Квест "Охота на маньяка" - Тася Тараканова Страница 36

До чего я сейчас дорос, так до заученной мантры.

— Ты не понял, Македонский? Без Даши не уйду.

Настроение самопровозглашённого императора резко изменилось. Воодушевление схлынуло, в глазах появился металлический блеск, губы изогнулись в злобной гримасе. Сигарета дымилась в его пальцах, пепел сыпался на ковёр. Маньяка взбесило знание про Македонского. Это означало — уровень доверия к мусорщику был был гораздо выше, чем он предполагал.

— Слышь, кусок торта. Зачем моих людей покалечил?

Он резко затушил сигарету.

— Самооборона.

— Не пиз…. Они не имеют права стрелять на поражение.

— Мне их права не зачитали.

До сих пор я стоял, а он сидел. Не очень хорошо для концентрации, но я сюда не чай пить пришёл.

— Давай до свидания. Даша покинула завод, вызвала такси и уехала.

Как уехала, так и привезли обратно. Абьюзеры не отпускают просто так. Они мстят. Жертвы жизненно необходимы агрессору. То, что Александр являлся организатором «Маньяка», абсолютно точно указывало на его источник энергии.

— Я уйду отсюда только с Дашей.

Действительно, меня заклинило, но иначе пока никак. Александр уставился на меня как на барана, который бьётся башкой в закрытые ворота. Он балансировал на грани ненависти и желания завершить эту вечеринку мирно. Маньяк поднял мобильник, сделал вызов.

— Утром первая участница уезжала на такси. Найди запись, выведи на экран. От начала до конца.

Последний козырь краплёными картами.

Александр взял в руки пульт, включил плазму. Конечно, он подготовил алиби. А вот позвонить Даше не предлагал, знал, что абонент недоступен. Пусть думает, что я купился, жду увидеть обожаемую женщину и сейчас свалю отсюда, а он, наконец, пойдёт в тот самый колодец, который я не нашёл.

Обломись!

Чёрный экран расчертили прямоугольники, изображения с разных камер. Различный угол обзора давал полноценную картину происходящего. Замелькали кадры с Дашей, я расфокусировал зрение. Изучать происходящее не было необходимости. Через единственный цепкий взгляд вначале показа, я почувствовал её.

Пришло то самое состояние, к которому я стремился с самого утра. Я надеялся, что мой взгляд на плазму, обманул маньяка. На самом деле я решал задачу, как добраться до Александра. Как посмотреть в него без его согласия и без физического контакта с ним. Как захватить, войти в его поле? Мне надо найти место, в котором мы были на одной волне.

Я никогда не делал селфи обнажённого тела, не прыгал с башни, не нырял с аквалангом, не участвовал в гонках на мотоцикле, не ел мухоморы, не делал интимной стрижки, но это не говорит о том, что я не могу это сделать. Я никогда не проникал в чужое сознание насильно, но момент икс настал.

Замедленные реакции схлынули. Болид разгоняется примерно за девять секунд до трёхсот километров, мозг разгоняется за доли секунд. Важен только настрой, концентрация. Я вышел на сверхвысокие обороты внутреннего процессора, мне нужна была информация.

Мы с маньяком встречаемся около переправы, я выхожу из машины, иду к нему. Он мне не нравится, я ему тоже. Рассогласованность. Он молча изучает меня, я его. Вопрос: «Ты на маньяка едешь?» Ответ: «Да». Он чуть смягчает тон, прощупывает: «Участник или из этих?» Я улавливаю насмешку, скрытый интерес, опасность. Отвечаю: «Из этих».

Здесь мы на разных полюсах, мне не добраться до него. Заезжаю на паром задом вслед за его авто. Выхожу из машины, он тоже выходит. Плачу паромщику, он тоже платит. Я встаю у края, смотрю на воду, оглядываюсь, вижу его. Он облокотился на перила, смотрит вниз. Паром неторопливо двигается к противоположному берегу. Мы оба застыли, расслаблены и спокойны. Под нами вода.

Зелёное на сером.

Есть! Я рывком перехожу в него, захватываю его, заполняю собой.

Получилось.

Закрыв глаза, падаю в темноту. Меня засасывает в черную воронку. Я бывал там много раз. Это как падать в жерло вулкана во сне. Волнительно, страшно и не больно. Кипящая лава не причинит вреда, в ней можно захлебнуться, утонуть, но если справишься с ужасом и не проснёшься, то сможешь квидеть гораздо больше, чем прячется за завесой сна.

Замедляюсь, рассматриваю картинку. Детство. Там обычно кроятся ответы на все вопросы. Я дерусь с пацанами, мне семь восемь лет бьюсь до крови. Не то! Акушерка подаёт меня матери. Первый раз припадаю к груди. Ощущение непередаваемого счастья. Дальше. Где я? В утробе, космос и спокойствие. Райское блаженство. Но это не то, что я ищу. Мне нужен сильный якорь — мучительные, глубинные эмоции бездны. То самое событие. Перед глазами полощутся серые рваные простыни. Так далеко я ещё не ходил. Переход через смерть. Не больно. Просто туман. Я где-то близко. Это словно дребезжание как перед землетрясением.

И вот, наконец…

Подступающий животный ужас. Паника. Момент, который искал.

Отчаяние хлещет взрывной волной, внутренности крутит узлом, в горле ледяной ком, но я сижу без движения напротив распахнутого окна. Там лето, видны зелёные ветви деревьев.

Голос за спиной. Я слышу чётко все слова. Говорит женщина.

— Правильно, что ты выгнал её. Это не твой ребёнок. Она обманщица. Ты верил ей. Но я-то видела. Он не похож на тебя. Ни одной твоей чёрточки. Я же помню тебя маленького. Сынок, что ты молчишь? Не вини себя за то, что сказал правду. Она не любит тебя. Все вокруг видят, один ты слепой. И ребёнок не твой. Господи, как я устала от твоей истерики. Скажи хоть что-нибудь!

Я вижу женщину в халате, она подходит к окну, закрывает окно, оборачивается, смотрит на меня. У неё серые пыльные волосы, рассыпанные по плечам. Под глазами круги, узкие губы, лицо в морщинах. Неприятная. Подходит ко мне. Опять говорит.

— Сынок! Ты найдёшь достойную девушку, она родит тебе сына или дочь. Всё будет хорошо.

Стоп. Чуть дальше, ещё несколько шагов. Двигаюсь словно в киселе, я ищу этот момент. Мне нужен пик эмоций, определяющее событие. Тёмная комната, я стою около кровати, гляжу на спящую женщину с пыльными волосами. К горлу подкатывается тошнота. В руках у меня подушка, я кладу её на лицо женщины и наваливаюсь сверху.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вот оно! Меня захлёстывает цунами, сбивает с ног, я сопротивляюсь. Там нет физических усилий, они призрачны. Я в самом центре Армагеддона, он бушует снаружи и внутри. Я сопротивляюсь, пытаясь найти точку опоры. Никто не может предсказать исход. Победит тот, чья воля сильней. Мою волю сковала его ненависть. Дикое отчаяние, лютая злоба, беспощадная месть сплелись клубком ядовитых змей. Мне не вырваться из пут. Где-то на периферии, на грани слышимости — шепот. Он глубоко