Джайлс Блант - Сорок имен скорби Страница 36

На экране появился список адресов. Кардинал читал вслух:

— «Электронная почта», «Дом рока», «Дом рэпа»… Он слушает рэп? Для белого парня — очень уж необычно.

— Ты отстал от жизни, дружок.

— А что это за «Контакты»? — Он указал на иконку с изображением целующейся парочки. — Сомнительные разговорчики?

— Не обязательно. Давай войдем и посмотрим.

Делорм подвела курсор к иконке и щелкнула. Было слышно, как набирается номер; затем специфический звук «рукопожатия» модемов. Экран вспыхнул, по нему с терзающей глаза скоростью побежали строчки, и сеанс связи тут же завершился.

— Это как ловля на блесну в любимых бухтах, — заметила Делорм. — Теперь посмотрим, что нам попалось.

Она пробежалась по пришедшим посланиям. Много обсуждений новых игр для «Мака», не обращенных персонально к Тодду. Дискуссия о покупке билетов на концерт «Аэросмит» в «Небесный купол».

— А-а, — произнесла Делорм. — Вот его почтовый ящик. Ну и ну, он просто фанат переписки.

— Господи, — выговорил Кардинал. Хорошо, что он стоял позади Делорм, иначе не смог бы смотреть ей в глаза.

— Смотри, все анонимное, — показала Делорм. — На этом форуме он взял ник «Галахад». [19]

— Теперь понятно, откуда журналы «Блюбой». У него тут больше десятка разных корреспондентов.

— О, смотри-ка. Этот тип знает его настоящее имя.

«Тодд, — прочел Кардинал. — Мне жаль, что у нас не сложилось. По-моему, ты славный парень, я тебе желаю всего хорошего, но лучше нам больше не встречаться. И даже, наверное, больше не разговаривать, хотя это я готов обсудить. Джейкоб».

— Джон, посмотри на дату.

— Двадцатое декабря. В этот вечер Тодд Карри явился в Кризисный центр. Вроде бы к чему-то подбираемся.

Делорм пролистала несколько страниц, заполненных сообщениями, и бегло просмотрела предыдущие письма от того же Джейкоба. Секс описывался во всех подробностях и без стеснения. Все время повторялись приглашения заехать, остаться переночевать.

— Идеальная ловушка, — заметил Кардинал. — Выискивать жертв в компьютерных сетях. Заманивать их на расстоянии.

Они читали дальше. Не все письма состояли из откровенных сексуальных фантазий. Вдумчиво обсуждалось отношение окружающих к геям. Верный путь, подумал Кардинал. Парнишке трудно было устоять. В арсенале соблазнителя сочувствие — второе по мощи оружие после алкоголя.

— По этой штуке мы сможем как-нибудь выяснить настоящее имя и адрес того парня?

— Адрес — сомневаюсь. Имя — возможно. Правда, я подзабыла, как это делается. Займет какое-то время. — Делорм снова стала кругами водить мышь, а Кардинал, встав на колени, изучал Тоддову коллекцию видеоигр. Минут через десять Делорм тронула его за плечо:

— Посмотри.

Кардинал встал за ее спиной и взглянул на экран.

— Список членов секс-сообщества этого Джейкоба и его электронный адрес. — Она прочла вслух: — «Ключевые слова: бодибилдинг люкс, орал, горячая электронная почта…» Пока достаточно. На одном из тематических форумов он упоминает Луи Риэля [20] — ты историю хорошо учил?

— Маленькое восстание на западе, верно?

— Не такое уж маленькое. В общем, я думаю, что он может увлекаться историей, а значит, надо сходить на исторические форумы, так? — Делорм щелкнула мышью, и изображение на экране изменилось. — Следующая остановка; историческая рассылка, постоянные подписчики. Ввожу в строку поиска электронный адрес Джейкоба… — Она что-то набирала на клавиатуре. — И смотри, что мы имеем! Тот же адрес.

— Этого Джейкоба?

— Этого Джейкоба. Только на здешнем форуме он использовал свое настоящее имя. — Она стукнула по экрану указательным пальцем. Кардинал прочел: «Джек Ференбах, 47: адрес электронной почты… писать по-французски или по-английски… Алгонкин-Бей».

— Ференбах — учитель алгонкинской школы, преподает в старших классах. Ты уверена, что это именно он? — спросил Кардинал.

— Нет, не на сто процентов. Но, скорее всего, электронный адрес зарегистрирован на это имя.

— Он один год преподавал у Келли. Но ведь кто-то мог воспользоваться его именем, верно? Какому-нибудь ученику захотелось похулиганить.

— Может быть. Но для таких интернет-сервисов нужна кредитная карточка. Разве что этот ученик — крупный мошенник.

— Первоклассная работа, Лиз. Первоклассная.

Делорм улыбнулась:

— Да, вынуждена признать: получилось неплохо.

25

Наконец-то прошла тошнота. Целыми днями она как грязный туман висела над постелью, так что при малейшем движении у него начинала кружиться голова и к горлу подкатывала желчь. После нескольких кусочков еды кровать превращалась в лодку, падающую с гребня волны.

А бывали минуты — обычно перед тем, как Эрик или Эди приносили ему поднос, — когда тошнота немного отступала, и ему начинало казаться, что скоро он выберется на свежий воздух, к солнцу. Потом им овладевали странные грезы: столбики кровати становились минаретами, его ступни под покрывалами обращались в далекие песчаные дюны, подтекающий кран звучал как бубен. Он представлял себе, будто попал в какое-то экзотическое место — Бахрейн, Марокко, — где его свалила загадочная лихорадка. Глаза слипались; мышцы были как желе и не повиновались ему.

Силуэт на краю кровати расплылся и сдвинулся. Кийт попытался сосредоточиться. Ошеломляющий аромат поджаренного хлеба и джема. Когда у него в последний раз что-то было во рту? «Господи, как я проголодался». Он сказал это сидящей на кровати фигуре, но она снова сместилась.

— Возьми. — Эрик держал тарелку под самым носом у Кийта. От запаха можно было потерять сознание.

Кийт съел четыре тоста. Он снова начал ощущать в себе силы: можно будет встать, двигаться, что-то делать.

— Эрик, мне надо позвонить. Мне нужен телефон.

— Извини. У Эди нет телефона. У меня есть, но я живу в другом конце города.

— У нее нет телефона?

— Да. Я же тебе сказал.

— Кэрен будет волноваться. Мы договорились перезваниваться. Я болею уже сколько — три дня?

— Четыре.

Кийт попытался сесть. Мышцы ослабли от долгого лежания в постели.

— Ты слишком нездоров, чтобы выходить, Кийт. Может быть, напишешь ей письмо?

— Она живет в Гельфе. Письмо до нее дойдет только через несколько дней. К тому времени она уже так на меня взъестся, что, скорее всего, не станет его читать. А у вас тут имейла нет?

— Нет, — ответил Эрик. — Может, дашь мне ее номер? А я ей позвоню.

— Спасибо, Эрик. Думаю, все равно мне лучше сходить к врачу. Нельзя же так все время дрыхнуть. Позвоню Кэрен из больницы.

— Ладно. Может быть, тогда встанешь и попробуешь?

Эрик пересел с кровати в сломанное кресло. Кийту стоило огромных усилий спустить ноги на пол. Переведя взгляд на Эрика, он медленно выпрямился. С трудом сглотнул и попытался шагнуть к двери. Но это ему не удалось, и он со стоном рухнул обратно на кровать.

— Почему я так выдохся?

— Это все твои путешествия. Наверняка где-то подцепил какой-нибудь редкий вирус.

— Пожалуйста, Эрик, отвезите меня в больницу.

— Извини. Не могу. Я не вожу машину.

— Да бросьте. — Он пытался придать голосу строгость, но это не так просто, когда глаза у тебя сами собой закрываются. — Вы же говорили, у вас есть фургон. Тогда, в тот вечер. Вы сказали — привезли на нем кассеты и все такое.

— У меня кончился срок действия прав. Я только сегодня утром обнаружил. Он истек еще полгода назад.

— Тогда Эди. Пусть Эди меня отвезет. Господи, как спать-то хочется.

Его поглотила темнота. Он снова скользил, как на коньках, вниз по коридору, затянутому паутиной, к меркнущему сиянию какой-то башни. Или это Канадская национальная? С низкого потолка свисали насекомые размером с хорошую кошку. Из жал у них сочилась мерзкая белая пена и капала на него, обжигая.

Он засыпал и просыпался, опять и опять.

И вот он очнулся с ощущением забытой ясности. Неизвестный демон, высасывавший из него энергию, сейчас, кажется, ослабил хватку, и, если не считать вялости мышц, он чувствовал себя почти нормально. Рядом с кроватью обнаружилась Кэрен, письмо, полное любви и томления. Он с нежностью вспоминал ее лицо, ее тело. К нему вернулось ощущение близости с Кэрен, и он писал о плотских радостях в самых ярких красках. На мгновение ему пришлось остановиться. Он пытался придумать, как еще можно назвать наслаждение. «Восторг» — не то, а «удовольствие» уже два раза было. Может быть, «блаженство»? Он уже хотел поставить это слово — и вдруг так и застыл с ручкой, занесенной над бумагой. Сверху донесся звук, пусть и глухой, но несомненный. Звонок телефона.

26

Эди хохотала до рези в животе.

— «Я неделю тяжело болел, — читал Эрик. — Точно не знаю, сколько, но ты не поверишь, как надоедает рвота после десятого раза».