Михаил Март - На раскаленной паутине Страница 36

— Полковник, зайдите в кабинет. Хозяин ждет вас, — строго сказал выходящий из дверей Коптилин.

«Отвратный тип, — подумал Духонин. — Тоже продался со всеми потрохами. Ничего святого на земле не осталось». Он встал и шаркающей походкой отправился на экзекуцию.

3.

Престижное кладбище, о котором говорилось в некрологе, находилось в предгорье у лесопарковой зоны. От Курортного шоссе туда шла специальная дорога.

Последний приют для усопших утопал в зелени аллей. Возле ворот располагалась огромная автостоянка. Лика добралась туда на маршрутном такси и успела к панихиде.

Гроб выносили из церкви. Имя усопшего она определила по венкам. Прощальная процессия состояла человек из сорока, и среди них она узнала спикера Думы Берзина, который был якобы очень болен. Его под руку поддерживала супруга. Эту красотку по прозвищу Елочка она тоже встречала возле дома умершего, когда они с Диком приезжали к нему и обнаружили толпу репортеров. На похоронах представителей прессы не было. Репортеры носились по гостиницам и вылавливали московских парламентариев, тут уж не до покойников. Надежда увидеть на похоронах Шуру Шелеста не оправдалась, но сына убитого она вычислила сразу. Он шел за гробом, поддерживая под руку женщину в черном с платком у глаз. Мальчишка тоже в черном, но костюм на его тощей долговязой фигуре висел мешком. Похоже, надел одежду отца.

Лика пристроилась к процессии и, опустив голову, побрела к месту захоронения.

Ритуал длился около часа, и она успела разглядеть каждого. Ей показалось, что очень многие друзья не искренни. Многие очень хотели показать миру, что из жизни ушел человек, деяния которого надо высекать в камне в назидание потомкам.

Вскоре все закончилось. Люди начали расходиться по машинам. Лика отошла в сторону и встала за деревом. Вряд ли она сумеет подобраться к сыну Зернова и обмолвиться с ним словом. Да и момент неподходящий. Глупая затея.

Но произошло непредвиденное: жена Берзина усадила мужа в машину с охраной, и он уехал. Сама же Елочка подошла к вдове и отвела ее в сторону. Они разговаривали минуты две. Потом Елочка села в двухместный «ягуар», а вдова чмокнула сына в щеку, что-то сказала, дала ему деньги и одна направилась к стоявшему рядом с «ягуаром» «форду». Обе женщины уехали одновременно.

Такого шанса Лика не могла упустить. Она очутилась возле брошенного на стоянке парня.

— Вы Леонид Берзин? — проговорила она таинственным голосом, стреляя глазами по сторонам.

Леонид вздрогнул от неожиданности и обернулся.

— Вы меня?

— Поговорить надо.

— С кем?

— Со мной. Вам со мной. Отойдемте в сторонку.

— Я вас не знаю. Кто вы?

— Лика Адаева. Я кое-что знаю о гибели вашего отца, и нам стоит пообщаться.

— Гибели? Он умер, а не погиб.

— Возможно, я не так выразилась. Пройдемся по аллее, я долго вас не задержу. На нас смотрят.

Лика повернулась спиной к проезжей части, но не переставала ощущать на себе настороженные взгляды, которые бросали на них из отъезжавших автомобилей.

Парню ничего не хотелось. Он лениво осмотрелся и согласился.

— Ладно. Я выслушаю вас, если недолго.

Они, не торопясь, побрели вдоль ограды по аллее. Главное, решила Лика, прояснить для себя, насколько сын в курсе отцовских дел. Судя по еще щенячьей мордашке, важных секретов ему не доверяют. Комнатный цветок, в его возрасте ребята уже «горячие точки» имеют за спиной, а этот — мямля. Возможно, она ошибалась, сегодня для мальчишки выпал тяжелый день. Он расстроен. Значит, ему нельзя давать очухаться, а бить прямо в лоб. Жестоко, но действенно.

— Я представляю людей, интересы которых совпадали с интересами вашего отца. — Лика старалась говорить серьезно и убедительно. — Ваш отец перед гибелью… или, если вам угодно, перед смертью, пытался предпринять очень важный шаг. Ради этого шага он пожертвовал своей жизнью…

Леонид остановился и довольно крепко схватил девушку за руку. Не такой он хлюпик, как кажется.

— Послушай! Не морочь мне голову! Говори толком, что тебе надо, и проваливай! Не тебе рассуждать о делах моего отца!

Разговор не клеился, но раздражительность мальчишки свидетельствовала о том, что он может знать больше, чем думают другие.

— Речь идет о проблемах, связанных с гибелью Виктора Зернова. Если ты его сын, то для тебя это важно, если нет, то я ошиблась адресом.

— Мой отец умер! Кем ты себя возомнила? Кто тебе поверит?

Глаза парня метали искры.

— Не срывай на мне злость, Леонид! Ты мне поверишь, остальные меня не интересуют.

Она протянула ему фотографию с изображением Зернова на мраморном столе в морге, где отчетливо виднелись пулевые отверстия в груди.

— Если я о чем-то говорю, то знаю о чем. От таких людей, как я, невозможно скрыть правду.

Парень побледнел и чуть было не рухнул в обморок. Лика его поддержала, но он тут же встрепенулся. Фотографию пришлось убрать подальше.

— Ты журналистка? Как я сразу не догадался?!

— Я — детектив и работаю на друзей твоего отца. Тех людей, которые должны были принять курьеров с конвертами, посланными твоим отцом по нужным адресам.

— О чем ты?

— Не стой как столб. Мы гуляем.

— Говори дальше. Я слушаю.

— Погиб не только твой отец, но и другие люди. В частности, ваш шофер Володя Артамонов. Уж его ты не можешь не знать. Он погиб у меня на глазах, но успел передать конверт мне, и я доставила его по нужному адресу. Погибли и адвокат Садальский, и Омельченко, но сейчас об этом нет смысла говорить.

— А может, это дело рук твоих сообщников? И тебя ко мне подослали?

Лика расстегнула сумочку и протянула парню конверт со штампом прокуратуры.

— Прочти. Это письмо я должна была передать твоему отцу, но опоздала.

Он вскрыл конверт и, шепча губами, пролепетал: «Уважаемый, Виктор Арсеньевич! Вы можете доверять моим представителям — Вадиму Журавлеву и Ульяне Алаевой. Не могу выйти с вами на связь. Судьба документов мне неизвестна. Прошу проинформировать о сложившейся обстановке моих представителей. С уважением Емельянов».

— А кто такой Журавлев?

— Мой напарник. Он отрабатывает свой узел. У нас не так много времени.

— Ну ладно. Согласен. Пусть я не прав. И что делать?

Лика пошла ва-банк. Другого выхода она не видела.

— Только я одна знаю, к кому должны попасть все документы. Так надежнее. Ты должен передать мне ваш конверт! Уверена, что ты или мать еще никому не отдали документов. Не до того было. Но срок настал, Леня.

— Но почему ты? Людей посерьезней не нашлось?

— Зря ты так. Я лучшая кандидатура именно потому, что все думают так, как ты. Я вне подозрения.

— Боже мой, ты — детектив?! — До него наконец дошло.

Вдруг он затрясся, а потом загоготал в голос. Лика сначала растерялась, а потом развернулась и врезала парню оплеуху.

— Ты на кладбище, идиот!

У мальчишки голова дернулась, словно мячик стукнулся о стену, и веснушчатая щека побагровела. Он оцепенел.

— Неужели ты не понимаешь, насколько все серьезно? Мне тебя жаль. И отца твоего тоже. Даже в память о нем ты не способен сделать ничего стоящего.

— Ладно. Я тебе верю. Допустим. И что мы можем?

— Мы обязаны передать конверт в нужные руки. Сделать то, что не успел сделать твой отец.

— Конверт в машине, на которой уехала мать.

— Куда?

— В гостиницу «Приморская». Она не сказала мне, что ей там надо, но поехала следом за Еленой Берзиной, а мне дала на такси и велела возвращаться домой.

— Хорошо. Поедем и мы к «Приморской». Поговорим по дороге.

Они взяли такси и сели на заднее сиденье.

— Как конверт попал в машину?

— Долгая история.

— Ничего, я терпеливая, и дорога неблизкая. Рассказывай.

— В ночь, когда погиб отец, я не спал. Ко мне пришла моя подружка Катюша. Я встретил ее в саду. Надо было дождаться, когда уснут родители, чтобы проскочить в мою комнату мимо их спальни. А тут сюрприз: к родителям начали съезжаться гости. Народу — полный дом. Ждали-ждали, но гости решили гулять долго. Я предложил проскочить ко мне другим способом. Под окнами отцовского кабинета — он на втором этаже — растет огромный клен. Я решил, что мы заберемся по дереву, а с него рукой подать до окна, а потом через кабинет ко мне. Гуляли на первом этаже, и идея Катюше понравилась. Мы забрались на клен, и я уже примеривался, как лучше перемахнуть на карниз. Но тут в кабинет вошел отец, и с ним Менделевич. Наш местный король стадионов. О чем они разговаривали, слышно не было, окна закрыты, но я видел, как отец передал ему крупный голубой конверт. Тот его спрятал за пояс брюк у спины и прикрыл пиджаком. Потом они вышли. Я опять решил сделать попытку, но отец вновь вернулся. Но теперь с женой Берзина.