Инна Бачинская - Стеклянные куклы Страница 36

– Была! Я еще подумала, зачем ей, она не любила всякие безделушки, знаете, фигурки, вазочки… Женечка была, как бы это вам сказать, немножко неженственная. Она и украшений почти не носила, вот только птичку. А игрушка стояла на полочке в спальне, смешная такая, хомяк в юбочке и на голове корона. Прекрасно помню, где-то в чемодане… А что?

– Да так, пустяки. – Федор достал из папки фотографию Вадима Устинова, протянул хозяйке: – Посмотрите, Лариса Павловна, вы когда-нибудь видели этого человека?

Лариса Павловна взяла фотографию, поднесла к глазам, прищурилась. Захлопала свободной рукой вокруг себя в поисках очков. Федор вытащил очки из-под диванной подушки – заметил торчащую дужку. Она водрузила очки на нос в яичном желтке.

– Видела! – Она схватилась рукой за сердце. – Он приходил на старый Новый год! Он, точно. Звонил в дверь! А мне сверху все слышно, кто куда идет, слышимость в этих домах сами знаете какая. А тут еще Женечка пропала, мы все чуть умом не тронулись… Раньше входную дверь через раз закрывали, есть тут у нас отдельные жлобы, на все плевать. А после Женечки закрывать стали, пьяниц со двора гоняют, бдительность проявляют. Спускаюсь, вижу, стоит под дверью, нагнулся, вроде в замочную скважину заглядывает… здоровый, в черной куртке и волчьем малахае. Спрашиваю, вам, мужчина, кого? Он так зыркнул, ну чисто злодей, я аж остановилась, нет, думаю, я с тобой отсюдова, сверху поговорю. А он спрашивает, Евгения здесь живет, где она, не знаете? Не знаю, говорю. А вы кто ей будете? Он говорит, знакомый. И побежал вниз, потом дверь снизу хлопнула. Я бегом к себе, в окно глянула – у меня из окна вся улица видна, смотрю, подходит к машине, черный фургон, садится, оглянулся еще на дом и уехал.

– Больше вы его не видели?

– Не видела. Больше его не было, наверно, что-то узнал. Больше не приезжал. – Она вдруг ахнула: – Это он? Хотел влезть в квартиру? Убийца? Как в одном сериале, забыла название. Господи!

– Вряд ли, Лариса Павловна. Как бы там ни было, он больше не приходил же… и не придет, я думаю.

– Убили нашу Женечку! Полиция приходила два раза, а потом тихо. Никто и не ищет этого выродка, всем плевать. А я, поверите, от каждого шороха до сих пор вздрагиваю… – Она вздохнула, задумалась на минуту. Потом сказала: – Может, кофейку? И я с вами вместе. Я вдова, мужа уже пятнадцать лет как нет. Иногда, поверите, такое настроение накатит… ничего не хочется, ни пить, ни есть, даже вставать утром и то не хочется. Давайте за компанию, а? Я сейчас, только умоюсь!

Федор не успел ответить, как она выскочила из комнаты…

…Вычеркиваем задание номер два, сказал себе Федор, час спустя выходя из квартиры. Одним кофе не ограничилось, Лариса Павловна была хорошей хозяйкой. Кроме того, пожилые дамы любили Федора. Пирожки с капустой и мясом, омлет, тушеная с овощами картошка… Федор отнекивался для приличия, но, вспомнив пресную овсянку в исполнении Савелия, сдался – от запахов еды кружилась голова и нежно урчало в животе. Лариса Павловна подкладывала ему на тарелку, суетилась, рассказывала о своей вдовьей жизни; на кухне было тепло, негромко журчал голос хозяйки, и Федор почувствовал, что засыпает. Он тряхнул головой и озабоченно посмотрел на часы: труба зовет! Лариса Павловна с сожалением проводила Федора, попросила не забывать, заходить и непременно сообщить, когда отдадут Женечку.

…Он шел по улице плечом вперед, чтобы хоть как-то защититься от пронизывающего ветра и моросящего ледяного дождя. Думал. Вадим Устинов приходил через десять дней после исчезновения Евгении Абрамовой. Ковырялся в замке, пытался проникнуть в квартиру. Зачем? Забрать нечто, связывавшее его с девушкой? Дневник, компьютер… Хомяка в юбке? Не факт, что не проник в другой раз, выждав, когда соседей не будет дома. Но хомяка не взял, игрушка лежит в чемодане, сказала хозяйка. Так проник или не проник? Еще один кусочек пазла, нужно только найти для него правильное место.

Федор с облегчением заскочил в свой подъезд, дверь за ним оглушительно захлопнулась от гуляющих на лестнице сквозняков.

Он разделся, повалился в кресло, взял телефон и набрал номер модели номер один. Ирэн. Пусто. Ни шороха, ни сигналов. Ничего. Та же история с Кристиной и Ингой. Ему повезло с Лолитой, она ответила сразу: Федор услышал манерное «аллоу» и спросил: «Лолита?»

– Я! А это кто?

– Добрый день, Лолита, я от Игоря Нгелу-Икеара, нужна ваша помощь…

Лолита! Надо же! Он хмыкнул, вспомнив, как Игорек закатил глаза…

– Игорек, который из Дома моделей?

– Ну!

– Они передумали?

– Лолиточка, насчет передумали не знаю. Я по другому делу. Я хочу спросить вас про Вадима Устинова. Позвонил Кристине, номер заблокирован.

– Кристинка уехала, еще летом. Замуж вышла за чеха и укатила за границу, пишет, снимается в рекламе. Я дура, она звала, а я побоялась. Осталась в этой дыре, работа фиговая, мужиков стоящих нет… А зачем вам?

– Речь идет о заказе… Что он за человек, Вадим Устинов? Надежный? Сказал-сделал или водит за нос? Знаете, как это бывает, не пришел, опоздал, не закончил в срок…

– Да нет, мужик на самом деле нормальный, только старый. – Она хихикнула: – Мы его чудиком называли, типа не все дома. Мы вместе с Кристинкой к нему ходили… на всякий пожарный. Фоткаешься в разных видах, раздетая, топлес… Мало ли, знаем мы эти номера! А ему по барабану, как с неживыми куклами. Как ухватит, как повернет, прямо голову отрывает, командует: плечо вперед, отвернулась, а теперь повернула голову, глаза опустила или ложит твои руки на коленях… потом отойдет и смотрит чуть не час, потом подойдет, ткнет рукой между лопаток, чтоб спину прямо. Мы даже поспорили, импо или гомик. Кристинка свалила, а я, дура… Нормальный, короче, мужик. И главное, все молчком, губы сожмет, нахмурится, глаза страшные…

– Страшные?

– Ну, типа уставится и не шеве́лится, смотрит, как насквозь прошибает, аж мурашки! Потом привыкли. Нормальный чувак. А вы фотки видели? Прикольные, правда?

– Как вы с ним познакомились?

– Знакомая рассказала, Инга, он с ней работал. И телефончик дала, говорит, как бы классный фотограф. Показала фотки, мы отпали! Мы и раньше думали, но это ж какие бабки надо! А тут Инга! И телефончик дала, говорит, ничего не взял. Ну, мы думали, может, он по девочкам, понимаете? – Она понизила голос. – Я девушка опытная, спрашиваю, он что, типа… кобель? Она говорит, нет, ты что! Он этот… забыла слово, типа чучелки делает, представляете? Капец! Ну, мы и позвонили. Еще в прошлом году, вроде в декабре, ну да, в декабре. А он говорит, очень занят, я не профи, и вообще, я на выезде, буду позже.

– Где, не сказал?

– Нет вроде. Кристинка потом говорит, типа врет, отмазывается, чувствует, что на нас не заработаешь. Если конкретно, насчет денег мы не поверили. Как это бесплатно? Все такие суммы заламывают, а он не берет! Ну, мы еще позвонили, просили, потом еще, пока он не согласился. Знаете, на профи на самом деле никакого бабла не хватит. В феврале. И главное, задаром! На самом деле! Капец! Мы ему в конвертике, культурно, а он как бы усмехается, головой качает, идите, говорит, девочки, мороженое себе купите. А еще лучше, идите учиться. Представляете? Чудик, нет?

– Сколько было фотосессий?

– Ой, много! Он переделывал много… Наверное, до конца марта. Мы с копыт, сил ну совсем нету, лампы жарят в глаза, вспотели все, а он знай щелкает. А попробуй, пропусти или опоздай! Надуется, вообще молчит и не смотрит.

– А где его студия?

– Какая студия? Ой, не смешите! У него дом в Посадовке. Небогато, между прочим, живет. Двор зарос и сад. И машина старая. А денюжки не взял. Чудик, нет? И мастерская, полно чучел всяких, аж мороз по коже, и воняет типа краской или ацетоном.

– Лолита, а вы его брата знаете?

– Брата? Понятия не имела, что у него есть брат. Никогда не видела.

– Понятно. Лолиточка, спасибо большое. Запишите мой телефончик, на всякий случай, вдруг вспомните еще что-нибудь.

– Ладно. А вы поговорите с Игорем насчет работы?

– Поговорю. Еще раз спасибо!

…И что в остатке? Глуповата, инфантильна, необразованна. И подружка, видимо, такая же. Даже Игорек заметил, что девочки простенькие. Устинов долго отказывал, потом согласился, взяли измором. Сердился за опоздания, держал слово. Никаких поползновений на честь и достоинство, скрупулезен до занудства, много переделывал. Относился к ним как к неживым куклам… Интересное замечание! Неживые куклы. Все живы-здоровы. Почему? Не любит глупышек? Или я чего-то не понимаю, сказал себе Федор. И денег не взял. И еще: скрупулезный до тошноты, а на встречу с Игорьком в мае не пришел. Был в командировке? Мог перезвонить.

Интересно, Максим знал про фотосессии? Вряд ли Вадим ему рассказал, но он мог приехать в Посадовку и увидеть сам. Нужно будет спросить.

И где же он прячется? И каким боком тут брат? Или прав Савелий, и Вадим сумел удрать из города? Вопрос: куда?

Что же он за человек? Чем больше копаешь, тем меньше понимаешь. Нестыковки. Хотя кто поймет человека психически ущербного… То ли дело вначале: эпилептик, лунатик, неуверенный в себе, отвергнутый. Убийца. Тем более во дворе обнаружили могилу жертв… Классика. А теперь черт его знает! И психологический портрет убийцы, такой четкий вначале, расплывается на глазах: нос растет, рот заезжает на затылок, правый глаз больше левого, а ухо вообще одно и почти оторвано. А в руках с шестью пальцами зажата фотокамера. Капитан сказал бы, кончай дурью маяться… А что, интересно, скажет Савелий?