Андрей Воробьев - Дело рыжего киллера Страница 35

Еще не осознав толком, зачем она это делает, Светлана потянулась к карману мужниного пиджака и медленно вытянула из него связку ключей. «От квартиры, от машины, от кабинета, от сейфа», — перебирала она. Последний ключ ее заинтересовал. Покидать супруга — так с музыкой, злорадно решила она, еще не отдавая себе отчета в том, какие беды может накликать.

Не разбирая особо, что за бумаги лежали в сейфе, она вывалила их в чемодан. Вытащила из плотно набитого гардероба последнее приобретение — сногсшибательную шубу, накинула ее на плечи и, обогнув спящего супруга, решительно покинула квартиру, отправившись к бывшему — Алексею Нертову.

Проснувшийся поутру Владимир Иванович зябко поежился от холода. «О, черт, как же я это на полу заснул»? — Пытался припомнить он свое ночное возвращение. Но детали давались непросто.

— Светлана! — позвал он жену. Она не откликалась. Видно, придется ему замаливать вчерашние грехи. Знать бы только какие.

— Свет, что вчера было-то? — С привычным в таких случаях постаныванием он вошел в ее комнату. Супруги там не оказалось.

Лишков, еле удерживая затекшие глаза открытыми, двинулся на обход квартиры. В кабинете его и поджидало пренеприятнейшее открытие, в буквальном смысле слова подкосившее чиновника.

— Дрянь! Стерва! — Взвыл он, глянув на опустошенный сейф. — Додумалась…

Хорошо еще, если только сама, стал лихорадочно соображать он. Могла ведь и по чьей-то подсказке! Ясно — чьей…

Едва Алексей, вернувшись из сыскного агентства своего приятеля, успел переодеться, рассчитывая побыстрее принять душ и завалиться спать, как в квартиру позвонили. «Опять какой-нибудь маклер с предложением о расселении «! — Недовольный Нертов поплелся к дверям. Но это был не маклер, а бывшая жена Светлана собственной персоной.

— Ну, проходи. Ты как всегда вовремя, — буркнул Алексей, пропуская гостью. Впрочем, судя по ее явно взволнованному виду, он мог и промолчать или, во всяком случае, быть несколько любезнее. Но Светлана не обратила внимание на брюзжание экс-супруга и вошла, бухнув на пол в прихожей здоровенный «дипломат».

В последние полгода у нее начались проблемы с новым мужем, и она время от времени забегая в гости к Нетрову, повадилась изливать душу прежнему благоверному. Алексей обычно давал Светлане выговориться, благо это отнюдь не мешало разливать по фужерам какой-нибудь напиток из тех, что «детям до двадцати одного года продавать запрещается». То, что у них не сложилась совместная семейная жизнь, значения не имело — большинство приятелей у бывших однокурсников были одни и те же, лицемерить друг перед другом не имело никакого смысла — они слишком хорошо успели познакомиться за годы супружества. Так что когда то ли Светлане, то ли Алексею хотелось просто посидеть в спокойной обстановке, то они вполне находили общий язык, благо габариты нертовской квартиры позволяли.

Что же касалось нового мужа Светланы, то Владимир Иванович Лишков представал в монологах своей жены безумным деспотом и тираном, вымещавшем на юной подруге жизни все свои житейские и карьерные промахи. Как-то Нертов посоветовал экс-супруге сделать решительный выбор да выкинуть это старье в утиль, но она поняла его по-своему и принялась намекать на возобновление былых отношений. Это не входило в планы Алексея, что он и дал ей понять к огромному неудовольствию Светланы, на пару недель даже исчезнувшей со своими традиционными ночными страданиями.

Особой радости от нынешнего визита Нертов не испытал. Не до Светки сейчас было, не до ее горестных страданий. Он сегодня, как и вчера, опять мотался в область, к отцу — Алексея не оставляли подозрения, что Марина может объявиться там с его же оружием, он уже не знал, чему ему верить, а чему нет…

— Свет, ты прости, но я уже почти сплю. День был тяжелый, — начал было Нертов.

— Леша-а! — Завыла Светлана и повисла у него на шее.

— Господи, ну что там у тебя? Джакузи засорилась, солярий перегорел, Владимир Иванович рога наставил?

— Леша-а! — Светка и в самом деле рыдала. — Ты можешь мне помочь?.. Можно я у тебя поживу? Недолго. Потом сама что-нибудь найду, устроюсь.

«Вот те на, приплыли», — Алексей сообразил, что надежды на скорый сон можно оставить и осторожно увлек рыдающую гостью вглубь квартиры, поближе к дивану и бару, где хранилась дежурная бутылка коньяка. Светлана была на грани истерики и ее необходимо было как-то привести в чувство.

— Ну, хорошо. Только давай сначала сядь спокойно. И, кстати, сними свою шубу — здесь не северный полюс…

— Нертов, мне правда очень, очень плохо, — пролепетала она как-то заторможенно.

«Напилась, она что ли ко всему прочему»? — Алексей, знал этот Светкин грех: в безделье абсолютного жизненного комфорта Светлана, давно уже бросившая всякую работу, повадилась попивать. Только после того, как с нею случилась эта оказия, Алексей стал приглядываться к женам других заметных деятелей и сделал изумившее его открытие. Оказывается, едва ли не через одну они испытывали все те же проблемы. Арчи, которому Нертов как-то поведал о своих наблюдениях, заметил: «Это называется болезнью дипкорпуса. Приемы, банкеты — люди втягиваются, привыкают пить каждый день. Мужикам удается держать себя в форме, им работать надо, а бабы при таком образе жизни быстро сдаются. Дело известное».

— Светка, ты сколько сегодня выпила?

— Чуть-чуть. Только для расслабухи. Леша, я ведь не шучу. Забери меня отсюда. Он меня убьет, — абсолютно трезвым голосом выпалила Светлана.

Как бы там ни было, а Алексей догадывался, что заурядная бытовуха бывает не только среди обитателей коммуналок, и потому он вполне серьезно отнесся к пьяным Светкиным словам. На определенные размышления наводила и припухшая скула гостьи.

— Что ты там натворила? — Алексей, налил на дно стакана коньяк.

— Не я — он! Ну, услышала один разговор. Что-то спросила… А он на меня — с кулаками. Он чокнутый. Кричал, что это мои шубки да брюлики его погубили. Как бы не так! Он и до меня этим занимался!

— Свет, я ничего в ваших делах не понимаю. Кто, чем, когда, почему… Ты-то сама чего хочешь?

— Развода!

— А что тебе мешает? Детей нет, имущественных претензий тоже. Ты что, не помнишь, как у нас с тобой это было? Раз-два и свободные люди.

— Ты что, совсем дурак или притворяешься? — Светлана горько рассмеялась. — Он же меня теперь не отпустит.

— А в чем проблема-то? — Алексею начал надоедать этот разговор и он мечтал только о том, чтобы побыстрее завалиться спать. Утро, как говорится, вечера мудренее. Протрезвеет гостья, тогда можно спокойно обсудить все проблемы.

Он устал, смертельно устал, завтра его ждал тяжелый день, и Светкины страдания выглядели никчемным, лишь досаждающим обстоятельством. Нертов прикидывал, как бы так пристроить ее в квартире, чтобы не мешала ему, не вторгалась в заведенный порядок. Он может устроиться в гостиной, а она пусть дрыхнет здесь, прямо на диване.

— Проблема, — запоздало откликнулась Светка, — заключается в том, что на меня кое-что оформлено. Соображай, студент, — напомнила она любимую присказку.

— Много?

— Как сказать… Парочка фирм в Литве, дом в Финляндии, какие-то акции. И не сосчитать, что я наподписывала за это время…

Алексей пытался пошутить.

— Еще скажи, что чемодан, который ты с собой притащила, набит компроматом на городское правительство. В Кремле их парами таскают, а для нас и одного хватит…

— Да, компромат! — Вдруг выкрикнула Светка, — Только не для Кремля, а исключительно для самообороны!..

И уже тише, всхлипнув добавила: «Я боюсь, Ле-еша. Я, правда, здорово боюсь…

В конце концов, Нертову удалось кое-как успокоить гостью и даже уговорить ее немного спокойно полежать. Как и следовало ожидать, Светлана почти сразу же заснула, видимо сказалось действие алкоголя и последствия нервного перенапряжения.

Алексей, осторожно укрыв гостью пледом и выключив свет в комнате, выскользнул в прихожую. Естественно первым делом он взял принесенный бывшей женой «дипломат» — пьяные разговоры — разговорами, а дело казалось и впрямь серьезным. Так что недооценивать полученную информацию было нельзя. Крышка откинулась, и перед юристом предстало содержимое опустошенного Светкой сейфа чиновника. Акции, облигации, стопки чистых бланков Фонда госсобственности с заранее проставленными печатями и подписями, какие-то документы, явно относящиеся к конкурсам по продаже объектов недвижимости… В общем, целое состояние, к которому лучше было бы и не прикасаться.

Владимир Иванович Лишков в последнее время чувствовал себя крайне неуютно. Все чаще ему казалось, что вокруг него кто-то «работает». Явно неспроста очередной руоповец, интересовавшийся в Фонде государственной собственности (ФГС), результатами конкурса по продаже акций «Транскросса», пытался расспрашивать секретаршу, кто конкретно мог иметь доступ к конвертам с предложениями участников тендера. И шеф почему-то вдруг стал до омерзения официален: