Ирина Градова - Диагностика убийства Страница 35

– Интересно, что до того, как на сцену вышел ваш отец, Индира, о Дипаке никто и слыхом не слыхивал! – ответила на это Мадху. – Ни один человек не стремился занять место Амара.

– Боялись?

– А вы бы – не испугались?

– Она бы – нет, – ответил вместо меня Ноа. – Я уже давно твержу ей, что пора отделаться от этой дурацкой клиники, но она не слушает!

– Правда?

В глазах Мадху промелькнуло странное выражение.

– В общем, только после того, как поднялась буча по поводу гибели семейства Агарвала, когда обвинения посыпались на Маноджа Каматха, как человека, которому была выгодна смерть Амара, и Маноджу пришлось сделать вид, что район Таджа не так ему и необходим, возник Дипак. Именно тогда, заметьте, когда земля перешла к вашему отцу. И уж Дипак спуску ему не давал – клеймил на каждом углу! Раздобыл где-то документы о том, что Пратап Варма дал обязательство заняться благоустройством территории Таджа… Кстати, в условиях договора с Маноджем Каматхом такой пункт отсутствовал, то есть Каматху не нужно было беспокоиться о людях! Не удивительно, что отчаявшиеся жители поддержали того единственного человека, который заявлял, что может им помочь. Дипак настолько осмелел, что открыто угрожал вашему отцу и однажды даже организовал акцию, во время которой его автомобиль закидали камнями и строительным мусором.

– И с тех пор отец нанял телохранителей?

– Думаю, он опасался не столько Дипака, сколько Бабур-хана, который тоже сложа руки не сидел. Правда, намерений вашего отца это не изменило. Знаете, Индира, Пратап Варма не был душкой, но в одном ему не откажешь – он отличался подлинной храбростью, какая редко встречается в наши дни! Наверное, вы в него пошли, раз ничто не может заставить вас поступить так, как вынуждают обстоятельства?

– Получается, в «деле Таджа», как все его называют, Бабур-хан и Дипак Кумар действовали на одной стороне?! – спросила я.

– Действительно, так оно и выглядит, – согласилась Мадху. – К сожалению, у меня не было возможности до конца во всем разобраться.

– Но ведь именно Дипака сейчас обвиняют в убийстве папы, – перебила я женщину. – Говорят, Санджай его нанял!

– Ну, в это я не верю! – тут же возразила Мадху. – Во-первых, надо знать Дипака – он ни за что не замарал бы руки кровью, так как слишком труслив и осторожен. Кроме того, деньги, которые мог предложить ваш брат за убийство (если допустить, что он все же имел такое намерение), не шли ни в какое сравнение с тем, на что надеялся Дипак в случае успеха своих политических шагов. Да и сама мысль о том, что Санджай якобы нанял Дипака, не выдерживает критики: разве стал бы он использовать человека, который считается непримиримым врагом вашего отца? Дипак слишком «засветился» в борьбе с Пратапом Варма, чтобы не стать первым, кого обвинили бы в его убийстве, а значит, быстро вышли бы и на самого Санджая!

– Думаете, Дипак был бы столь решительным, если бы за ним не стояла реальная сила? – поинтересовалась я мнением Мадху.

– То-то и оно! – воскликнула она. – Делайте выводы.

– Я слышала, что Бабур-хан тоже преследовал Дипака Кумара, – сказала я задумчиво. – Если они были на одной стороне, как такое могло произойти?

– Что ж, давайте пофантазируем? – предложила Мадху. – Я ведь репортер, и у меня это раньше здорово получалось. Скажем, поначалу они действительно выступали единым фронтом, но потом Дипак мог испугаться.

– Чего?

– Он же хотел пролезть в политику, помните? Вполне возможно, Дипак не рассчитывал на то, что вашего отца устранят физически! Вряд ли ему хотелось быть замешанным в таком скандале, особенно с учетом того, что он становился подозреваемым номер один. Неудивительно, что он предпочел убраться подальше, как только узнал об убийстве.

– Но люди Бабур-хана его разыскивают! – сказала я.

– А вот это уже гораздо интереснее, – усмехнулась Мадху. – Зачем? Явно не за тем, чтобы наказать за то, что он, по версии следствия, застрелил Пратапа Варма!

– Тогда за что же?

– Может, он слишком много знает? Вот если бы удалось отыскать Дипака… Хотя, полагаю, дело это гиблое: он наверняка уже где-нибудь в Кашмире!

Мы с Ноа долго ехали молча, прежде чем он спросил:

– Ну, и как тебе такой расклад?

– В смысле?

– Не отбило охоту продолжать расследование?

– Наоборот, теперь мне по-настоящему интересно!

– Ты неисправима, – вздохнул швейцарец, запрокидывая голову на подголовник.

– Почему ты мне помогаешь? – задала я давно интересующий меня вопрос.

– Даже не знаю… Может, потому, что ты сумасшедшая? Если тебе позволить шататься по Индии и задавать вопросы всем, кому ни попадя, тебя рано или поздно найдут в Джамне с простреленной башкой!

– Значит, ты – мой ангел-хранитель?

– Ангел из меня никудышный.

– А как же все эти разговоры о вине богатых народов перед бедными? – парировала я. – Надо быть настоящим ангелом, чтобы припереться в Индию, окунуться во всю эту нищету, в этот беспредел, лечить людей бесплатно, да еще и добывать для них медикаменты за свой счет!

– Ты мне поверила, да? – ухмыльнулся он. – В то, что я рассказывал о том, почему уехал из дома?

– А что, не следовало верить?

– Ладно, расскажу тебе правду. Только при одном условии.

– Каком?

– Ты же психиатр, так?

– Ну?

– Обещай, что не станешь меня лечить.

– Лечить? Тебя?! Да с какой стати?

– Я уехал вовсе не потому, что решил кому-то там помочь. Признаюсь, у меня и в мыслях такого не было – я не знал, как себя-то вытащить!

– Ты о чем сейчас?

– Видишь ли, у меня с детства существовали проблемы с общением… Только не смотри так, ты обещала не ставить диагнозов!

– Ладно-ладно, извини, – замахала я руками. – Продолжай, пожалуйста!

– Так вот, в школе мне приходилось туго, потому что я не знал, как заводить друзей. Поэтому их у меня не было.

– А как же спорт – футбол, баскетбол, мальчишки же любят такие вещи, а в команде…

– Я занимался плаванием, – перебил Ноа. – Командные виды спорта не для меня, а с одним тренером общий язык найти гораздо легче, чем с целой кучей вечно гомонящих парней! Отец считал меня выродком и пытался нанимать специалистов, изводивших меня идиотскими сеансами психотерапии, а мать полагала, что для карьеры пианиста моя нелюдимость помехой не является.

– Так вот почему ты не любишь психиатров! – воскликнула я.

– И поэтому – тоже. Короче, школу я окончил одним из лучших и без труда поступил в медицинский колледж – я уже рассказывал, как бесились предки, узнав, что я их надул. Там все было не так плохо, потому что мой успех зависел только от меня, и необязательно было с кем-то общаться.

– Неужели тебя не донимали девчонки? – не поверила я.

– С чего это ты спрашиваешь? – подозрительно свел брови Ноа.

– Ну, просто ты… симпатичный, а симпатичных парней девицы обычно без внимания не оставляют.

– А при чем здесь общение? – удивился он. – Секс – физиологическая потребность всех видов, обитающих на этой планете, и млекопитающие исключением не являются!

– Ты хочешь сказать, что занимался сексом, но не общался с теми, с кем им занимался?!

– Это так чудовищно?

– Да нет… Даже не знаю, как такое возможно!

– Никогда не задумывался над этой проблемой, – отмахнулся он. – Мы были молоды, гормоны так и перли… После приема внутрь горячительного или пары косячков потребность в общении отпадала напрочь.

– Так ты был плохим мальчиком!

– Напротив, я был очень хорошим. С отличием окончил, уехал в Великобританию, успешно оперировал, написал диссертацию. Потом вернулся домой.

– И что было не так?

– Да все! Оказалось, что с коллегами надо как-то контактировать, но не это было самое неприятное: ненависть к себе подобным только укрепляет коллектив – по крайней мере, так считал наш главврач. Проблема была в том, что я хирург, а все хирурги, как известно, не любят сталкиваться с пациентами, которым еще не введен наркоз.

– Ну да, – фыркнула я, – куда удобнее, когда «клиент» накачан медикаментами и лежит себе, голенький и беззащитный, на каталочке под простынкой!

– Совершенно верно. И вот с пациентами-то, вернее сказать, с их родственниками, у меня периодически возникали проблемы. Да какие проблемы – скандалы! Главный меня отмазывал, конечно, потому как работал я хорошо, смертных случаев имел минимум, а значит, находился на хорошем счету. Но и он не мог игнорировать постоянно поступающие жалобы на мою неуживчивость и грубость. Однако я не собирался все бросить, пока не придумал одну штуку, которая здорово облегчала мне работу во время операций.

– Трейс упоминала, что ты что-то изобрел, – вставила я, припомнив нашу беседу с медсестрой.

– Ага, изобрел. Только этого, понимаешь, недостаточно – нужно ходить по организациям, разговаривать с людьми, писать бесконечные бумажки, чтобы закрепить за собой право первенства… В общем, я решил ничего такого не делать, а просто стал применять свое изобретение на практике – благо оно не требовало получения дополнительных разрешений и лицензирования. А потом в одном из медицинских журналов я вдруг с интересом обнаруживаю статью с подробным описанием моего метода, написанную моим ассистентом!