Ирина Лобусова - Ветчина бедняков Страница 34

Глава 20

Резкий звук, похожий на удар, прорвался сквозь окружающую ее тьму. Она хотела слезть с постели, подняться, но не могла — свинцовая плита весом в тонну упала прямо на грудь, придавливая к земле, и под этим грузом не могла (да и не хотела) пошевелиться. Сна не было. Она не заснула, просто провалилась в липкое тяжелое забытье, словно с головой погрузилась в черную зловонную жижу, в которой не разглядеть ни неба, ни дна. Но резкий звук преследовал ее сквозь толщу черной густой воды. И это было так, словно кто-то посмел ее ударить. Наконец сползла с кровати (вернее, упала — прямо на пол, больно стукнувшись руками и коленями) и постепенно смогла прийти в себя. Смогла даже взглянуть на свет, хотя полностью открыть глаза было все еще больно. Было начало третьего дня. А резкий звук был истерикой разрывавшегося телефона. Кто-то звонил ей так настойчиво, что… мысли потекли в другом направлении. В направлении темного происшествия ночью. И в направлении множества других странных происшествий, продолжающих с нею происходить.

— Ну наконец — то! — в голосе Жуковской было не свойственное прежде ей раздражение, и даже что-то, напоминающее тревогу, — а я уже думала вызывать опергруппу и выезжать по адресу! Что с вами произошло?

— Ничего, — она облизнула пересохшие губы, — я была дома.

— Я звоню с десяти утра! Никто к телефону не подходил. Я уже перепугалась.

— Я спала.

— Спала?! До четверти третьего?!

— Я…. Я приболела немного…..

— Что с вами?

— ничего страшного. Наверное, чем-то отравилась.

Внезапная мысль зазвучала с настойчивой ясностью: почему Жуковская так нервно ей звонит? Почему звонит именно после того, что произошло ночью?

Она постаралась, чтобы голос ее звучал спокойно.

— А, собственно, что произошло? Зачем я вам?

На другом конце трубки повисло молчание. Оно длилось не долго, но было достаточно характерным.

— У нас появилась новая версия. Я хотела вам об этом рассказать.

— Какая версия?

— О том, что детей могли украсть цыгане.

Голос прозвучал так, что становилось ясно: Жуковская врет. Цыгане. От напряжения у нее вспотели даже ладони, а все тело словно бросило в горячую, раскаленную кровяную волну. В памяти до боли отчетливо встала уродливая фигура мятого оранжевого паяца, и фотографии, рассматриваемые за круглым столиком….. Фотографии детей с раздвинутыми ногами… Детей не старше шести лет…. В ее теле бешено пульсировали тысячи злых, отчаянных пульсов, перегоняя по жилам закипевшую от возмущения кровь.

— И ради этого вы звонили все утро?

— Видите ли, эта версия теперь представляется нам наиболее вероятной. Под Южногорском остановился целый табор бродячих цыган. А всем известно. Что цыгане воруют детей, оставленных без присмотра. Вот мы и подумали….

— табор проверяли?

— Что?

— Нашли детей в этом таборе?

— Нет, но….

— Не надо мне врать! — от напряжения она закричала, и сама перепугалась собственного крика. Но тем не менее этот крик, вырвавшийся из самых глубин ее существа, помог как-то снять напряжение. Потом, решив кинуться с головой в разверстый прямо перед ней омут, она спокойно добавила:

— Этой ночью я была в клубе «Арлекин».

— Да? — ей показалось, что Жуковская растерялась.

— Да! — пульсы рвали кожу, и она не видела необходимости сдерживаться, — в этом клубе откровенно торгуют детьми! Уличные дети шести лет поют на сцене после полуночи, а потом администратор группы открыто предлагает их всем желающим! Это не клуб, а притон детской проституции и порнографии! В клубе открыто предлагают детские интим — услуги состоятельным людям, а вы мне говорите о каких-то цыганах?! И все это происходит прямо у вас под носом, а вы постоянно прикидываетесь какой-то дурочкой!

— Пожалуйста, потише! — в голосе Жуковской прозвучал настоящий лед, — честно говоря, я впервые такое слышу! Клуб «Арлекин» — очень солидное заведение с прекрасной репутацией! В этом клубе все абсолютно чисто! Мы не раз проводили проверки и….

— какие проверки?! Какая репутация?! — ей показалось, что сейчас она лопнет от бешенства, — конечно, проверки ничего не показали! Они узнают заранее о проверках и все прячут!

— Ваши слова никак не обоснованы! У вас есть доказательства!

— Нет, но я видела своими глазами.

— Тогда вы все выдумываете! Это прекрасный клуб для семейного отдыха и такое происходить в нем просто не может! Что вы вечно сочиняете какие-то истории? Сочиняете такой нелепый бред! Наверное, вы напились в этом клубе, залились коньяком до ушей и приняли свои пьяные галлюцинации за реальность!

Коньяком…. Что-то кольнуло ее в грудь. Она спросила в лоб:

— откуда вы знаете, что я пила в клубе коньяк?

— Но… я… вообщем… Да идите вы к черту с вашими нелепыми предположениями! Я позвонила как друг, потому, что очень заинтересована в судьбе этих детей, думала обрадовать тем, что следствие будет двигаться еще в одном направлении, а вы… С вами просто невозможно разговаривать нормально! Вы злобная неудачница, поэтому клевещите на всех, кого видите перед собой! Просто жалкая неудачница, и этот поток словесного зловония все, на что вы способны! По — настоящему мне следовало бы арестовать вас за клевету и проучить распускать свой грязный язык! Но я не сделаю это потому, что просто вас жалею. В дальнейшем, я думаю, наше общение можно будет считать законченным.

— Я не понимаю… А кто говорит про детскую проституцию и про все остальное?

— но я же имела в виду совершенно другое! Я имела в виду вокзалы, грязные притоны, заброшенные дома, улицы, пустыри… А не приличные заведения! Вы не способны ничего понять! Перевираете любое слово, делаете нелепые выводы… все. У меня нет времени слушать подобный бред. Прощайте!

И Жуковская швырнула трубку. Возвращая трубку на свое место, она поймала себя на мысли, что улыбается. Гнев редко дает хорошие советы, но в этот раз ей повезло. Она попала не в бровь, а в глаз! Прямо в глаз! Да, но… Но зачем же звонила Жуковская? Ответ пришел так быстро. Что она растерялась. Жуковская звонила проверить, жива она или нет! И если жива, то в каком она состоянии. Из этого можно сделать только один вывод: Жуковская знает о ее походе в ночной клуб «арлекин». А если так….. она вздохнула. Что ж, все станет ясным, если дойти до конца. А следующий шаг в этом направлении вырисовывался довольно ясно. Это частный медицинский центр, где дети проходили полное обследование. И где они наверняка назвали вид спорта, которым занимались. Если дети ходили на тренировки, то куда именно, она узнает только там. При полном обследовании детей с такими патологиями факт занятий спортом не мог остаться без внимания. Значит. Медицинский центр — следующий шаг на ее тяжелой дороге. От принятого решения ей сразу стало легче. Она задумчиво повертела в руках телефонную трубку.

— Слушай, ну ты и гуляешь! Целые дни тебя по городу разыскиваю! — в голосе Рыжей Сони звучало нетерпение, — наверняка, есть новости. Ну, рассказывай!

— Да никаких новостей, — легко улыбнулась, — и я не гуляю. Меня нет дома, потому……потому, что я целые дни мотаюсь по городу и еще ругаюсь с милицией. Они теперь считают, что стасиков украли цыгане.

— Ну, это полная чушь! Они просто вешают тебе на уши лапшу — сначала люки и провалы в скалах, потом цыгане…..

— Мне нужен адрес того частного центра, где обследовались Стасики. Ты помнишь?

— Адрес помню хорошо (продиктовала), а название совершенно вылетело из головы. Эти все центры называют так замысловато, что сам черт ногу сломит! Дерьмо! Куча денег, а мозгов — ни капли! Только деньги у людей гребут. После этих центров все лечатся у нас, в бесплатных государственных поликлиниках. Они нагадят, а мы вытаскиваем с того света! Помню, мне рассказывали случай, когда…

— Много пациентов твоей клиники проходят обследование там?

— ты что, смеешься? У меня же юедный район! Да ты сама посмотри вокруг — сплошные новые коробки. Их понастроил местный завод Олега Телаева, этот завод и давал квартиры своим рабочим. Здесь живут только бедняки. Это район бедняков. Те, кто побогаче, давно перебрались поближе к центру. Да у меня есть такие семьи, которым лекарства не на что купить! Анальгин, к примеру! А ты говоришь — обследования за тысячи долларов! Да здесь почти у каждой семьи самая большая ценность 5 или 10 долларов одной бумажкой, отложенные на черный день! Ты что, собираешься пойти в этот центр? Только учти, о нем в народе идет очень плохая слава! Во — первых, они так просто с улицы не принимают, к ним надо по телефону записываться, а сам центр закрыт. А во — вторых, была одна темная история…. Они испытывали какие-то немецкие лекарства без лицензии, на людях. И несколько пенсионеров умерло. Скандал едва удалось замять. Но деньги у них безумные! Просто огромные деньги!