Наталья Андреева - Альфа-женщина Страница 35

– Конечно, в Барселоне. Где же еще? В городе нашей любви, – протянула я с иронией. – Меня скоро выпишут, и я вернусь в уютную квартирку, которую ты для меня снял.

– Ты надо мной издеваешься, да? Я объездил все больницы! И морги! Я даже продлил командировку! Я метался по городу, как безумный, пока не понял, что тебя здесь нет!

– Много же тебе понадобилось времени, – усмехнулась я. – Впрочем, ты всегда был не больно сообразительным. – Меня так и подмывало сказать: тупым. – Надеюсь, поездка доставила тебе удовольствие.

– Ты… ты соображаешь, что делаешь?!

– А ты?

– Я пытался тебя спасти!

– Да ну? Вот что, милый. Ты вдруг вообразил себя матерым волком, а ты еще щенок, чтобы играть со мной в такие игры. И тебя, как щенка, ткнули носом в лужу, которую ты напрудил. Возьми полотенце и оботрись. Что касается меня, я давно уже в Москве.

– На чем ты уехала? Неужели на поезде?

– На «Скорой». Господи, какой ты тупой! – Я все-таки это сказала.

– Ты ненормальная! Ты все равно сядешь!

– Рот закрой, мальчишка. Надеюсь, ты не забудешь мои вещи, – ехидно произнесла я. – Чемоданчик из отеля захватишь?

– Нет, подарю горничной! – Он всерьез разозлился. Теперь я его макала с головой в унитаз. И с каким удовольствием!

– Я ведь знаю, зачем ты это делаешь. Ради кого.

– Гера… – Он, кажется, поплыл. Я попала! – Ты не так поняла…

– Я все правильно поняла. Ты решил, что я дешевка, меня можно взять за пять копеек, если хорошенько ублажить в постели. Запомни: это я тебе внушила, что ты великолепный любовник. Потому что ты был мне нужен. На самом деле ты не стоишь ни черта. И в другой постели тебе это придется объяснять доходчиво, поэтому советую попробовать. Это я тебя всему научила, я тебя сделала, – уже всерьез разозлилась я. – А ты решил меня слить. Только у тебя ничего не выйдет.

– Сколько… сколько ты хочешь? – спросил он севшим голосом.

– А сколько у тебя есть?

– Я не… не располагаю большими средствами.

– Хватит мямлить! Приди в чувство и сделай мне достойное предложение! А я подумаю.

– Хорошо.

– Надеюсь, ты уже на пути Москву.

– Да, я в аэропорту.

– Пришел в себя?

– Гера, я и в самом деле волновался…

– Да, вот еще что… Хотела тебя поблагодарить за эту поездку в Барселону. Я прекрасно провела время. Ты меня развлек.

– Когда ты купила обратный билет?

– Тебе это интересно?

– Да.

– Сразу.

– То есть ты все знала, когда согласилась ехать?

– Конечно!

– Но… зачем?

– Жить скучно, Саша. А дураки, они развлекают. Насте привет передавай. Ты ее недостоин, но это вполне гармоничный брак. Она еще дитя, и ты мальчишка. Запомни: самое страшное – это недооценивать противника. Не понимать, с кем имеешь дело. Верить на слово всему, что тебе говорят. И делать ставку на свое тело, когда имеешь дело не с животным, а с человеком разумным. Да еще и с докторской степенью. Целую. – Я дала отбой.

Пусть-ка подумает хорошенько. И мне надо подумать. Ибо я блефовала. Я не знаю, ради кого он старается.

– Что с тобой? – спросил львенок, когда я подошла к машине. Видимо, выражение лица у меня было такое, что он подумал, будто мне плохо. А я просто злилась.

– Все в порядке. Поставила на место одного господина.

– С которым ты летала в Барселону?

– Сообразительный, – похвалила я.

– Поехали, – он кивком показал мне на водительское место. Я и не знала, что у него есть права. Он пригнал мою машину, но теперь покорно позволил мне сесть за руль. И вновь вела я.

В машине мы молчали. Ожидали, кто первый начнет? Мне было что ему сказать, меня переполняли впечатления после этих дней, проведенных в СИЗО, он, видимо, тоже времени зря не терял. Во всяком случае, от меня не съехал. Войдя в квартиру, я увидела непривычный бардак. Я, признаться, ненавижу, когда вещи разбросаны по комнате, а в раковине гора немытой посуды. Но поскольку мне необходима Славина помощь, я промолчала. Просто принялась собирать вещи и раскладывать их по местам. Слава молча на это смотрел.

Начал все-таки он:

– Я завтра же положу этому конец. Напишу рапорт, чтобы меня отстранили от ведения твоего дела. Потому что завтра мы пойдем в загс.

Из моих рук выпали носки, которые я хотела отнести в бак для грязного белья.

– Что ты сказал?!

– Мы идем подавать заявление.

– Ты все еще хочешь на мне жениться?!

– Больше, чем всегда.

Он подошел и крепко меня обнял. Я отстранилась и посмотрела ему в глаза:

– И что с нами будет?

– Меня, скорее всего, уволят. Но сперва проведут внутреннее расследование. Может быть, заведут уголовное дело.

– Отлично. Мы оба отправимся за решетку и будем перестукиваться, как декабристы. Тебе не могут по блату организовать соседнюю камеру? А как насчет свиданий? Есть такое в прейскуранте? И сколько стоит? Как ты думаешь, не пора открыть специальный счет и положить на него кругленькую сумму, чтобы на зоне нам с тобой было комфортно?

– Прекрати!

Мне показалось, что он меня ударит. Он очень измучился за те дни, что меня не было. И я сказала, как в плохом фильме:

– Дай мне последний шанс.

– Ты о чем?

– У меня еще есть возможность остаться на свободе. Если я кого-то подставлю.

– Мы уже прошлись по списку. Ничего не получилось.

– Остался один человек, которым мы еще не занимались.

– Я не знаю, насколько тебя это огорчит, но Руслан Борисович Удоев на днях назначен исполняющим обязанности ректора.

– Тем более мне следует им заняться!

– Когда ты только успокоишься! – Он тяжело вздохнул. – Гера, не пора ли признаться? И попробовать скостить срок. Я приложу все усилия, мы соберем денег, сколько возможно. Алина поможет. У нас еще есть шанс начать все сначала.

– Когда? Лет через десять? Когда мы оба выйдем на свободу? Шанс, милый, есть у тебя. Тебе будет всего-то лет тридцать, потому что следователю много не дадут. Ты всего лишь покрывал преступницу, а если разжалобить судей, рассказать им трогательную историю нашей любви, то и вообще дадут условно. Я покаюсь, что соблазнила тебя, возьму на себя всю вину, представлюсь гениальной злодейкой. И тебя простят. А вот мне, когда я выйду, пойдет шестой десяток. Пора будет уже пенсию оформлять. Понимаешь? Я сяду в тюрьму молодой цветущей женщиной, а выйду пенсионеркой. Старухой.

– Я тебя не брошу.

– То есть будешь меня ждать?

– Да!

– А я? Как я это переживу? Мне в кои-то веки попался порядочный мужчина, и я поступлю с ним до омерзения непорядочно. Сломаю ему жизнь за то, что он такой замечательный. Преданный и верный. Ведь в тюрьме я не смогу ходить в бассейн и мазаться дорогими кремами. Нормально питаться и холить свою красоту. Я выйду не просто старухой, а уродливой старухой. Тебя будут принимать за моего внука. Ты этого хочешь? Жить с бабушкой?

– Да!

– Но я этого не хочу! – Я тоже повысила голос. – Мне любовник нужен, а не объект для неусыпной заботы, которому я, как бабушка, должна печь пирожки и вязать носки! Да пошел ты к черту!

– Давай поиграем в благородство, – поморщился он. – Оба будем пятиться назад, уступая. Пока между нами не образуется пропасть. Я тебя прошу: остановись!

– Нет, – спокойно ответила я. – Дай мне последний шанс.

– Ну, хорошо. Как видишь, я не съехал к маме, пока тебя не было. Не сбежал. Хотя я каждый день рискую, что правда выплывет наружу. Все узнают, что я живу у подследственной. Что допрос, который я провожу, чистая липа. Спектакль, понимаешь? – Я кивнула. – Меня посадят, и это будет справедливо. Но я все равно пойду до конца. Я сделаю все, что ты скажешь. Кого я должен допросить? Когда? На какие вновь открывшиеся обстоятельства сослаться? – В его голосе была усталость, и я поняла, что измотала его за этот месяц основательно.

Когда мы встретились, он был совсем еще мальчишкой, а теперь глубокий старик. Он говорит, как старик, ходит, как старик, шаркая ногами и ссутулившись, а когда мы легли в постель, выяснилось, что и с потенцией у него стариковские проблемы. Мы просто лежали рядом, он гладил меня, но скорее машинально, чем с желанием заняться любовью. Я тоже не проявляла к нему интереса. Мне все еще не удалось смыть с себя тюремный запах, хотя я целый час провела в ванне в облаке душистой пены. Только Слава больше не стучался в дверь:

– Георгинчик, ты скоро?

Или:

– С тобой все в порядке?

И хотя условия пребывания в СИЗО благодаря следователю Глебову были вполне комфортными, вынужденное бездействие меня словно парализовало. Я все еще не пришла в себя. Не выстроила четкий план действий. Даже не могла заставить себя поцеловать любимого. Отблагодарить его так, как он того заслуживал.

Желание близости не рождается в сознании, придавленном грузом неразрешимых проблем. Иное дело успех, пьянящий, возбуждающий, или бокал шампанского, а лучше и то и другое, они придают телу легкость, а мыслям свободу. А если нагрузить голову проблемами, то и в теле образуется неимоверная тяжесть. Оно все никак не может освободиться от оков, получить от жизни удовольствие, а от партнера любовь. Зажечь его и самому согреться.