Патриция Корнуэлл - Жестокое и странное Страница 36

- Ну, скажем, мне бы не хотелось думать, что это так, - сказал он.

- Никому из нас не хотелось бы, Бентон. Что тебе подсказывает твое чутье?

Он подал знак официантке, чтобы она принесла еще коньяка; пламя свечи освещало четкие линии его левой скулы и подбородка.

- Мое чутье? Ну что ж. Оно не подсказывает мне ничего хорошего, сказал он. - Я думаю, что все сводится к Ронни Уодделу, но не знаю, что все это значит. Отпечаток, недавно найденный на месте преступления, принадлежит ему, но мы не можем найти карточки его отпечатков или чего-нибудь еще, что могло бы подтвердить идентификацию. К тому же в морге у него не брали отпечатков, и человек, который якобы забыл это сделать, был позже убит из того же оружия, что и Эдди Хит. Защитник Уоддела Ник Грумэн, оказывается, знал Дженнифер Дейтон, и выясняется, что она посылала Грумэну факс за несколько дней до того, как ее убили. Наконец, да, действительно, смерть Эдди Хита каким-то странным образом напоминает смерть Робин Нейсмит. И, честно говоря, я задумываюсь, не было ли в нападении на Эдди Хита чего-то намеренно символического.

Он подождал, пока перед нами поставили напитки, затем открыл конверт, прилагавшийся к делу Робин Нейсмит. Это неожиданно привело меня к новой догадке.

- Мне пришлось извлекать ее фотографии из архива, - сказала я.

Взглянув на меня, Уэсли надел очки.

- В делах такой давности все документы переснимаются на микрофильм, снимки с которого находятся вот в этом деле, что перед вами. Оригиналы уничтожаются, но оригиналы фотографий мы оставляем. Они идут на хранение в архив.

- И что он из себя представляет? Комнату в вашем здании?

- Нет, Бентон. Склад возле библиотеки - тот же склад, где Бюро судебной медицины хранит улики из старых дел.

- Вэндер все еще не нашел фотографию кровавого отпечатка большого пальца Уоддела, оставленного в квартире Робин Нейсмит?

- Нет, - ответила я, и в этот момент наши взгляды встретились. Мы оба понимали, что Вэндеру так и не удастся найти его.

- Черт, - воскликнул он. - Кто приносил тебе фотографии Робин Нейсмит?

- Мой администратор, - ответила я. - Бен Стивенс. Он наведывался в архив примерно за неделю до казни Уоддела.

- Зачем?

- На последних стадиях процесса во время апелляций всегда задается много вопросов, и мне нравится, когда нужные дела у меня под рукой. Так что в походе в архив нет ничего необычного. Единственная отличительная мелочь в данном случае то, что я не просила Стивенса брать фотографии из архива. Это - его инициатива.

- И это все отличие?

- Сейчас, задним числом, мне кажется это необычным.

- Подразумевается, - сказал Уэсли, - что твой администратор проявил подобную инициативу по той причине, что на самом деле его интересовали документы Уоддела или, точнее, фотография отпечатка большого пальца, которая должна была лежать внутри.

- Я с уверенностью могу сказать лишь одно - если Стивенсу хотелось добраться до какого-то дела в архиве, то он не мог это сделать без законного основания. Если бы, например, до меня дошло, что он там побывал, в то время как никто из судмедэкспертов его об этом не просил, это выглядело бы странно.

Я стала рассказывать Уэсли о нарушении секретности моего офисного компьютера, объяснив, что два задействованных терминала оказались моим и Стивенса. Пока я говорила, Уэсли записывал. Когда я замолчала, он поднял на меня глаза.

- Похоже, они не нашли того, что искали, - сказал он.

- Подозреваю, что нет.

- Это ставит перед нами разумный вопрос. Что они искали?

Я медленно крутила свою рюмку с коньяком. При свете свечи он был похож на жидкий янтарь, каждый глоток приятно обжигал горло.

- Возможно, что-то имеющее отношение к смерти Эдди Хита. Я искала случаи, когда у жертв обнаруживали следы укусов или другие повреждения, носившие характер каннибализма, и в моем каталоге был файл. Представить себе не могу, что кому-нибудь понадобилось что-то еще помимо этого.

- А нет ли у тебя в каталоге межведомственной корреспонденции?

- В текстообработке, подкаталог.

- Тот же пароль для доступа к этим документам?

- Да.

- И там ты хранишь протоколы вскрытии и другую документацию по делам?

- Да. Но когда в мой каталог кто-то проник, там не было ничего существенного, насколько я помню.

- Однако тот, кто проник, не мог об этом знать.

- Естественно, - подтвердила я.

- А протокол вскрытия Ронни Уоддела, Кей? Когда проникли в твой каталог, протокол был в компьютере?

- По идее, да. Его казнили в понедельник, тринадцатого декабря. А в компьютер влезли под вечер в четверг, шестнадцатого, когда я проводила вскрытие Эдди Хита, и Сьюзан находилась наверху в моем офисе, якобы приходя в себя на диванчике после пролитого формалина.

- Потрясающе. - Он нахмурился. - Предположим, в твой каталог проникла Сьюзан, но на что ей протокол вскрытия Уоддела, если все это так? Она же была на вскрытии. Что она могла бы прочесть в твоем протоколе, о чем бы ей не было известно?

- Ума не приложу.

- Хорошо, давай поставим вопрос так: что, имеющее отношение к вскрытию, могло бы оказаться для нее неизвестным, несмотря на ее присутствие там в тот вечер, когда его тело привезли в морг? Или лучше сказать просто "тело", поскольку мы уже не можем утверждать, что это был Уоддел, - мрачно добавил он.

- У нее не было доступа к результатам лабораторных исследований, сказала я. - Однако к тому времени, когда в мой каталог кто-то проник, лабораторные исследования еще не были закончены. На некоторые анализы уходят недели.

- И Сьюзан об этом знала.

- Разумеется.

- Как и твой администратор.

- Конечно.

- Должно быть что-то еще, - сказал он. И было. Но когда это пришло в голову, я не придала ему большого значения.

- Уоддел - или кто бы там ни был этот заключенный - положил себе в задний карман джинсов нечто такое, что просил захоронить вместе с ним. Филдинг, по идее, не открывал этого конверта, пока не ушел со всей писаниной к себе в офис после вскрытия.

- Значит, Сьюзан не могла знать, что было в конверте, тем вечером в морге? - с интересом уточнил Уэсли.

- Совершенно верно. Не могла.

- А в этом конверте было что-нибудь существенное?

- Ничего, кроме нескольких квитанций об оплате.

Уэсли нахмурился.

- Квитанций? - повторил он. - Да на что же они ему? У тебя они сейчас с собой?

- Они в его деле. - Я вытащила фотокопии. - Везде одно и то же число, тридцатое ноября.

- То есть приблизительно в то время, когда Уоддела переводили из Мекленбурга в Ричмонд.

- Совершенно точно. Его перевели за пятнадцать дней до казни, подтвердила я.

- Нам надо проверить коды на этих квитанциях, посмотрим, что где находится. Это может оказаться важным. Весьма важным, в свете последних событий.

- Имеется в виду, что Уоддел жив?

- Да. Что каким-то образом произошла подмена, и его выпустили. Возможно, тот, кто отправился на электрический стул, хотел, чтобы после смерти эти квитанции обнаружили у него в кармане, потому что он пытался нам что-то сообщить.

- Но откуда он их взял?

- Вероятно, это как-то случилось во время переезда из Мекленбурга в Ричмонд - самый подходящий момент для какого-нибудь финта, - ответил Уэсли. - Может быть, перевозили двоих - Уоддела и еще кого-нибудь.

- Ты имеешь в виду, что они где-то останавливались поесть?

- Охрана не должна делать никаких остановок во время перевозки приговоренных к смертной казни. Но в случае какого-нибудь сговора все, что угодно, могло произойти. Возможно, они остановились, чтобы заказать себе еду, и в этот момент Уоддела освободили. А другого заключенного привезли в Ричмонд и посадили в камеру Уоддела. Подумай-ка. Каким образом охрана или кто-нибудь еще на Спринг-стрит догадается, что привезенный заключенный не Уоддел?

- Возможно, он и пытался что-то сказать, но это же не значит, что его послушали.

- Думаю, его не стали бы слушать.

- А мать Уоддела? - спросила я. - Предполагалось, что она должна была встретиться с ним за несколько часов до казни. Уж она-то поняла бы, что перед ней не ее сын.

- Нам надо удостовериться в том, что такое свидание состоялось. Однако в любом случае миссис Уоддел было бы выгодно подыграть. Не думаю, что она хотела бы смерти своего сына.

- Значит, ты убежден, что казнили другого человека, - неохотно произнесла я, потому что мне бы больше хотелось, чтобы некоторые соображения сейчас опроверглись.

Вместо ответа он открыл конверт с фотографиями Робин Нейсмит и вытащил оттуда толстую пачку цветных снимков, которые неизменно шокировали меня, сколько бы раз я на них ни смотрела. Он медленно пролистал иллюстрированную историю ее жуткой смерти.

Затем он сказал:

- Уоддел не совсем вписывается в картину рассматриваемых нами трех убийств.

- О чем ты, Бентон? После десяти лет, проведенных в тюрьме, его личность изменилась?

- Все, что я могу тебе сказать, это то, что, как я слышал, убийцы, совершающие продуманные убийства, начинают декомпенсироваться, срываться. Они начинают допускать ошибки. Например, Банди. В конце он совсем обезумел. Однако трудно вспомнить примеры, когда с дезорганизованной личностью происходило бы обратное - психопат становился бы методичным, расчетливым, то есть организованным.