Татьяна Полякова - Уходи красиво Страница 37

– Ты – охотник за приданым, – напустив в глаза меланхолии, заметила я.

– В третий раз повторяю: своего бабла немерено.

Он подмигнул и направился в кухню, а я в спальню, которую Феликс милостиво уступил мне, решив, что сам ночи будет проводить на диване в гостиной. На то, чтобы распаковать сумку, ушло минут десять, и мы вновь встретились за барной стойкой, украшением которой были две чашки с дымящимся напитком. Устроившись на высоком стуле, я прихлебывала кофе, Феликс, сидевший рядом, протянул руку, положил ее на мою спину у основания шеи, а потом начал легонько массировать.

– Это что, прелюдия к ночи любви? – спросила я с усмешкой.

– Ты сидишь, уставившись в одну точку, не худо бы тебе немного расслабиться. Хотя против ночи любви я не возражаю.

– На самом деле меня мучает совесть. Вряд ли твоим подружкам понравится мое присутствие здесь, а лишать тебя их общества, пожалуй, нечестно. Ты не похож на парня, склонного к воздержанию.

– Как мило. К твоему сведению, эта проблема решается очень просто.

– Наша беседа движется по кругу и вновь возвращается к ночи любви.

– Признайся, идея становится навязчивой.

– Ты кого сейчас имеешь в виду?

– Себя, к сожалению. А ты что, против? Я тебе не нравлюсь?

– Не настолько, чтобы мы оказались в одной постели.

– Это просто свинство, – хмыкнул Феликс. – Героини всех фильмов, которые я видел, рыдают на груди придурка, вызвавшегося им помочь, а заканчивается все это жаркими объятиями.

– Наверное, мы смотрели разные фильмы.

– Не хочешь рассказать о шофере? Нестеров, кажется? – внезапно сменил он тему. – О чем вы так долго беседовали?

– Отвянь, – буркнула я. Феликс вздохнул и убрал руку, а я мстительно улыбнулась.

Я не желала становиться героиней его любимых фильмов, а он не был героем моих, по крайней мере, я старалась убедить его в этом. На месте Феликса я бы уже давно указала на дверь нахальной девице, но он испытывал ко мне необъяснимую слабость, а терпением обладал ангельским. Ангелы редко нисходят до нас, грешных, в общем, я была уверена, причина его покладистости вовсе не во внезапно вспыхнувшей страсти. Мы еще немного поязвили с намерением прощупать друг друга, а потом я удалилась в спальню, пожелав Феликсу спокойной ночи.

– Какой уж тут покой, – хмыкнул он, провожая меня взглядом, тем самым, от которого женщины пунцово краснеют или бросаются его обладателю на шею. Тут уж дело вкуса. Второй вариант мне не подходил, а мою покрасневшую физиономию он вряд ли успел заметить: ретировалась я очень быстро.

Оказавшись в комнате, я первым делом позвонила Артему. Поначалу он вроде бы мне обрадовался, но длилось это недолго, как раз до того мгновения, когда я обратилась с просьбой: разжиться сведениями о Коршунове-старшем. Разумеется, Феликса я тоже не забыла.

– Потакать твоим глупостям я не буду, – отрезал Артем.

– Никаких глупостей, – смиренно ответила я. – Просто хочу знать, с кем приходится иметь дело. – Он немного подобрел, что позволило продолжить беседу вполне мирно.

Закончив разговор, я подключила ноутбук и проверила почту. Ворох ненужной корреспонденции, Капитан Америка молчал. Впервые я об этом пожалела. Дверь открылась, и появился Феликс.

– Тебя не учили, что надо стучать? – спросила я, поспешно выключая компьютер, но Рогозин, конечно, успел увидеть страницу почты.

– Ждешь любовное послание? – Феликс плюхнулся в кресло, насмешливо на меня поглядывая.

Он успел переодеться и теперь щеголял в шортах и майке. Наряд, скорее всего, был выбран не случайно, может, конечно, у меня развивается паранойя, но это выглядело явной демонстрацией его физических достоинств. Самое скверное, что впечатление он произвел, то есть и в костюме он выглядел сокрушительно, но сейчас я бы оценила его внешность в двенадцать баллов по десятибалльной шкале.

– У тебя на вечер запланирован стриптиз? – серьезно спросила я.

– Я не любитель стриптиза, но чтобы сделать тебе приятное, так и быть, посмотрю. Как долго ты собираешься играть в молчанку, милая девушка? – хмуро поинтересовался он, а я вдруг поняла, что он едва сдерживается, и вовсе не любовный пыл тому причиной, похоже, я ему до смерти надоела.

– Я тебе ни на грош не верю, – как можно спокойнее сказала я, убирая ноутбук. – Строишь из себя придурка из своих любимых фильмов, но на них ты похож очень мало.

– И переубедить тебя шансов никаких?

– Малюсенький, – сказала я и улыбнулась, желая обратить все в шутку.

– Вот уж в самом деле загадка, – сказал он, поднимаясь. – Какого хрена я терплю все это?

Я бы могла ответить, что как раз данный вопрос и меня очень интересует, но сочла за благо промолчать.

Утром позвонил Петька.

– Кое-что надыбал для тебя, – заявил он без предисловий. – Не знаю, пригодится ли, но все, что мог.

– Спасибо. Мне подъехать в офис?

– У меня сейчас встреча, надеюсь освободиться минут через двадцать. Я хотел съездить на кладбище, – помедлив, продолжил он. – Составишь компанию?

– Да. Конечно.

В квартире было тихо. Заглянув в гостиную, я увидела, что диван, на котором Феликс провел ночь, пустует. Постельное белье убрано. На дверце холодильника листок бумаги, его придерживал магнит в форме сердца. «Счастье мое (пока недостижимое), часов до двух я буду занят. Из квартиры выходить не смей, на звонки не отвечай. И сделай милость, приготовь обед. В холодильнике богатый выбор продуктов».

– Перебьешься, – хмыкнула я, выпила кофе и отправилась к Петьке.

Ключей от квартиры Феликса у меня не было, но один из двух замков был английский, так что проблем это не вызвало.

Петька ждал меня в кафе «Мыши» в двух троллейбусных остановках от дома брата. Я предпочла передвигаться пешком. Не успела сделать и сотни шагов, как зазвонил мобильный.

– Где ты? – голос Феликса звучал сердито, стало ясно, о том, что я нарушила директивы своего нечаянного друга, ему уже известно. Охранник в подъезде проводил меня настороженным взглядом и сразу потянулся к телефону, уверена, звонил он Феликсу.

– Иду по улице.

– Идиотка. Вернись немедленно.

– Да пошел ты, – ответила я и на всякий случай телефон отключила.

Судя по Петькиной физиономии, недавняя деловая встреча особой радости не доставила.

– А ты хорошо выглядишь, – заявил он вроде бы с обидой, поднимаясь из-за столика при моем появлении. – Глаза горят, и все такое...

– Я же теперь богатая наследница. Мужики липнут как мухи, а я делаю вид, что мне это по фигу.

– Может, мне на тебе жениться? Поправил бы свои дела, что стоило бы тебе совсем недорого... – он махнул рукой и засмеялся. – Хочешь кофе?

– Если только за компанию.

– Я уже выпил пять чашек, обламывая одного хмыря.

– Удачно?

– Пока не понял, кто кого обломал. Маринка права, я просто лузер, бизнес не моя стезя. Был бы жив Витька... – он вздохнул. – Хорошо хоть ты вернулась, есть кому поплакаться в жилетку.

Из кожаной папки, лежавшей на столе, он достал два листа бумаги с красной канцелярской скрепкой и протянул мне.

– Вот, здесь все, что смог узнать о художнике. – Я быстро пробежала текст глазами, а Петька сказал: – Детство у парня не сахар, да и юность тоже... Не удивительно, что у него на портретах как баба, так непременно змея. – С этим было трудно не согласиться. – Родители хронические алкоголики, мамаша отцу в пьяной драке башку проломила и села на пять лет в тюрьму. Мальчишку забрала бабка, тоже не подарок. Говорят, к столу его привязывала, пока сама семечками торговала. Потом мамаша вернулась, с бабкой они что-то не поделили, и несколько лет он жил как бомж. Мать опять оказалась в тюрьме, а он в детском доме. Там на него обратил внимание учитель рисования, забрал к себе. Дядька умер рано, когда парню было всего пятнадцать, пришлось снова перебираться к бабке. В семнадцать ему подфартило, старушка отдала богу душу, и тут выяснилось, что бизнес у нее оказался прибыльным, в наследство осталась квартира и доллары в матрасе. Есть женщины в русских селеньях... Квартиранты исправно платили, доллары росли в цене, что позволило нашему гению поступить в художественное училище и его окончить. Четыре года жил в Америке, потом сюда вернулся. Говорят, у него были персональные выставки в Германии и Италии. Вот уж действительно, на вкус и цвет товарищей нет. В общем, сейчас он преуспевающий художник. Баб сторонится, ходили слухи, что он голубой, но толком никто ничего не знает. Натурщицы в его студии частенько задерживаются, а что у них там, поди разберись.

– Что ж, спасибо, – кивнула я.

– Да не за что. С другим соседом вообще ничего не ясно. Живет богато, а откуда бабло – тайна, покрытая мраком.

– Ты сказал, он игрок?

– Картишками балуется, но вряд ли это основная статья дохода. Будь он шулером, об этом быстро бы узнали, в полумиллионном городе любая новость распространяется быстро. Конечно, может, в карты ему везет, но об особо крупных выигрышах не слышно. Так что на свою шоколадную жизнь он зарабатывает чем-то другим. Вроде работает по договорам, что-то связано с компьютерами, но так это или нет, сказать не могу, ничего толком не известно. Налоги платит, небольшие, но это тоже ничего не значит, кому охота налоги платить.