Алла Полянская - Весенний детектив 2015 (сборник) Страница 36

– По всему видно, что Василий Федорович крепко дружил с Андреем, – заметил Голубев. – Три года прошло, а он его не забывает.

– Не забывает! – фыркнула Елена Петровна. – Как будто он за этим приехал.

– Разве нет? Я думал, он заявился на поминки.

– Поминки – это просто предлог. На самом деле он уговаривает Марину продать ему ее долю бизнеса. Он и с Андреем вел такие же разговоры незадолго до его смерти. Но Андрюша ему отказал. Это его детище. Василий примкнул позже, когда Андрею понадобился компаньон.

– Значит, он просил Марину продать ему бизнес, – задумчиво протянул Эрик.

– А Марина ему отказала, – кивнула Елена Петровна. – Бизнес уже налажен. Она в него вникла. Создавать что-то с нуля она не хочет. А оставаться без дохода тоже нельзя. Как-никак, а он кормит всю семью. Правда, Маринка пыталась организовать музыкальную группу, но пока у нее ничего не получается. Оно и понятно, вокруг такая конкуренция. До свадьбы она пела в каком-то коллективе, моталась по разным городам, а как замуж вышла, осела дома, родила детей. Правда, когда ребятишки подросли, она снова хотела выйти на сцену, но Андрей не разрешил. Они даже поругались по этому поводу. Но потом помирились.

– А какие отношения у Андрея были с братом?

– Да они вообще не разговаривали! Аделаида так накрутила Романа, что тот совершенно искренне считал, что Андрей его обобрал. И ненавидел его. Хотя это Андрюшин отец оставил наследство. Ромин папашка пришел к нам ни с чем. Поначалу Аделаида радовалась, что в доме появился мужик, а потом стала жутко злиться. Придиралась к нему все время. Я только диву давалась. Не хочешь жить – разведись. Но у нее был какой-то пунктик насчет развода. Так вот, к чему я все это веду. Второго мужа она терпеть не могла, а Ромку любила до умопомрачения. Все лучшее – Роману. А к Андрюше все время придиралась. Я только удивлялась, как у него хватает терпения закрывать глаза на ее выходки. Думаю, если бы умер Роман, Аделаида свихнулась бы от горя. А по Андрюше ни одной слезинки не пролила. И все из-за наследства.

– А как Аделаида относилась к невестке?

– Марину она и раньше гнобила, а в последнее время просто житья ей не давала. Правда, Марина оказалась жестче, чем Андрей. Сначала терпела, а потом сказала Адке, что если она не замолчит, то вылетит отсюда вместе со своим сыном. Та и заткнулась. Чем старее, тем дурнее, так я скажу. Ни Марину, ни детей Аделаида на дух не переносила. Правда, когда она заболела, лет пять назад, да так, что чуть тапки не отбросила, Марина стала для нее самой лучшей, потому что проводила у ее постели дни и ночи. А как выздоровела, Марина снова плохая стала. Вот такая наша Аделаида Карповна!

Домработница перевела дух.

– Скажите, а ваши домочадцы ездили отдыхать? – вдруг спросил Эрик.

– Отдыхать? – Елена Петровна, казалось, удивилась такому вопросу. – На моей памяти один раз, когда ремонт в доме делали. Да и зачем им отдыхать? У нас тут природа лучше, чем на курортах.

– А куда ездили?

– Тут недалеко, в дом отдыха.

– И это все?

– Все. Андрюша не любил покидать дом. А Марине было не с руки выезжать одной. С двумя детьми это непросто. У вас еще много вопросов? Мне нужно суп выключить, иначе он совсем переварится.

– Вы можете идти, – сообщил Голубев. – А мы пока тут побудем.

Елена Петровна кивнула, пошла к двери, а потом остановилась.

– Можно я заберу сережку? А то потеряется.

– Конечно, забирайте. Да не забудьте потом вторую вытащить. И ключ нам оставьте. Кстати, вы так и не сказали, кто обнаружил Марину.

– Я и обнаружила. Она не вышла к завтраку. Я решила ее разбудить, смотрю, а в комнате ее нет. Я кинулась к двери, думала, может, она пошла прогуляться. Но дверь оказалась закрыта на засов. Значит, Марина в доме. Обошла все вокруг – нет ее! Тогда я отправилась наверх. Конечно, я не думала, что Марина окажется в кабинете. Она никогда туда не ходила, особенно после смерти Андрея. Хвать, а дверь-то закрыта изнутри. Я и всполошилась. Сначала стучала, потом ногами колотила – нет ответа.

– Подождите, как изнутри? – растерялся Голубев. – А я думал, что дверь открыта была.

Домработница покачала головой.

– А окно? – влез Эрик. – Окно тоже было закрыто?

– Окно открыто. Мы летом вообще окна не закрываем.

– Лестница в доме есть? Такая, которую снаружи приставляют.

– Лестница? – женщина удивилась такому вопросу. – Нет, мы ею никогда не пользовались.

– Как же вы попали внутрь? – недовольный тем, что его прервали, спросил Голубев.

– Позвала Василия Федоровича, он выломал дверь, так мы ее и обнаружили.

– Ничего не понимаю! Вы же открыли дверь ключом, когда мы сюда поднялись.

– Правильно! Я как увидела, что произошло, попросила Василия заколотить выбитый косяк, чтобы в кабинет до вашего приезда никто не шастал. Правда, Аделаида услышала шум и все-таки сунула сюда свой нос. С каким торжеством она смотрела на невестку! Даже вспоминать противно, – Елена Петровна сплюнула на пол. – Жалко Маринку. Ведь умереть должен был Рома, а не она.

– Почему это? – опешил Голубев.

– Семейное проклятье! – с мрачным торжеством сообщила женщина. – Его не обманешь. Завтра Роману исполняется сорок пять лет. Только накладка вышла. Он отсиделся в комнате, а Марина погибла. Эх, судьбинушка! – с этими словами она торопливо покинула кабинет.

– Значит, так, – вдруг проявил чудеса расторопности Эрик. – Вызывай сюда Семена. Пусть захватит еще пару ребят. Будем обыскивать дом.

– Весь? – решил уточнить Алексей.

– Весь, – кивнул сыщик.

– А зачем?

– За спросом!

– Эрик, и правда, зачем обыскивать дом? – спросила Мариша. – Или ты считаешь, что проклятье может оставлять улики?

– Значит, так! – отчеканил он. – В проклятие я не верю. Даже если бы нечто подобное существовало, то умер бы Роман, а никак не Марина. Едем дальше. Женщина умерла от остановки дыхания. Причем не сразу, а только через несколько минут. Отсюда я делаю однозначный вывод. Она приняла яд.

– Самоубийство? – приподнял брови Голубев. – Но зачем ей это?

– Почему ты решил, что это самоубийство?

– А что еще? Дверь заперта изнутри. Окно, конечно, открыто, но я сомневаюсь, чтобы кто-то мог покинуть комнату таким образом. Здесь до земли метров двенадцать. Запросто можно ноги переломать. Лестницы нет. Да и следов под окном тоже.

Мариша высунулась в окно. Внизу виднелась подготовленная под посадку цветов земля. Голубев прав: если бы кто-то выпрыгнул в окно или поставил лестницу, остались бы следы. А их не было.

Из дома вышла домработница и подошла к высокой яблоне, растущей метрах в десяти от дома.

– Юлька! Юлька, обезьяна! Слезай! Да убери сережку в материну шкатулку, а то опять потеряется.

Только сейчас Мариша заметила, что на самой верхушке сидит давешняя девчушка и утирает с лица слезы. Она прикинула расстояние от яблони до окна и с сожалением подумала, что даже при большом желании до яблони допрыгнуть никак невозможно.

– Отстаньте все от меня! – закричала девчушка на просьбу домработницы. – Я не хочу никого видеть!

– Слазь! – повторила Елена Петровна, и Юля нехотя полезла вниз.

– Как же больно! – тихо заплакала девочка, оказавшись внизу. – Я и не думала, что может быть так больно!

– Все пройдет, моя хорошая, – домработница погладила ее по голове. – Все пройдет. Я с тобой. Кирюшке тоже плохо. Пойди посиди с ним. Вместе проще горе переживать.

Юля бросила в сторону дома полный ненависти взгляд. Сначала Мариша подумала, что девочка смотрит на нее. Но не успела Мариша подивиться, что она ей такого сделала, как поняла, что Юля смотрит куда-то ниже. Мариша еще больше перевалилась через подоконник и увидела прямо под собой мальчишку. Он тоже смотрел в окно. Мальчик был очень похож на Юлю. Только черты лица более острые. «Кирилл», – сразу поняла она. Он глядел прямо перед собой. В отличие от Юли, мальчик не плакал. Его лицо было бледным, а глаза сухими. Подоконник под Маришиным весом скрипнул, и мальчик поднял глаза. В его взгляде было столько ненависти, что она содрогнулась. Он выждал несколько минут, а потом захлопнул окно.

Она отошла от подоконника и вновь вернулась к разговору.

– Я бы мог поверить в версию с самоубийством, если бы не одно «но», – медленно произнес Эрик.

– Какое?

– Откуда взялся яд? Характер смертей позволяет предположить, что это быстродействующее средство. А все подобные препараты строго контролируются. Бессоновы не занимаются научной работой, они не имеют отношения к фармацевтике. Так откуда взялся яд? Теперь следующее. Где само вещество? Вернее, пузырек от него. В комнате ничего подобного нет.

– Так, может, Марина его выбросила? – предположил Голубев. – Например, в окно. Или налила яд на кухне, после того как приготовила для себя кофе.

– На глазах у всех?

– Но мы отвергли версию убийства! Убийца просто не имел возможности покинуть комнату после того, как Марина умерла.