Варвара Клюева - Чёрный ангел Страница 36

- Уймись, Любаня, им еще с Женькой сидеть! - одернул супругу глава застолья, и скользкий вопрос: "Почему не пьем до дна, молодежь?" больше не возникал.

На второй фазе план работать перестал. Неизвестно, много ли пил Эжен на поминках, но домой он явился совсем не таким тепленьким, какими к тому времени стали Надежда и Эдик. И не они застигли его врасплох, а он - их. Ни хозяева, ни гости даже не слышали, как он вошел в квартиру.

- Женька! - пьяно взвизгнула Любаня, когда он бесшумным призраком появился на пороге кухни. Она, кажется, намеревалась броситься постояльцу на шею, но запуталась в ножках стола и табуретки, и распласталась в земном поклоне, что, впрочем, совершенно ее не смутило. - К нам приехал, к нам при-е-эхал Евгений Петрович да-арагой!

Однако столь радушный прием не произвел на Эжена никакого впечатления. Если он и испытал какие-то чувства при виде компании, пирующей на кухне, то никак их не проявил. Разве что слегка приподнял правую бровь.

- Эдик? - произнес он с умеренно вопросительной интонацией, не обращая внимания на валявшуюся в его ногах хозяйку. - Ты ко мне? Тогда пойдем в комнату.

Эдик не слишком уверенно встал из-за стола, следом за ним поднялась Надежда. Эжен перевел на нее вопрошающий взгляд. По нему совершенно невозможно было определить, узнал ли он давешнюю посетительницу дантиста.

- Это Надя, - представил ее Эдик. - Она со мной.

Эжен кивнул. На лице его по-прежнему ничего не отражалось. "Тоже мне, индеец Джо, чертов! - подумала Надежда. - Чингачгук Большой Змей, Монтигомо Ястребиный Коготь, Виннету, сын Инчучуна. Надо же, как это я вчера не разглядела в нем черты монголоидных предков? Скуластая физиономия, антрацитовые треугольные глаза... Только волосы подкачали. Вместо смоляных кос или вороного конского хвоста - невыразительный куцый хаер мышастой масти".

Он повел их в комнату, открыл дверь. Надя едва не поперхнулась от немыслимого букета - застарелая табачная вонь, смешанная с запахом пыли, мокрой ржавчины подтекающих батарей и несвежего белья. Эжен щелкнул выключателем, и их глазам открылась картина "Мерзость запустения". Сальные лохмотья обоев на стенах, паутина по углам, мутное оконное стекло в потеках и разводах, одежда, беспорядочно сваленная где попало. "И правда, логово, - подумала Надежда, судорожно цепляясь за Эдиков рукав. - Настоящее звериное логово". Эжен, словно прочитав ее мысли, криво усмехнулся.

- Прошу прощения за беспорядок, я не ждал гостей. - И закрыл за ними дверь. Потом сгреб одежду с двух стульев и табуретки, швырнул охапку на диван и пригласил с оттенком иронии в голосе: - Садитесь, пожалуйста.

Кажется, обстановка в комнате и Эдику подействовала на нервы. Во всяком случае, начал он с того, что показал краешек их с Надеждой страхового полиса.

- Мы ненадолго. У нас сегодня еще одна встреча. Не удивляйся, если сюда позвонят и попросят кого-нибудь из нас к телефону. Мы ждали тебя дольше, чем рассчитывали, и наш друг, возможно, уже нервничает.

Понял Эжен, что это предупреждение, или нет, но на этот раз он и бровью не повел. Сел к столу, достал из кармана красочную пачку табака, придвинул к себе машинку для скручивания папирос, стопку папиросной бумаги, свернул тонкую пахитоску, прикурил, затянулся, закрыл глаза и спросил без выражения:

- Почему ты не пришел на похороны? Я считал тебя другом Ирен.

Надя посмотрела на Эдика и с удовольствием убедилась, что он протрезвел и взял себя в руки. А когда он вынул из кармана платок, неторопливо отряхнул стул и придвинул его Надежде со словами: "Присаживайся, дорогая", стало ясно, что предложенные Эженом вариант сценария и трактовка роли пришлись ему по душе. Эдик увидел достойного партнера. Игра началась.

- Возможно, мои слова покажутся тебе параноидальным бредом, Эжен, - сказал он скучающим тоном, так что не оставалось сомнений: ему абсолютно все равно, как будет воспринято его признание, - но я не пришел на похороны, потому что боялся схлопотать пулю.

Эжен открыл глаза и посмотрел на гостя не то чтобы с удивлением, а так, с интересом. Надежда едва сдержала улыбку. Эти двое стоили друг друга.

Эдик закинул ногу на ногу и достал сигарету.

- Не знаю, известно ли тебе, но в прошлую пятницу Ирен приезжала ко мне. Вечером, в конце рабочего дня. За два часа до своей гибели. - Он помолчал. Видишь ли, дело в том, что она слышала, как произошло убийство. Да-да, то самое. Правда, Ирен не сразу поняла, что именно она слышала. А когда поняла, сопоставила все, что ей было известно, и пришла к выводу, что убил один из наших. Она не сказала мне кто. Не хотела подводить под монастырь человека, к которому хорошо относилась. Но убийца знал, что она вышла в холл буквально через минуту после того, как он закончил свое черное дело, и Ирен опасалась его... скажем так, неблагоразумного поведения. Поэтому она дала мне ниточку. На случай, если убийца не поверит в ее умение держать язык за зубами и предпримет свои шаги. К стыду своему, я долго не мог разгадать ее загадку. Похоже, мое тугомыслие стоило жизни несчастному Мыколе, который имел неосторожность сунуть нос не в свое дело - он подслушал наш с Ирен разговор. После его исчезновения я решил не дразнить гусей и спрятался. Потом еще много чего произошло, но главное - сегодня ночью я наконец нашел разгадку. Я вычислил убийцу, Эжен. Это ты.

На этот раз Виннету все-таки проняло. На его лице явственно отобразилось изумление. Целую секунду он взирал на Эдика, точно на пляшущего лилового крокодила. Потом скуластая физиономия снова обратилась в камень.

- Значит, неправильно вычислил, Эдик. Придется тебе поломать голову еще.

- Брось, Эжен, тебе не отвертеться. Не мог ты убить - раз, два, три... четырех человек и не оставить следов. Милиция без труда установит, какую угрозу представлял для тебя тот криминального вида бугай, выяснит, что у тебя ни в одном из четырех случаев нет алиби...

- Очень хорошо, что ты заговорил об алиби, Эдик. Вообще-то в вечернее и ночное время суток с алиби у меня напряженно, местные алкаши перестают вязать лыко задолго до моего возвращения с работы, а другого общества у меня здесь нет. Но конкретно в прошлую пятницу у моих родителей был юбилей - сорок лет со дня свадьбы. В девять часов вечера, когда нашли Ирен, я ехал на Серпуховской электричке. Ирен живет на самом севере Москвы, от ее дома до Серпухова больше ста пятидесяти километров. В пять минут одиннадцатого я уже сидел за праздничным столом в окружении дюжины других гостей. Электричка отправляется с Курского вокзала в девятнадцать пятьдесят шесть и прибывает в Серпухов в двадцать один пятьдесят одну. В моем вагоне, правда, никого из знакомых не случилось, но от станции до дома мы шли вместе с соседкой. Тебе дать номер телефона родителей? Они наверняка не откажутся снабдить тебя телефонными номерами соседки и своих гостей.

Эдик принял удар неплохо, но физиономия у него удлинилась. Уже понимая, что безнадежно проигрывает, он все-таки сделал отчаянную попытку спасти партию.

- А как у тебя с алиби на вчерашний вечер, часов на семь? Ты, случаем, не ушел пораньше с работы из-за разыгравшейся мигрени?

Надя подумала, что смешок у Виннету неприятный. Похож на лисий лай. Видно, рыжехвостая бестия была тотемным животным его племени.

- На вчерашний вечер у меня расшибенное алиби. Ни один самый дотошный следователь не подкопается. В семь часов вечера к нам пожаловал опер - тот самый опер, что ведет дело об убийстве бугая криминального вида. Он согнал всех нас в конференц-зал и мусолил больше часа.

Тут уж Эдик лица сохранить не сумел. Он беспомощно оглянулся на Надежду, выпрямился, потряс головой и спросил жалобно:

- Собрал ВСЕХ вас? И Базиля с Джованни тоже?

- Так-так, - удовлетворенно пробормотал Виннету, высыпая на полупрозрачный лист новую порцию табака. - Значит, ты вычислил не только меня, а еще и Джованни с Базилем? Божий одуванчик Джованни и травоядный садху Базиль - серийные убийцы? А кандидатуру нашего святейшего патриарха ты, случайно, не рассматривал? Или католикоса всех армян? По-моему, они очень даже мило впишутся в эту компанию.

Эдик снова повернулся к Надежде и просигналил взглядом SOS. На этот раз она вняла его безмолвному призыву.

- По-моему, мы лаем не на то дерево, дорогой. Вы согласитесь принять наши извинения, Эжен, если в качестве компенсации за моральный ущерб мы поделимся с вами своей информацией? Лишний союзник и лишние мозги нам не помешают.

Виннету подвинул табуретку, прислонился спиной к стене, затянулся, закрыл глаза и милостиво кивнул.

- Давайте попробуем. Кстати, Эдик, ты сказал о четырех убитых...

- Да-да, мы все объясним. Только сначала пусть Эдик позвонит кому-нибудь из коллег и спросит насчет вчерашнего вечера, чтобы уж никаких сомнений не осталось. Эдик, кому из своих девочек ты абсолютно доверяешь? И в смысле надежности предоставляемых сведений, и в смысле умения хранить молчание? Нам ни к чему, чтобы о твоем звонке завтра знал весь трудовой коллектив.