Хранитель изумрудной печати - Наталья Николаевна Александрова Страница 36

Очевидно, что-то такое прозвучало в ее голосе, отчего профессор вздрогнул.

— Тогда… — медленно проговорил он, — я вас направлю к одному человеку…

Синяя машина подъехала к зданию Института истории искусств. Ирина, сидя на переднем сиденье, скосила глаза на своего спутника. Вид его после встречи с котом был не блестящий: шея и подбородок покрыты множественными мелкими царапинами, одну глубокую, на горле, Ирина собственноручно заклеила пластырем. В остальном ничто не напоминало о схватке, он был спокоен и сосредоточен.

Аккуратно припарковав машину, человек с лицом, напоминающим попорченную временем античную маску, немного посидел неподвижно, положив руки на руль и прикрыв веки.

— Она здесь, — сказал он через некоторое время, открыв глаза, — в этом здании, внизу.

Ирину изумляла его способность так точно находить нужный им объект. Она не знала, что зеркало мертвеца — очень сильный и действенный способ. К сожалению, им можно воспользоваться только один раз, поскольку посредник между миром духов и реальным миром во время сеанса умирает. Но зато связь с объектом долго не прерывается. Поэтому мужчина с лицом античной маски твердо знал, где в данное время находится амулет.

Они без труда проникли в здание — вахтер, поглядев в глаза вошедшему, не сделал попытки поинтересоваться, что им нужно. Он-то хотел это сделать — все же не просто так человек у двери сидит, а к месту приставлен, но, встретившись взглядом с мужчиной, вдруг почувствовал, как потемнело в глазах, и сердце замерло на миг, а потом застучало с перебоями, и дышать стало тяжело, как будто не воздух входил в легкие, а какая-то неприятная вязкая субстанция.

Глядя в спину двум посетителям, вахтер, потирая левую сторону груди, ощутил, что на него давит груз всех прожитых лет, и подумал, что лет-то этих немало, а вспомнить вроде и нечего. Пролетела жизнь, а он так ничего и не успел сделать хорошего. Одну жену бросил, другая сама ушла. Дети от разных браков не больно отца жалуют, да и не за что, если честно. Сын вообще пропал с горизонта, связавшись с плохой компанией, а дочка замужем, с отцом не общается. Надо бы позвонить, у нее ведь день рождения осенью, а он и не помнит уже когда…

Отчего-то все, кто смотрел в глаза мужчине с лицом, похожим на попорченную временем античную маску, чувствовали себя очень и очень плохо.

Официантка Мила, высокая улыбчивая блондинка, принесла кофе доценту Осетрову и отправилась на кухню за рыбой в кляре, которую заказал пожилой искусствовед Иерусалимский. Перед входом в пищеблок она столкнулась с какой-то черноволосой студенткой, которая несла в руке чашку кофе. Студентка споткнулась и выплеснула кофе на Милину форменную блузку.

— Ой, извините! — залебезила она. — Давайте помогу отмыть…

— Что тут отмоешь, — огрызнулась Мила.

Обычно приветливая и вежливая, она расстроилась: блузка была безнадежно испорчена, а до конца смены оставалось еще три часа. К счастью, у нее была запасная форма.

Забыв о заказе Иерусалимского, Мила зашла в туалет, чтобы переодеться и привести себя в порядок.

Безрукая девица проскользнула следом за ней.

— Я помогу! — проговорила она, странно улыбаясь.

— Да не нужно мне помогать! — отмахнулась официантка. — Лучше в следующий раз смотри, куда идешь!

— Я и смотрю. — Брюнетка приблизилась, снова странно улыбнулась и неожиданно прижала к ее лицу ватный тампон, смоченный резко пахнущей жидкостью.

— Что ты делаешь… — попыталась возмутиться Мила, но вместо этих слов у нее вышло только что-то невнятное.

В глазах помутилось, ноги подогнулись, и она сползла на кафельный пол.

В ту же секунду дверь туалета приоткрылась, и в него проскользнул мужчина с изрытым оспинами широким лицом, похожим на античную театральную маску.

— Она отключилась, — доложила ему брюнетка.

Впрочем, это и так было очевидно.

Мужчина рывком поднял Милу на ноги, подтащил ее к двери, выглянул в коридор. Там никого не было, и он выволок бесчувственную официантку, протащил несколько метров и втолкнул в маленькую тесную кладовку. Здесь он уложил Милу на пол, а на дверь кладовки повесил замок.

Тем временем в туалете его напарница переоделась в запасную Милину блузку, вытащила из сумки светлый парик и натянула его на голову. Поправив локоны, оглядела себя в зеркале.

Блузка была ей немного великовата, но в целом все выглядело неплохо. Они с Милой были примерно одного роста, похожего телосложения, а если учесть, что посетители кафе редко обращают внимание на официанток, то все должно было пройти как по маслу. Единственное, что ее немного смущало, — царапины, оставшиеся на руке после столкновения с уличным котом, но если натянуть рукав блузки, их не будет видно…

Переодетая брюнетка проследовала в зал и огляделась.

Их объект, Вера Карасева, та самая женщина, которая так ловко ушла от преследования при помощи кота и собаки, сидела за дальним угловым столиком напротив импозантного пожилого мужчины. Фальшивая официантка направилась прямо к ним.

— Милочка, — окликнул ее сидящий за ближайшим столиком старик, поправляя очки с толстыми выпуклыми стеклами, — Милочка, где же моя рыба? Она еще не готова?

— Сейчас, буквально одну минутку! — отозвалась девица.

Было заметно, что, несмотря на очки, старик слеп, как крот ясным днем, поэтому он ее не узнает.

Она подошла к столу объекта.

Женщина что-то вполголоса говорила своему спутнику и что-то ему показывала. При появлении официантки она скосила на нее глаза, но не узнала. Ну да, парик меняет лицо. Однако на всякий случай Вера оборвала разговор и прикрыла что-то лежавшей на столе кофейной картой.

— Милочка, мне, пожалуйста, кофе и чизкейк… — проговорил пожилой мужчина, не глядя на официантку, и добавил, обращаясь к своей спутнице: — А вы что будете, Верочка?

— Кофе у вас какой? — спросила та, не поднимая глаз.

— Очень большой выбор! — ответила «официантка» и, воспользовавшись удобным случаем, взяла в руку кофейную карту. — Видите, есть эспрессо, американо, капучино, ристретто…

Подняв карту, она быстро взглянула на стол.

Там лежал потертый металлический кругляш, похожий на монету с дыркой посредине. По кругу от этого центра разбегались три ноги.

Женщина за столиком быстро накрыла монету рукой, вновь покосилась на официантку. Ее взгляд задержался на запястье.

Брюнетка заметила, что рукав блузки немного задрался и стали видны свежие царапины. Ну и что? Главное, держаться невозмутимо. Мало ли где она могла оцарапаться?

— Тогда мне американо и вишневый штрудель! — проговорила женщина за столиком и повернулась к своему спутнику.

Приняв заказ, «официантка» направилась через зал к служебной двери, за которой ее поджидал напарник.

По дороге ее снова окликнул старик в очках,