Сэйси Ёкомидзо - Бал-маскарад Страница 35

Машина чуть не сбила двух прохожих, которые собирались перейти перекресток, но Мисао успела резко затормозить.

— Смотри, куда едешь, бабуся! Ты что, не видишь красный свет?

Прохожими оказались молодой человек и девушка, которые, взявшись за руки, ступили на проезжую часть, когда их чуть было не сбила машина.

— Ну что это за девушка! — спустя некоторое время с отвращением проворчала Мисао. — Девушка, а как выражается!

— Мисао-сан, это не девушка. Это парень.

— Так у него же волосы до плеч!

— В последнее время модно, когда мужчины отращивают длинные волосы.

— Ах, как все это противно! Наступает конец света. Поэтому той женщине удается заманивать в свои сети хороших мужчин, а такой милой женщине, как вы, приходится приезжать в такое скучное место, как Асамаин.

— Мисао-сан, давайте прекратим этот разговор.

— Можно и прекратить. Но я веду этот разговор ради вас.

— Так вы можете опять на кого-нибудь наехать.

— Пожалуйста, не говорите плохо о других. Я до сих пор ни разу никого не задавила и ни разу не столкнулась с другой машиной. Да-да, это так. Правда, в прошлом году у меня была неважная машина, и однажды, поднимаясь в Асамаин, она застряла. Вы тогда еще надо мной насмехались. Но «рено», на котором я сейчас езжу, очень мощная машина, к тому же я образцовый водитель. Так что подобные высказывания ни к чему.

Мисао была в чрезвычайно приподнятом настроении.

В тот роковой день, когда из-за тайфуна было отключено электричество, она решила поужинать в городе и пригласила свою подругу в китайский ресторан. Там она и услышала о том, что произошло с Кёго Маки. Для нее, которая всегда начинала пылать негодованием, узнав о чьей-то беременности или вероломстве мужчин, могло ли быть что-нибудь более интересное, чем эта новость?

Она просто думать ни о чем другом не могла и сейчас развивала тему, не заботясь о том, что это может ранить и заставить страдать ее молодую подругу:

— Летом прошлого года, когда мы встретились в Токио после долгого перерыва, я случайно упомянула, что этот ее четвертый муж снял бунгало рядом со мной. Тогда вы сразу же приехали в этот когда-то ненавистный вам Асамаин. Я, между прочим, веду дневник, в котором записано, что вы без предупреждения приехали ко мне вечером четырнадцатого числа. А через день, шестнадцатого, утром, ее первый муж был найден мертвым в бассейне в странной позе. После этого я просмотрела свой дневник и подумала: это просто потрясающе. Разве вы не ехали в одном поезде с Фуэкодзи? Или, возможно, вы преследовали его?

— Да перестаньте же. Я не имею никакого отношения к этому мужчине. Мы просто случайно оказались в одном поезде.

— Ах, вы выдали себя. Как говорят, не спрашивайте, проговорится сам. Однако это странно, не правда ли? Я в последнее время читаю много детективных романов, главным образом иностранных. У меня-то самой нет никакого интереса к расследованию преступлений. На самом деле я всегда сочувствую преступнику. Однако в детективных романах преступника в конце концов обязательно ловят. Я все время удивляюсь, что они за дураки. Я бы более умно смогла все обставить. Поэтому недавно я решила каждый день как будто бы убивать по одному человеку, так сказать, придерживаться принципа: в день по одному убийству. Интересно, да? Причем убиваю разными способами. Ха-ха-ха!

Мисао постепенно приходила все в большее возбуждение, однако продолжала довольно умело управлять машиной.

— Послушайте, я только что сказала: «Не спрашивайте, проговорится сам». Вы, значит, были знакомы с первым мужем той женщины? Разве это не странно, что, приехав вместе с вами, он на следующий день умер самым странным образом? Это случилось пятнадцатого августа прошлого года, в день праздника О-Бон. Вернувшись, я посмотрю в дневнике, нет, я все хорошо помню и без дневника: у меня очень хорошая память, так как я настоящая мисс Марпл.

По мере того как Мисао все больше возбуждалась, она становилась все более говорливой и делала все более странные заявления. Мисс Марпл — пожилая дама из детективных романов Агаты Кристи, которая в силу своей наблюдательности способствовала раскрытию многих преступлений. Если уж Мисао захотелось стать новой мисс Марпл, ей прежде всего необходимо было отказаться от сочувствия к преступникам и, приноровившись к новому мировоззрению, овладеть профессией детектива.

— В тот вечер вы одна пошли смотреть танцы О-Бон. Был густой туман, сыро, у меня начался приступ невралгии. Невралгия очень неприятная болезнь, при ее обострении постоянно находишься в подавленном настроении. Поэтому я осталась дома. Мне было не до танцев, свет был не мил, не то что… А вы ходили, и с тех пор стали как-то странно нервничать. Во сколько же вы вернулись?.. В девять часов, в десять, в одиннадцать?.. Надо будет посмотреть в дневнике. Но что я хорошо помню, так это то, что вы вернулись бледная как полотно, и вас била крупная дрожь. Я еще тогда подумала, что вы простудились. Вы большими глотками пили виски, которое принесли с собой, и я спросила, с каких это пор вы стали выпивать.

Лицо спутницы Мисао было закрыто вуалью, но даже сквозь вуаль было заметно, как она побледнела. Мисао чувствовала ее страх и отчаяние, но, испытывая наслаждение, не могла остановиться.

— На следующее утро вы поспешно уехали в Токио. Тогда я ничего не поняла, но в вечерних новостях по телевизору сообщили о несчастном случае. Меня как молнией пронзило: вот, оказывается, в чем дело, и подробненько описала в дневнике все события предыдущего вечера.

— Вы что же, думаете, что это я его убила?

— Убила? Вот это да! Опять проговорилась. Все-таки он был убит? А в газете это было преподнесено как самоубийство или несчастный случай. Ладно, ладно. Вам не о чем волноваться. Я ведь всегда на стороне преступника. Но вы и вчера вечером вели себя очень странно. Во сколько же это было? Я для своего возраста сравнительно хорошо сплю, потому что совесть у меня спокойна.

Эта женщина в мечтах совершала каждый день по убийству и при этом имела спокойную совесть. То ли Мисао была такой уж закоренелой оптимисткой, то ли воспринимала все человечество как марионеток в кукольном театре.

— Вы среди ночи прибежали ко мне в комнату и попросились переночевать со мной: якобы поднялся сильный ветер, на втором этаже все ходит ходуном, и поэтому вы не можете заснуть. У меня двуспальная кровать и вроде бы вы не должны были мне мешать, но все же я долго не могла уснуть, ведь вы все время ворочались и громко стонали. Из вашей комнаты на втором этаже хорошо видно соседнее бунгало. Накануне вы видели что-то происходившее внутри виллы, которую арендует Синдзи Цумура. Когда вы залезли ко мне в постель, ваша пижама была влажной. Значит, вы потихоньку выходили из дома. Какая досада, что я спала! Но ведь у меня чистая совесть.

Мисао ухмыльнулась. Это была улыбка садиста перед последним ударом. Увидев лицо Мисао в зеркале заднего вида, ее спутница съежилась от страха.

— Послушайте, Нацуэ-тян, как вы это сделали? — спросила Мисао неприятно ласковым голосом.

— Что вы имеете в виду?

— Прекратите притворяться, вы все прекрасно понимаете! Я имею в виду цианистый калий.

Ее спутница содрогнулась от ужаса. Почувствовав это, Мисао торжествующе улыбнулась, наслаждаясь своей властью над подругой.

— Если вы будете утверждать, что не знаете, что такое цианистый калий, со мной это не пройдет. Сколько лет тому назад? Когда ваш муж ушел к той женщине, разве вы не приехали в Асамаин и не привезли с собой цианистый калий, чтобы умереть вместе со мной, потому что меня тоже бросил муж? Но, к вашему великому сожалению, меня муж не бросал. Мы даже не разведены. Просто муж страшно раздражал меня, поэтому я на время уступила его другой женщине. Другими словами, дала ему в руки игрушку. Но он скоро вернется ко мне, упадет на колени и будет просить прощения. Да-да! Именно так!

Сколько лет живет эта женщина с подобными мыслями? Сколько лет она каждый божий день ждет телефонного звонка или письма, ждет, что муж придет сам и падет перед нею ниц? Но когда наступает вечер, а потом ночь, она выдумывает тысячи способов, как убить мужа и эту ненавистную женщину, и в конце концов сформулировала свой принцип: каждый день по одному убийству.

— В то время вы совсем обезумели и только твердили: умрем, прошу вас, давайте умрем, уйдем вместе в другой мир. Я вам сочувствовала и даже горько плакала. Однако не заблуждайтесь. Я плакала потому, что была тронута до глубины души вашей печальной историей, а у меня для грусти не было причин. Это только вы были брошены своим мужем, но не я. Поэтому подумайте над тем, что я сейчас сказала, подумайте еще раз.

В действительности все было как раз наоборот. Возможно, что о самоубийстве и заговорила ее спутница, однако Мисао настолько активно откликнулась на это предложение, взвинтив себя чуть ли не до состояния помешательства, что ее подруга, испугавшись, поспешно вернулась в Токио. Но факт остается фактом: у нее все-таки был цианистый калий.