Марина Серова - Ее настоящее имя Страница 36

Я подумала, что в глазах этих добропорядочных людей я тоже могла бы сойти за тунеядку, потому что выхожу из дома в разное время, частенько по нескольку раз топаю туда-сюда, случается, что возвращаюсь поздно ночью. А иногда, как сейчас, вообще пропадаю неизвестно где. Правда, мне повезло с соседями, они ко мне более благосклонны, чем эти старички к Алле Обревко. Но у меня не было никаких резонов ссориться с этими пенсионерами, потому что я еще не все у них выяснила.

– Скажите, а как выглядит Алла?

– Как, прости господи, девица с Тверской, – ответила бабуля.

И как это она с ее слабым зрением и высоконравственностью смогла сделать такой вывод! Да уж, доброта ее души так и прет через край!

– Давайте кое-что уточним...

– Что? – в один голос спросили бабка и дедка.

– Рост, комплекцию, цвет волос.

Я даже не могла предположить, что составление словесного портрета соседки может вызвать бурю эмоций и довести престарелых супругов, наверное, уже отметивших золотую свадьбу, едва ли не до развода. Бабушка стояла рядышком с дедушкой и противоречила ему по каждому пункту. Сначала они едва не поссорились, определяя цвет волос Обревко. Бабуле казалось, что она огненно-рыжая, а дедуля топал ногой и утверждал, что Алла – типичная шатенка. Потом бабушка стала доказывать до визга в голосе, что соседка – худая дылда, на которую даже смотреть противно. А дедушка настаивал, аж до испарины на лысине, что девушка, живущая за стенкой, стройная, как баскетболистка. Слова дедка заставляли подозревать, что он давно втайне симпатизировал Алле, поэтому его седоволосая супруга начала откровенно ревновать мужа к молодой соседке и обзывать ее разными нехорошими, но все-таки цензурными словами! Эх, знала бы Алла Матвеевна, что ее величают здесь шалавой, лахудрой и потаскушкой!

– Успокойтесь! – Я попыталась утихомирить старичков, но не тут-то было! Они вошли в раж и в чем только не стали обвинять друг друга. Претензий, надо сказать, у каждого накопилось немало. Тут были и грязные носки, систематически бросаемые под кровать, и недосоленные щи, и ночной храп, и утренний сап.

Престарелым супругам было уже не до меня, поэтому я решила, что мне пора покидать эту милую квартирку. Поскольку дальше прихожей меня не приглашали, я тихонько развернулась к двери, сама открыла английский замок и вышла прочь. Скандалисты продолжили взаимные упреки. Милые бранятся – только тешатся. Наверное, это было их девизом на протяжении всего супружества.

Я вызвала лифт и поехала вниз, мысленно выбирая рациональное зерно из всего услышанного. А выбрала я следующее – высокая и стройная Алла Обревко не являлась ни блондинкой, ни брюнеткой. У меня закралось подозрение, что эта владелица «Форда Фьюжен» вовсе не лахудра, а обладательница вполне форматной внешности. А вот насчет ее нравственных стандартов полной ясности пока не было. Но не вызывало сомнений, что она общительна, и если работает, то по свободному графику. Значит, в любой момент могла здесь объявиться. Возможно, дедушка на самом деле углядел в глазок Соню-Олю в красной куртке, приходившую в гости к Алле.

Глава 21

На лице Ирины была печать безмерного любопытства.

– Ну что там? – поинтересовалась она, как только я села в машину.

– Ничего особенного, объекта нет дома.

– А почему же ты тогда так долго?

– С соседями Аллы общалась.

– И что они говорят? Они Соню здесь видели? – забросала меня вопросами Ирина.

– Да, вроде бы на днях была здесь какая-то девушка в чем-то красном. Я думаю, что надо ждать Аллу. Говорят, она сто раз за день приходит и уходит...

– Ладно, давай подождем, – согласилась Ирина.

Первый час ожидания пролетел почти незаметно, а вот второй тянулся, тянулся и тянулся. Разговаривать нам с Ирой было уже не о чем, все темы исчерпались, поэтому мы просто слушали радио и сонно поглядывали по сторонам. Наверное, Ирина ожидала другого, более экспрессивного развития событий, но в моих расследованиях иногда случаются и такие скучные этапы, когда надо просто сидеть и ждать. Вот мы и сидели и ждали у моря погоды. Мою напарницу опять едва не посетил депрессивный припадок, но я быстренько сообразила, что ее надо чем-то отвлечь. Но чем? Эврика! Надо отправить ее на поиски какого-нибудь кафетерия.

– Что-то кушать хочется... Может, ты прогуляешься по окрестностям, найдешь какую-нибудь кафешку? – предложила я.

Ирина охотно вылезла из машины и пошла на разведку. Вернулась она примерно через полчаса, и за время ее недолгого отсутствия никаких подвижек в расследовании не произошло. Разве что меня посетила мысль, что мы напрасно теряем время. Но я промолчала об этом глубоком, а главное, невдохновляющем выводе. Ира объяснила мне, как кратчайшим путем дойти до ближайшего бистро, и я ушла заморить червячка, оставив своей напарнице напутственные пожелания на случай появления ожидаемого объекта.

Бистро оказалось совершенно паршивым. Все было какое-то пресное, хоть и дорогое, а что до кофе эспрессо из автомата, так он вообще показался мне суррогатом.

Когда я возвращалась обратно во двор, то увидела черную иномарку, ставшую для меня в последнее время притчей во языцех. Разумеется, это был «Форд Фьюжен» с номерным знаком, начинающимся на девятку. Высокая роскошная шатенка в короткой замшевой куртке и облегающих капри как раз вышла из машины и, включив брелоком сигнализацию, повернулась лицом к подъезду.

Хоть я ждала этой встречи, но она почему-то застала меня врасплох. Творческое вдохновение напрочь меня покинуло, и я не могла сообразить, как начать диалог. Когда Алла Обревко была уже на полпути к своему парадному, я увидела, что Ирина едва ли не пальцем показывает мне на нее. Я мгновенно очнулась и решила действовать по той же схеме, что и с Аллой Щербаковой.

– Аля! – крикнула я.

Молодая женщина оглянулась и посмотрела на меня с самым благожелательным видом.

– Да, я вас слушаю. Мы с вами знакомы?

– Нет, но у нас есть общая знакомая – Оля Верещагина, – сказала я и сделала паузу. Увы, на красивом лице моей визави ничего не отразилось – ни страха, ни удивления. Она просто внимательно смотрела на меня и ждала продолжения. А вот ее руки, на которые я бросила мимолетный взгляд, отчаянно затеребили брелок с ключами. – Я хотела бы ей кое-что передать. Вас не затруднит моя просьба?

– Нет, не затруднит... потому что я незнакома с этой женщиной. Как вы сказали – Оля Верещагина?

– Да, именно так.

– Нет, я впервые слышу это имя. Кто вам сказал, что я должна быть с ней знакома?

– А разве это не так? Вы ведь встречали ее, когда она приехала на автобусе из Тарасова!

– Чушь какая-то!

– Нет, не чушь, Оля сама мне об этом сказала, по телефону.

– Уверяю вас, здесь какая-то ошибка. Извините, я спешу, – Обревко мило улыбнулась и пошла дальше.

Я смотрела ей вслед, пока она не скрылась за подъездной дверью. Потом я села в машину, и Ирина сразу же набросилась на меня с упреками:

– Таня, ну я же говорила тебе, что надо было брать за жабры ту Алю, из Теплого Стана! Я, конечно, не слышала, о чем ты с этой разговаривала, но думаю, что о том же... Надеюсь, ты заметила разницу в поведении – эта спокойна как танк, а та жутко нервничала. Ну что, едем к Щербаковой? В офис или домой? Таня, ну что ты молчишь? – выдохнула из себя Ирина.

– Я думаю.

– Тут и думать нечего – эта особа не при делах, – сделала категорический вывод моя компаньонка и повернула ключ зажигания.

– Да, поезжай, но только не очень далеко. Остановишься за углом.

– Таня, объясни, что ты еще хочешь здесь поймать? И так полдня уже потеряли! За это время мы могли бы уже в Электросталь смотаться.

– Ира, я не могу тебе все это толком объяснить, но мне кажется, что мы ищем как раз эту Алю. Знаешь, интуиция еще никогда меня не подводила...

– Интуиция... – Ирине мое объяснение явно не понравилось.

Наверное, она посчитала меня упрямой, заносчивой и не умеющей признавать свои ошибки. Моя квартирная хозяйка, на добровольных началах помогающая мне вести расследование, имела полное право так думать. Со стороны действительно именно Щербакова больше была похожа на неискреннего человека, чем Обревко. Но первая была молодой пугливой девушкой, разъезжающей на папиной машине, сотрудницей какой-то коммерческой фирмы, и у нее вряд ли имелись какие-то точки соприкосновения с Ольгой Верещагиной. А вторая подозреваемая была почти тридцатилетней и очень уверенной в себе женщиной, непонятно чем по жизни занимающейся, но явно умеющей красиво жить. В лучшем случае она вполне могла бы чему-нибудь научить нашу маникюршу, вынужденную вести полулегальный образ существования. А в худшем случае...

Нет, Таня, не надо думать о плохом. Все будет хорошо. Ведь двенадцатигранники именно так тебе вчера сказали...