Светлана Алешина - Срочно в номер (сборник) Страница 36

Тут, он уже не сдерживаясь, расхохотался и, повернувшись, пошел обратно к двери. Потом он остановился перед ней и, полуобернувшись, через плечо проговорил:

– Вам придется погостить у меня в доме как минимум до утра. А я пока посмотрю, что предпримет ваш дружок Владимир Петрович… Зря, ой, зря вы, Ольга Юрьевна, не приняли моего предложения! Сейчас бы, возможно, пили со мною шампанское, а так придется одному, без вас.

С этими словами он распахнул дверь и скрылся за ней.

– Ты отказалась пить с ним шампанское? – спросила у меня Маринка. – А почему? Мне, например, нравится шампанское.

– Я его впервые в жизни вижу, этого человека, я имею в виду, – огрызнулась я. – Мы даже не знакомы. Единственное, что могу предположить, что его зовут не Гоша.

– Почему? – спросила Маринка и тут же сама себе ответила: – Ах, да!..

– Ну ладно, кончай болтать, – прервал нашу начавшуюся было беседу один из бандитов, – успеете еще, пошли, босс сказал свое слово!

– Куда пошли? – спросила Маринка. – Куда вы собираетесь нас вести?

– Куда скажу, туда и пойдете, – ответил тот и сделал знак своим приятелям.

Нас повели к той же двери, куда ушел хозяин дома, но не вверх по лестнице, как можно было бы предположить, а вниз, в подвальные помещения. Спустившись, мы оказались перед ржавой металлической дверью с большим «глазком» в середине нее. Над ручкой был грубо приварен несложный замок, отпирающийся снаружи.

Старший из братков вставил в замочную скважину большой уродливый ключ, со скрипом повернул его и, потянув с усилием, отворил эту страшенную дверь.

Изнутри пахнуло холодом, сыростью и… ужасом.

– Это что?! Это погреб?! – закричала Маринка. – С мышами?!

– Нет здесь мышей и не было никогда, – пробасил ближайший к Маринке браток и прижал пальцем ухо, видно, оглушенное ее криком. – Чего визжишь-то? Тут даже тараканов нет, если ты с собой не привезла, а погреб в другом конце дома.

Я посмотрела на Виктора. Он выглядел плохо. Что с ним сделали за те короткие секунды нашего захвата, не знаю, но он шатался и, как видно, был очень слаб.

– Давай залетай, нечего тормозить, – поторопил нас второй братишка. – Скоро уже про ментов будут по ящику показывать. Залетай, или попросить придется.

– Прошу, гости дорогие, располагайтесь, будьте как дома, но не забывайте, что вы в гостях. Вот, – нетерпеливо сказал старший.

Очевидно, и эта фраза была признана остроумной, потому что все бандиты весело заржали и больше не изображали из себя нормальных людей, просто взяли и втолкнули нас в темную комнату, с грохотом закрыв дверь.

Надо отдать должное хозяевам этой местности, мы попали в очень веселую компанию.

Внезапно, тускло осветив помещение, под потолком зажглась неяркая лампочка, забранная в мутный плафон из толстого стекла и прикрытая сверху еще и решетчатым колпаком.

Стало по крайней мере видно, куда мы попали. Открытие это оптимизма не прибавило.

Помещение, предназначенное для нас, представляло собой обычную камеру, если так можно выразиться. Камер в частном коттедже быть не может, по крайней мере я так думала раньше, но вот пришло время немного изменить свои представления.

Итак, подвал был оборудован под тюремную камеру с сохранением всех стильных вещичек оригинала. Вдоль левой стены, длиной около трех метров, висели на высоте полуметра металлическим уголком нары, набранные из толстых досок. На противоположной стене, ближе к правому углу, располагалась проржавевшая металлическая раковина с подтекающим краном; левее от нее, на полу, лежал сплошной деревянный кружок, прикрывающий отверстие в полу.

Напротив двери под самым потолком виднелось маленькое окошко с решеткой немногим больше моей сумочки.

Впечатление от данного натюрморта было настолько ужасающим, что мне казалось, будто на какое-то время я даже потеряла сознание, оставаясь при этом твердо стоять на ногах. Но падать на шершавый бетонный пол даже при потере сознания не очень хотелось, вот я и удержалась, не упала.

За дверью послышались плавно удаляющиеся шаги и голоса, а через пять минут все стихло окончательно.

Бледный Виктор прислонился к стене и закрыл глаза.

– Что с тобой, Виктор? – я сразу подошла к нему и взяла за руку. – Ты ранен?

Виктор качнул головой и сказал одно слово:

– Электрошок.

– Иди сядь, – предложила я, но Виктор отказался и, подойдя к крану, открыл воду посильнее и начал жадно пить.

Я повернулась к Маринке.

– Ну что скажешь, Оль? – спросила она у меня, присаживаясь на нары. – Это явно не «Шаратон» пять звездочек.

Я пожала плечами.

– То, что не «Шаратон», согласна, а других мыслей нет, – честно призналась я. – Единственное, что могу сказать, так это то, что мы попали к бандитам.

Маринка хмыкнула и почесала шею.

– Неужели? – процедила она. – А я-то уж думала, что мы в гостях у Санта-Клауса! Ты меня разочаровала, мать. Еще одна мечта рухнула.

Помолчав, Маринка обратилась к Виктору, который, отойдя от раковины, присел на корточки у стены.

– Ви-ить, а ты все-таки кому-то врезал, да? За какой удар тебя похвалили?

Виктор внимательно взглянул на нее и пожал плечами.

– Не знаю, я не успел размахнуться.

Я тоже с интересом посмотрела на него.

– То есть ты никого даже пальцем не тронул?

Виктор покачал головой.

– Нас с кем-то спутали! – торжественно заявила Маринка. – Это не мы! Ну, то есть это мы, но не мы им нужны! – и, соскочив с нар, она бросилась к двери.

– Что собираешься делать? – спросила я, радуясь, что бандиты хоть оставили мне сумочку, проявив широту души.

– Нужно им объяснить, что мы не те, за кого нас принимают! – возбужденно прокричала мне Маринка. – Ты не понимаешь, что ли, ничего? Они нас с кем-то спу-та-ли!

– А как ты объяснишь, что меня назвали по имени? – спросила я. – Случайно похожее?

Маринка опустила уже занесенную для удара в дверь руку и наморщила лобик.

– Да, верно, – сказала она. – Кто ты такая, они знают. Это точно. Тогда я ничего не понимаю.

– И не ты одна, – успокоила я ее, доставая из сумки сигареты и закуривая.

– Нет, ты не сиди, – раскомандовалась Маринка, – ты не сиди, нужно же что-то делать!

– «Что-то» – это значит бегать и кричать? – уточнила я. – Лучше садись рядом, теплее будет.

– Я не бегаю! – возразила Маринка и повторила это еще раз, словно у меня были проблемы со слухом. – Я не бегаю!

После этого программного заявления она подошла и действительно села рядом. Виктор тем временем поднялся на ноги и стал обходить наше тюремное помещение по периметру, при этом, казалось, изучал каждый сантиметр стен и потолка.

– Побег соображаешь? – спросила Маринка.

Виктор взглянул на нее и промолчал.

Маринка, получив новую тему для разговоров, начала думать вслух.

– Подкоп! – воскликнула она, подняв вверх палец.

– Я читала про одного мужика, – согласилась я, – он четырнадцать лет долбил стену, потом нашел клад и стал графом. Перспективно, слушай!

– В Монте-Кристо играть отказываюсь! – грустно заявила Маринка. – И без того ясно, что утром что-то произойдет, поэтому копать нет смысла.

Я посмотрела на Виктора. Он в этот момент, подняв голову, внимательно рассматривал потолок.

– Тогда взломаем потолок! – нашлась Маринка. – Ломаем и уходим через комнату сверху!

– То есть делаем подкоп вверх, – нудно уточнила я. – А почему бы тебе не предложить нам всем срочно похудеть и вылезти через окно? Тоже очень перспективная мысль, обдумай ее хорошенько.

– И не собираюсь! – буркнула Маринка и вернулась к первой теме нашего мирного разговора. – Лучше скажи, что все это значит.

– Да знаю не больше тебя! – возмутилась я. – Какой мне смысл утаивать что-то? Я даже не знаю, когда и куда звонил этот веселый придурок: то ли утром ко мне домой, то ли позже на работу. Их же было двое, и оба меня приглашали в злачные места.

– Этот добился своего, – ядовито прошипела Маринка. – Какой мужчина, а? Твердый, решительный самец! Сказка! И местечко здесь довольно-таки злачное.

Я отвернулась от Маринки и задумалась. Но та продолжала что-то бубнить себе под нос, а я просто загрустила.

Самое обидное в сложившемся положении было то, что никто не пытался нам даже объяснить причин плена, не шел на разговор, словно все уже где-то как-то было решено и от нас ничегошеньки не зависело.

Я затушила о стену окурок и закурила новую сигарету. Я еле сдерживалась, мне хотелось закричать и расплакаться: возможно, если бы я была одна, то позволила себе такую роскошь, но сейчас этого делать было нельзя.

Во-первых, я знала, что все это бесполезно, а во-вторых, формально, но я была в нашей группе старшей, хотя бы потому, что таковой меня обозначил руководитель местных бандитов. Поэтому расслабиться я не могла себе позволить – это лакомство мне запрещено.

Виктор закончил обход и подсел к нам с Маринкой. Мы еще немного о чем-то поговорили, а потом заснули, устроившись втроем на жестких нарах.