайся, что ты хочешь услышать ее голос, – приревновала Виктория.

– Не смеши меня. Ее голос по сравнению с твоим голосом это скрип несмазанной телеги в сравнении с виолончелью. Ничего личного! Бизнес есть бизнес! Я не могу все дела пустить на самотек.