Хеннинг Манкелль - Человек, который улыбался Страница 36

Скоро месяц, как Густав Торстенссон погиб на вязкой пашне у Брёсарпских холмов. Десять дней назад Стен Торстенссон приезжал в Скаген и через пару дней был убит в своем офисе. Это и есть то, из чего надо исходить, и они все время возвращались к этим двум ключевым событиям.

А оперативка началась с того, что слово взял Мартинссон.

– Криминалисты говорят, что им удалось установить тип оружия, из которого был убит Стен Торстенссон, – сказал он и помахал листком бумаги. – Одна деталь – по крайней мере одна – обращает на себя внимание. Пусть Свен расскажет.

– Он был убит девятимиллиметровыми пулями, – продолжил Свен Нюберг. – Пули стандартные. А вот оружие… эксперты по оружию считают, что это был итальянский пистолет марки «бернаделли практикл». Не буду вдаваться в детали, почему они так думают – это чисто технический вопрос. Менее вероятно, но тоже возможно, что это «смит и вессон», модель 3914 или 5904. Но скорее всего – «бернаделли». Этих пистолетов в Швеции очень мало. Зарегистрировано всего около пятидесяти штук. Сколько их ввезено незаконно, никто, конечно, не знает. Допустим, еще штук тридцать.

– И что это значит? – спросил Валландер. – Кто пользуется итальянскими пистолетами?

– Тот, кто хорошо знает оружие и выбирает его вполне сознательно.

– Надо понимать, что это мог быть какой-то зарубежный киллер?

– Может быть, – сказал Нюберг. – Ничего невозможного в этом нет.

– Мы просмотрим базу данных на владельцев «бернаделли». На сегодняшний день можно твердо сказать, что никто пока о краже такого пистолета не заявлял.

– Номера на той машине, что ехала за вами, и в самом деле украдены, – продолжил Сведберг. – Их сняли с «ниссана» в Мальмё. Ребята из Мальмё помогают. Они нашли в «ниссане» довольно много отпечатков пальцев. Но на это, по-моему, особо рассчитывать не стоит.

Валландер кивнул. Сведберг смотрел на него вопросительно.

– Что-нибудь еще?

– Ты же просил меня заняться Куртом Стрёмом.

Валландер коротко доложил о своем посещении Фарнхольмского замка и встрече с бывшим полицейским.

– Курта Стрёма никак не назовешь украшением наших рядов, – сказал Сведберг. – Его связи со скупщиками краденого можно считать доказанными. То, что он много раз предупреждал бандитов о полицейских облавах, доказать не удалось, но это, скорее всего, так и есть. Его, конечно, уволили, а дело, как всегда, замяли.

Слово взял Бьорк – впервые за все утро.

– Каждый раз, когда такое случается, чувствуешь себя униженным, – сказал он. – Таким людям, как Курт Стрём, в полиции не место. Но меня тревожит, что они с легкостью устраиваются на частные охранные предприятия. То есть требовательности никакой.

Валландер не стал комментировать высказывание Бьорка. Он знал, что стоит углубиться в эту тему, как начнется бесконечная дискуссия, никакого отношения к следствию не имеющая.

– Почему взорвалась твоя машина, мы пока ответить не можем, – сказал Нюберг. – Надо исходить из того, что бомба была в бензобаке.

– Бомбы бывают разные, – сказала Анн Бритт Хёглунд.

– Именно эти, с детонатором в виде постепенно разъедаемой бензином изоляции, довольно распространены в Азии, – сказал Нюберг.

– Итальянский пистолет и азиатская бомба, – вымученно улыбнулся Валландер. – И куда это нас ведет?

– В худшем случае к совершенно неверным выводам, – вдруг вмешался Бьорк. – Швеция в последние десятилетия – большой базар, так что эти убийцы вовсе не обязательно из разных частей света.

Бьорк был прав.

– Поехали дальше, – сказал он. – Что в конторе?

– Ничего важного, – теперь пришел черед Анн Бритт. – Экспертиза материала займет немало времени. Единственное, что можно сказать уже сейчас, – количество клиентов Густава Торстенссона за последние годы резко сократилось. И это были в основном экономические дела – составление контрактов, образование предприятий, консультации… Вполне может быть, что нам понадобится помощь специалистов по экономическим преступлениям из центра. Даже если там и нет состава преступления, понять все это очень сложно.

– Обратись к Перу Окесону, – посоветовал Бьорк – Он очень здорово разбирается во всяких экономических нарушениях и пусть сам определит, нужна ему помощь или нет. Если нужна – попросим.

Валландер кивнул и заглянул в написанную утром памятку.

– А уборщица?

– Я звонила ей и договорилась о встрече. Кстати, она вполне прилично говорит по-шведски, так что переводчик не требуется.

Потом пришел его черед. Он подробно рассказал о визите к Мартину Оскарссону и поездке в рощу под Клагсхамном, где повесился Ларс Борман. Он уже много раз замечал, что, отчитываясь перед коллегами, сам начинает видеть многое из того, что раньше казалось скрытым.

Атмосфера заметно накалилась. «Вот-вот мы пробьем стену», – подумал Валландер.

Он начал обсуждение с того, что познакомил присутствующих со своими выводами.

– Мы обязаны найти связь между Ларсом Борманом и конторой Торстенссонов, – сказал он. – Мы должны узнать, что вывело из себя Бормана настолько, что он стал угрожать адвокатам. Что даже фру Дюнер не избежала угроз. Он обвиняет их в какой-то якобы допущенной ими серьезной несправедливости. Конечно, нельзя быть совершенно уверенным, что эта «несправедливость» как-то связана с мошенничеством в ландстинге, но я не удивлюсь, если мы в конце концов установим, что так оно и есть. Это – черная дыра в нашем следствии, и мы должны нырять в эту дыру, не жалея сил.

Обсуждение поначалу разворачивалось довольно вяло – всем нужно было время, чтобы осмыслить сказанное.

– Я все время думаю про эти письма, – сказал Мартинссон неуверенно. – Никак не могу избавиться от чувства, что они… чересчур наивные, что ли. Детский сад какой-то. Невозможно даже представить себе человека, написавшего такие письма.

– Невозможно, – согласился Валландер. – Надо разыскать его детей. До вдовы в Марбелле тоже, наверное, можно дозвониться.

– Я могу этим заняться, – предложил Мартинссон. – Мне интересно, что это был за человек – Ларс Борман.

– Вся афера с инвестиционной компанией «Смеден» должна быть тщательно изучена, – заявил Бьорк. – Предлагаю все же связаться с центральным отделом по экономическим преступлениям в Стокгольме. Или… даже не знаю, пусть и в самом деле Окесон попробует. Есть люди, понимающие в этих делах не хуже, чем самые прожженные биржевые аналитики.

– Я поговорю с Пером, – сказал Валландер.

До обеда они мусолили факты, перетасовывая их то так, то эдак, пока наконец все окончательно не устали и все аргументы не были исчерпаны. Бьорк к тому времени уже удалился – ему нужно было ехать на одно из бесчисленных совещаний в губернской полиции. Валландер решил закругляться.

– Что у нас есть? – спросил он. – Двое убитых адвокатов. Повесившийся Ларс Борман. Мина в саду фру Дюнер. Моя машина. Дураку ясно, что мы имеем дело с очень опасным противником. И не просто опасным, а хорошо информированным – он точно знает, чем мы занимаемся. Поэтому прошу всех быть крайне внимательными и соблюдать максимальную осторожность.

Они поспешно собрали разбросанные по столу бумаги – каждый свои – и разошлись. Валландер решил пообедать в одном из ближайших ланч-ресторанов. Ему хотелось побыть одному. В час он вернулся в управление и до конца рабочего дня названивал в Центральное полицейское управление в Стокгольме – искал экспертов по экономическим преступлениям. В четыре часа Валландер отправился в другое крыло здания, где размещалась прокуратура, нашел Пера Окесона и долго с ним беседовал. Потом вернулся в свой кабинет. Домой он собрался только в десять вечера.

Валландеру захотелось пройтись – он настолько привык к долгим прогулкам в Скагене, что их ему теперь очень не хватало. Он оставил машину на парковке и зашагал к дому. Было довольно тепло, он шел не торопясь, иногда останавливался у витрин поглазеть на выставленные товары. Около одиннадцати Валландер был дома.

В половине двенадцатого неожиданно и резко зазвонил телефон. Он как раз налил себе виски и приготовился смотреть фильм. Он чертыхнулся и пошел в прихожую. Это была Анн Бритт.

– Я тебя побеспокоила?

– Вовсе нет.

– Я в управлении, – сказала она. – Мне кажется, я кое-что обнаружила.

Валландер знал, что она никогда бы не позвонила, если бы не считала дело очень важным.

– Через десять минут буду, – коротко сказал он.

Войдя в здание, он отправился в ее кабинет. Анн Бритт ждала его у дверей.

– Пошли в столовую, – предложила она. – Я очень хочу кофе. Там никого нет – Петерс и Нурен минут десять назад выехали на дорожное происшествие в Бьерешё.

Они уселись за стол, каждый со своей кружкой.

– Один мой институтский приятель зарабатывал деньги на обучение играя на бирже, – сказала она.