Ядовитый воздух свободы - Анна Викторовна Томенчук Страница 36

Он дорожил своим положением и безупречной репутацией и не планировал терять ни в доходах, ни в количестве обращений.

Из клиники доктора Луи Берне поехал прямиком домой. Жил он, естественно, в Деловом квартале. Год назад купил просторную трехкомнатную квартиру с окнами в пол и чудесным видом на реку и старую половину, а к ней доступ на закрытую парковку. Закрытые в специальный пластиковый конверт и опечатанные документы уже ждали его в защищенном металлическом ящике для корреспонденции, который висел рядом с дверью. Берне поставил его в день переезда, снабдил кодовым замком, который можно было перенастраивать бесконечное количество раз, и приучил всех, с кем работал, привозить важные документы сюда. На ящик была направлена скрытая видеокамера, которая писала картинку на жесткий диск и одновременно передавала по сети на удаленный сервер. А еще он настроил особую сигнализацию.

Словом, сделал для безопасности все что мог.

Парой коротких движений Берне привел кодовый замок в нужное положение, вытащил пластиковый конверт и открыл дверь, приложив руку к особому пространству над ручкой. У него имелись ключи, но порой удобнее было использовать отпечаток пальца или ладони. Как сейчас, например. Дверь тихо щелкнула, в квартире вспыхнул свет. Берне закрыл дверь, бросил документы на специальный столик и протяжно выдохнул. Провел рукой по темным волосам, подумал, что нужно сходить в душ, а потом садиться за работу.

Здесь никого не было, только музыка и чистота. Просторная, богато и со вкусом обставленная квартира одинокого, хорошо зарабатывающего мужчины. Он поставил чайник, сходил в душ, наскоро смыв с себя усталость и накопившееся за день напряжение, переоделся в домашний костюм и, заварив себе крепкого чая, сел за обеденный стол с закрытым пластиковым конвертом в руках. Непрозрачный, как обычно, герметично закупоренный, как обычно. Взяв тонкий нож для бумаг, адвокат срезал тонкую пленку и клемму с печатью, отложил их в сторону, вскрыл конверт и вывалил на свободную руку небольшую пачку документов, собранных его помощниками за день. Сырая информация, которую ему предстояло обработать. Счета, финансовые потоки, зарегистрированные компании Самвела Дженкинса. И, он надеялся, имена и фамилии тех, кто оплатил работы по реконструкции. И тех, кто, быть может, мешал этим работам. Хотя последнее вряд ли.

Дженкинс управлял целым холдингом, в который входило с десяток разномастных контор. Почти все фирмы были зарегистрированы в Треверберге и обслуживали ведущие строительные организации, поставляя либо материалы, либо людей. На территорию Спутника-7 официально имели вход четыре компании: «Дженкинс Обслуживание», «Дженкинс Реконструкция», «Дженкинс Дев» и «Дженерал Дев». В последней свои доли имели две головные тревербергские компании. В распределении юридических лиц адвокат схемы не заподозрил. Скорее, компании создавались для простоты управления, а не для уклонения от налогов. Треверберг самым строгим образом относился ко всему, что так или иначе связано со строительством, ввел с десяток разных лицензий и сертификаций. И проще было разделять компании, чем объединять их.

Разрозненные организации управлялись мощным административным центром, управляющей компанией с непрезентабельным названием «Процесс». Сам Дженкинс являлся генеральным директором и единственным акционером «Процесса», который в свою очередь входил учредительным капиталом с контрольной долей во все остальные структуры. Помощники предоставили учредительные документы только по компаниям в Спутнике-7. Увидев знакомые фамилии и организации, Берне улыбнулся и набрал номер Акселя Грина.

— Слушаю, — ответил тот практически мгновенно.

— Кое-что есть.

— Мы говорим о конторах?

— Да. Думаю, тебе надо назначить ряд встреч.

— Сможешь скинуть факс на участок завтра до обеда?

— Конечно.

— Спасибо, Луи.

Аксель замолчал, но трубку не положил. Сообразив, чего ждет детектив, Берне слегка напрягся, но усилием воли заставил себя расслабиться.

— Мы работаем, — сказал он. — Следующий сеанс в пятницу. Но пока ничем поделиться не могу.

Глава двадцать первая

Аксель Грин

Спутник-7

Аксель выключил телефон и заглянул в чашку. В Спутнике-7 он пристрастился к чаю. К алкоголю детектив предусмотрительно не прикасался, хотя испытывал серьезные сложности из-за вынужденных ограничений. Он чувствовал, что стоит сохранять голову ясной и нужно оставаться настороже. То же самое ощущение детектива сопровождало почти на всех миссиях в армии, о которых вспоминать не хотелось. Это и армией на самом деле назвать было нельзя. Он сразу же попал в закрытую группу быстрого реагирования, в которой служили ученые со всех концов планеты, образцовые спецназовцы и он. Ученым он точно не был, но руководство оценило его талант следователя и организатора. Грин планировал операции, быстро начал управлять ими, добывал информацию, вербовал агентуру.

Аксель прикоснулся кончиками пальцев к переносице и прикрыл глаза. Распущенные волосы закрыли лицо. Он подумал о том, что, наверное, стоило бы постричься перед поездкой — сейчас смотрится слишком вызывающе, слишком инородно. Впрочем, даже с короткой стрижкой он светился бы в Спутнике-7, как рождественская елка. Высокий и статный, светловолосый, обладатель пронзительных темно-синих глаз, Аксель иногда думал, что его внешность не соответствует внутреннему миру, надо ее как-то притушить, но эти мысли улетучивались, стоило взяться за очередное расследование. Что ж, получается, ему скучно?

Грин встал, налил купленную воду в чайник, поставил его на плиту.

Ему скучно. Даже здесь. Поэтому он вспоминает армию, думает о прическе и всеми доступными способами избегает контакта с прошлым через доктора Фэй Тайлер. А почему ему скучно? Потому что нет движения? Нет страха, что маньяк убьет очередную жертву? А с чего он вообще взял, что не убьет? Он приехал в понедельник, сегодня среда. По идее уже завтра информация о его деятельности докатится до самых дальних уголков городка. Особенно после разговора с прокурором. Грин чувствовал, что в деле замешаны вся «Шестерка» или те, кто работал на нее. Тут не нужно быть опытным следователем. Труп в закрытой то ли засекреченной, то ли популярной лаборатории — уйма противоречий. Стремление каждого свидетеля связать себя с этим местом. Это странно. А еще более странно — потрясающая гладкость расследования во всем, кроме бюрократической волокиты. Все отвечают на вопросы, не боятся, приходят, общаются.

Варианта два: либо он совершенно не там копает, либо его обманывают.

Ну, Мария Тейн в любом случае врала. В этом детектив не сомневался. Судя по всему, Магдалена придерживалась того же мнения. После встречи с писательницей она уехала поспешно, толком не попрощавшись, сказала, что будет готова все обсудить завтра. Аксель ее не держал, испытывая чувство, подозрительно напоминающее вину. Он заставил коллегу