Дарья Калинина - Три принца для Золушки Страница 35

Но Оля отвергла все эти дары. Она хотела машину и деньги. Причем машину она выбрала себе сама. И это была отнюдь не самая дорогая модель. Ну а десять тысяч долларов – это были такие деньги, которые всегда хранились у Игната дома на случай непредвиденных трат. Ему даже не пришлось обращаться за помощью в банк. Он просто открыл свой домашний сейф и дал Оле требуемую сумму.

При этом счастливый Игнат не удержался, заскочил в ювелирный магазин и купил девушке красивую подвеску в виде ангела. А крылья ангела он велел изобразить на дверце машины Оли.

– Это тебе в знак признательности. Ты – настоящий ангел. Спасла меня от тюрьмы. Я никогда тебя не забуду. И того, что ты для меня сделала, тоже!

Игнату показалось, что Оля слегка смутилась. Но она очень быстро справилась с собой и сказала:

– И тебе не хворать. Надеюсь, мы никогда больше с тобой не свидимся. Пока!

И исчезла. С тех пор прошел уже почти год, но Игнат все еще не мог забыть девушку, благодаря которой в его жизни произошли такие изменения.

– Теперь я куда меньше развлекаюсь и куда больше работаю, – рассказывал он. – Я понял своего отца, который всегда мне твердил, что фарт бывает раз в жизни, а упорный и достойный труд – все остальное время. В моей жизни такой фарт уже случился, я остался на свободе. И теперь я каждый день тружусь, чтобы у людей, которые работают на меня, были хорошие зарплаты, соцпакет и медицинские страховки на любой случай. И конечно, я нанял себе шофера. И никогда в пьяном виде больше не сажусь за руль.

Одним словом, встреча с Олей очень благотворно подействовала на Игната. Но вот где искать девушку, оставалось совершенно непонятным. Ни ее домашнего адреса, ни телефона у Игната не было.

– Она позвонила мне сама и всего лишь один раз. И ее номер был засекречен. Да я совсем и не горел желанием разыскать ее. Девушки – это не мой профиль. Тем более что с этой девушкой меня связывали отнюдь не радостные воспоминания.

Для подруг оставался лишь один шанс. Они могли попытаться найти Олю через ее бабушку.

– В какую больницу ты отвез старушку?

– В больницу «Скорой помощи».

– Это в Купчине?

– Да. Там.

– А сбил бабушку ты где?

– На углу Коммуны и еще какой-то улочки.

– Коммуна? Но это же Ржевка?

– Верно.

– И что? Поближе больницы не нашлось? Надо было тащиться в такую даль?

– Не знаю, – пожал плечами Игнат. – Оля сказала, чтобы я ехал в Купчино. Я и поехал. А что? Рано утром пробок не бывает. А я гнал как сумасшедший. Мы доехали минут за пятнадцать или даже меньше.

Уточнив еще раз дату и время, когда это произошло, подруги поблагодарили Игната и Лисицу за помощь, а сами немедленно поехали в Купчино.

– Отлично знаю эту больницу. Бедлам у них там страшный. Больных привозят со всех частей города. Подбирают на улицах и везут. Наркоманов с передозировками, избитых проституток и просто больных, которым внезапно стало плохо прямо на улице.

– Ты путаешь. Наоборот, у них там все очень аккуратно и автоматизированно.

Но правы оказались обе подруги. В окошке справочной, куда заглянули девушки, они увидели суперсовременный компьютер, возле которого мирно дремала седенькая бабушка с очками на носу и в белом халате.

– А? Что? – спохватилась она. – Куды приперлись? Ночь уже!

– Бабушка, нам очень нужно!

– Да хто ж вас впустил! Больница уже закрыта как два часа!

Подруги умолчали о той бутылке хорошего коньяка, которая открыла им заветную дверь. И вместо этого вытащили коробку шоколадных конфет с ликером. Коробка была большая и очень нарядная, и старушка в белом халате мигом повеселела и подобрела.

– И чего надо? – с вожделением поглядывая на коробку, поинтересовалась она.

– Сведения о бабушке нашей подруги. Она лечилась у вас в больнице!

– Как фамилия?

– Мы не знаем.

– Ну, вы даете! – удивилась старушка. – А как же я вам ее найду?

– Но мы знаем дату и время поступления. И еще мы знаем, что старушка попала к вам в больницу вследствие автомобильной аварии!

Старушка еще раз покосилась на коробку конфет. Вздохнула. И потянулась к огромной толстой книге с пожелтевшими страницами.

– Ну, – послюнив пальцы, произнесла она. – Говорите!

– А вы по этому гроссбуху смотреть будете? – удивилась Леся. – А почему не по компьютеру?

– А ну его! – пренебрежительно отмахнулась старушка. – Путаник он! Пусть с ним молодые развлекаются. У них времени еще полно. А у меня времени мало осталось, чтобы я на эти фокусы его тратить стала. Так что, будете говорить или что?

– Будем! А что надо?

– Время. Дату.

Получив информацию, старушка принялась сосредоточенно водить пальцем по замусоленным страницам толстой тетради.

– Нет вашей бабушки! – заявила она. – Либо вы чего-то перепутали, либо не привозили ее к нам!

– Как не привозили?

– А вот смотрите сами!

И старушка сунула подругам под нос книгу регистраций и учета больных.

– Нету ее тут! В то утро вообще никого с травмами или из аварии не привозили. Может быть, ее днем к нам привезли? Или вечером? Или вообще в другой день?

Подруги лишь головами покачали. В тот же день, купив для Оли подвеску с ангелом, находящийся под впечатлением от случившегося Игнат купил медальон и для себя. И на нем выгравировал день и час, когда едва не стал убийцей. Именно с этого медальона подруги и списали дату и время. Так что ни о какой ошибке и речи быть не могло.

– Бабушку не на «Скорой» привезли. Ее сам сбивший водитель до больницы доставил. Может быть, в этом дело?

Но старушка в окне покачала головой:

– Кто бы ни привез, больную в приемный покой направляют. И эти записи там делаются при приемке пациента в больницу.

И, взглянув еще раз на подруг, она сказала:

– Одно только возможно в вашем случае. Ваша бабушка могла пострадать не настолько сильно, как ей показалось вначале. И в приемном покое ей оказали первую помощь и отправили домой. Или она сама от госпитализации отказалась.

– И в таком случае записи не делаются?

– Ну, если больной к нам в больницу лечь отказался, то и запись о нем, само собой разумеется, не делают.

И ловко подтянув коробку конфет к себе поближе, она захлопнула окошко. Вот и все. Больше подругам в больнице было делать нечего. Выйдя из больницы, они наткнулись на приехавшего за Фимой Артема, которого охранник внутрь не пустил, и молодой человек в нетерпении переминался на улице. Увидев Фиму, выходящую из дверей в сопровождении подруг, Артем просиял и бережно извлек из-за спины букет белых нарциссов.

– Нравится? – робко спросил он у Фимы, явно побаиваясь ее ответа.

– Обожаю этот запах!

– Не слишком скромно?

– Чудесные цветы! Настоящие весенние!

– У бабушек купил! – расцвел в улыбке Артем. – Самые первые в этом году. То есть, конечно, в Голландии они круглый год цветут в оранжереях, но у нас в садах эти цветы первые.

– Поэтому я их и люблю, – произнесла Фима, бережно расправляя лепестки нарциссов.

Видя, что они тут не только не нужны, но даже получаются лишними, Кира с Лесей поспешно попытались шмыгнуть прочь. Но Артем заметил их маневр и удивился:

– А вы куда?

– Ну... Нам это... Типа, пора!

– Фима, до завтра!

– Не забудь. Утром я заезжаю за тобой, и мы едем в крематорий.

И с этими словами подруги поспешно отступили. В конце концов, они оставляли Фиму в надежных руках, а у них самих набралось немало домашних хлопот, чтобы просто так прохлаждаться.

Дом встретил подруг угрюмым мяуканьем. Это их домашние питомцы Фантик с Фатимой, вернувшиеся со своей затянувшейся весенней прогулки, протестовали против отсутствия хозяек. Обычно коты легко переносили разлуку с любимыми хозяйками, оставаясь дома одни целыми днями. В компании друг друга им всегда было чем заняться, и они отнюдь не скучали. Но этой весной с кошками что-то приключилось. Они то шатались целыми днями неведомо где, то сидели дома. И при этом требовали к себе постоянного внимания.

– Они постарели, – печально произнесла Леся, когда Кира поочередно предложила Фантику поиграть с мячиком, поесть его любимых сухариков или погреться вместе с ней у камина. – Постарели, вот и капризничают.

– Но у них и аппетита нет!

– Аппетит у них как раз отличный. Только за последний час Фантик три раза подошел к своей миске и опустошил ее.

– Постой, постой! Ты накормила его трижды?

– Дважды.

– И я тоже дважды! Выходит, он слопал четыре порции? Тогда неудивительно, что ему ничего не хочется, ни гулять, ни играть. Он просто обожрался.

Сегодня подруги гостей к себе не ждали. Надеялись провести вечер тихо и мирно. Но их чаяниям не суждено было сбыться. Не успели они накормить кошек и чуточку передохнуть после дневных треволнений, как в дверь раздался требовательный звонок.

– Кто там?

– А кто это может быть?! – раздался знакомый голос Лисицы. – Я это!

И не прошло и пары минут, как он уже был в доме и, казалось, располагался одновременно и в кресле, чудом согнав оттуда находящегося в полуобморочном состоянии Фантика, и в ванной, и на кухне. Впрочем, на кухне Лисица пребывал дольше всего. Покушать он любил. И сейчас с воодушевлением уничтожал испеченные Лесей еще несколько дней назад домашние вафли. Они у нее получались нежными, рассыпчатыми и буквально таяли во рту.