Иван Сербин - Гилгул Страница 36

– Ну? А он-то что?

– Он, знач, входит так в ординаторскую, с понтом нормально все, а мы там уже сидим, разложились, бутылки на столе, закуска. Жорочка пришел.

– Ну? А он?

– Представляешь, берет со стола бутылку водки, открывает, глан дело, спокойненько так, наливает полный стакан, вот так, до верха, – ну, мы пришизели, конечно, все, – он спокойненько так выпивает, подходит к окну, открывает, становится на подоконник – р-р-раз! – и нет его.

– Ну-у-у? А вы что?

– Ну что, у всех челюсти-то, ясное дело, того, поотвисали. Тут подошла кабина. С игривым звоночком открылись створки, и Саша шагнул в лифт. Медсестры следом. Он нажал на первый, они на третий.

– Ну, и что дальше-то? – продолжала допытываться любопытная подруга.

– Ну, пока мы доперли, чего к чему, побежали вниз, а он уже готовый. Лежит на площадке, прямо у входа. Там даже собирать нечего было. Такая ужасная смерть. И ведь, глан, никто даже сообразить ничего не успел. Так бы, может, за халат схватили или за брюки там, а так… Нет, я-то сразу сообразила: что-то не то с ним. С чего бы он пришел не в свою смену? И глаза у него такие, знаешь, полоумные.

– Надо было «Скорую» вызвать, – сказала первая, и обе почему-то рассмеялись.

– И ведь, говорят, без всяких причин. И в семье все нормально, и здесь. Такой веселый ходил до вчерашнего дня, а тут – р-раз! – и… На третьем этаже девушки вышли, а Саша поехал дальше. Он не особенно вдумывался в рассказ медсестры. Строго говоря, он вообще ни о чем не думал, кроме одного: как бы ему выбраться из этого богоугодного заведения и доползти до дома. Он ведь даже не знал, в какую именно больницу его привезли. И только на первом этаже, выйдя в холл, вдруг сообразил: это же Склиф. Конечно. Немудрено, что бокс показался ему знакомым. Точно в таком же лежал Потрошитель. Только в противоположном крыле. Он пошел к двери, время от времени ловя на себе подозрительные взгляды охраны. Но плевать ему было на охрану. Здесь никто не знал, с чем Сашу привезли, а значит, никто не побоялся бы выпустить на улицу «сумасшедшего». Плечистый молодчик с округло-остриженным затылком заступил ему дорогу:

– Вы куда?

– Так… – Саша указал на дверь. – С приятелем договорился, чтобы тот подъехал, из шмоток кое-что подвез, ну и из продуктов. Встретить надо. Договорились у входа…

– Больным покидать здание не разрешается…

– Да я понимаю, командир, – ненавидел он это тупое обращение «командир», – но я всего-то на минутку выскочу. Ты глазом моргнуть не успеешь, честное слово. Вот так надо, – добавил Саша убежденно и чиркнул себя ногтем большого пальца по горлу.

– Таксу-то знаешь? – прищурился охранник.

– А то, – гордо ответил Саша, хотя, ясное дело, ни о какой таксе понятия не имел.

– С трех фуфырей один сюда, – напомнил на всякий случай бугай.

– Об чем разговор, командир.

– Ну давай, беги, – охранник качнул головой. – Только пулей, а то сегодня все начальство здесь. Увидят – меня же того. – Он продемонстрировал многозначительный жест, символизирующий не очень естественную форму полового акта. – Так что мчись, но чтобы одна нога здесь, другая тут.

– Не волнуйся, командир, я мигом. Краем глаза Саша увидел, как в фойе появились двое санитаров, несущих большой лист свернутого в трубочку ватмана. Ничего странного в этом, конечно, не было, – мало ли в фойе врачей и санитаров спускается, но только при виде этой парочки все сразу замолкали и расступались. Санитары прошли к стене, что прямо напротив входных дверей, развернули ватман и принялись крепить его скотчем на уровне поднятых рук. У Саши челюсть отвисла от неожиданности. С большой, не очень качественной фотографии на него смотрел тот самый доктор, которого он видел на записи. Тот, что беседовал с Потрошителем. Саша почувствовал, как противный холодок пробежал у него по спине. Ему даже стало нехорошо. В смысле тяжести в желудке.

– Ну так что, отец, идешь – нет? – поинтересовался охранник. И тут вдруг вспомнилось про книгу. Куда же это он, бросив «фолиант»? Нет, так нельзя. Можно оставить здесь все. Шмотки, деньги, все, кроме книги. Книга – поплавок, не позволяющий ему утонуть в бурном море сумасшествия. Она – как путеводная звезда, как нить Ариадны – помогала не заблудиться в происходящем. Книга. Он должен ее забрать.

– Идешь? – повторил охранник.

– Нет, – качнул головой Саша. – Попозже.

– Смотри, как знаешь, – дернул могучими плечами бугай и безразлично отвернулся. Саша же побежал обратно, к лифтам, но там уже толпился народ. Очевидно, никому не хотелось торчать в фойе под пристальным взглядом покойника. Пришлось сворачивать к лестнице и бежать наверх на своих двоих, то и дело теряя на ходу неудобные тапочки. Задыхаясь, он вскарабкался до нужного этажа и тут постоял несколько минут, упершись ладонями в колени и перегнувшись пополам. Перевел дыхание. Придя в себя, вломился на этаж, открыв дверь мощным ударом ладони, и сразу же направился к медицинскому посту. Призрака в хрустящем халате уже не было, но медсестра сидела за конторкой, что-то записывая в журнал. Саша подошел и звонко хлопнул ладонью по конторке.

– Где моя одежда? – резко спросил он.

– Что? – Медсестра посмотрела на него с удивлением.

– Я спросил, где моя одежда? – еще резче гаркнул Саша. – Что вы на меня так смотрите? Чем смотреть, лучше бы одежду мою принесли!

– Вы из какой палаты, больной? – неприязненно спросила медсестра.

– Из той, – Саша протянул руку, указывая на нужную дверь. – И во-вторых, никакой я вам не больной! Я здоров!

– Значит, из третьего бокса, – констатировала девушка.

– Слушайте, вы кончайте мне голову морочить. Верните одежду и книгу! Я хочу уйти!

– А-а-а, вы тот самый тип, которого привезли сегодня днем, – шелестя страницами журнала, пробормотала медсестра.

– Да! – возопил Саша. – Я тот самый тип! Тот самый! Это все? Теперь отдайте мою одежду!

– Одну минуточку, – холодно ответила сестра. – Подождите здесь. Я сейчас приведу врача.

– Какого врача? – не без злобы прошипел Саша. – При чем тут врач? Вы что, боитесь надорваться под весом моего костюма? Я совершенно здоров и хочу уйти домой.

– Я приведу врача, – отстраненно ответила сестра и упорхнула куда-то по коридору. Саша же остался стоять у поста. В голове у него царил полный кавардак. Он перестал что-либо понимать. С одной стороны, будучи психиатром, Саша отдавал себе отчет в том, что происходящее с ним здорово напоминает самый обычный психоз. С другой стороны, разговор с Потрошителем, визит Леонида Юрьевича, книга, стигматы и, наконец, самоубийство врача не могли быть простой цепью совпадений. Да и можно ли отнести к совпадениям проникновение в его квартиру постороннего человека, прекрасно осведомленного о том, что происходило с Сашей в течение дня? С третьей стороны, в сверхъестественные силы Саша не верил. Совсем не верил, независимо от их природы. С четвертой, приходилось все-таки признать, что события последних суток управляются именно такой силой. Силой, имеющей ярко выраженный мистический характер. Однако с пятой… На «пятой стороне» нестройный ход Сашиных мыслей был прерван появлением врача.

– А-а, так это вы тут у нас буяните, – спокойно и даже вполне доброжелательно сказал врач.

– Я не буяню, – хмуро заявил Саша. – Я только прошу вернуть мне мою одежду и книгу.

– Успокойтесь, успокойтесь, – улыбнулся врач. – Не надо нервничать. Вы же нам всех больных перебудоражите. Будет лучше, если вы приляжете.

– Кому лучше-то? – Саша почувствовал, как в груди зарождается сокрушительная волна гнева.

– Вам лучше и нам лучше, – прежним утешительным тоном сообщил врач. – Давайте-ка пройдем в палату.

– Знаете что, идите к бесу, – буркнул Саша. – Отдайте мне мою одежду, и я поеду домой.

– Голубчик, да я бы с удовольствием, – всплеснул руками врач. – Но не могу. А вдруг вы снова упадете где-нибудь на улице, а? Что тогда? Нас ведь и станете обвинять. Скажете, мол, выкинули из больницы не долечив. А? Скажете ведь? Скажете, голубчик, скажете.

– Ладно. – Саша вдруг совершенно успокоился. Стал, по выражению Кости, спокойным, как слон. – И от чего же вы собрались меня лечить?

– Видите ли…

– Нет, вы не увиливайте, не увиливайте, – потребовал Саша. – Вы лучше прямо скажите, от чего намерены меня лечить и каким образом. Как врач я хотел бы это знать.

– Ладно, – решительно кивнул собеседник. – Примем во внимание, что вы врач, тем более психиатр… Вам должно быть известно, что такое стигматизм?

– Разумеется, – кивнул Саша. – Но при чем здесь стигматы?

– Ну как же, дорогой мой, – снова улыбнулся врач. Скупо улыбнулся, крайне скупо, словно одарил, но копейкой, да и той нехотя. – Ведь у нас с вами именно такой случай.

– Какой это «такой»? – прищурился Саша совсем по-ленински. – Что вы имеете в виду, потрудитесь объяснить?

– Я имею в виду стигматы, – уже не скрывая раздражения, ответил доктор. – Стигматы.