Наталья Андреева - Утро ночи любви Страница 37

Он ехал, ожидая застать Алину дома. Кстати, почему она здесь, а не за границей? Вот уже месяца два. Что ее здесь держит? И об этом надо бы спросить.

На дорогу ушло часа три, и это еще было хорошо, потому что кольцевая почти встала! К дому Алины он подъехал в сумерках. Звонить и предупреждать о своем визите не стал. Как будет, так и будет. Вышел из машины, разминая затекшие ноги, и только направился к воротам, как его окликнули:

– Эй, мужик!

Он обернулся. В нескольких метрах, у мотоцикла, стоял парень в кожаной куртке, алом шлеме и черных кожаных перчатках. Он узнал сводного брата Алины. Парень, шагнул вперед и повторил:

– Мужик!

И вдруг налетел на него, прижал спиной к забору и принялся молотить кулаками.

– Зачем ходишь за ней?!! Убью! Сука?! Понял?! Убью!!!

Котяев даже захлебнулся: удары были чувствительные. Забор заходил ходуном, загудел. У него потемнело в глазах. Поднял руку, пытаясь закрыться, мотоциклист был просто бешеный! Калитка вдруг открылась, оттуда вылетела Гена, схватила парня за плечо, рванула на себя:

– Юрка! Стой!

Тот развернулся, чтобы вмазать и ей, но Гена мотоциклиста опередила. Ударила так, что парень завыл, завертелся волчком, потом попытался лягнуть ее ногой:

– Сука!

Тут и Котяев пришел в себя. Кинулся к мотоциклисту, достойно ответить, но Гена и тут помешала:

– Не надо! Хватит!

– Да какое там хватит! – отмахнулся он.

Гена отлетела, как от стенки, все же вес у Котяева был немалый, и они сцепились с мотоциклистом. Гена принялась поливать их матом и попыталась растащить. Он же в свою очередь прижал парня спиной к забору и, работая кулаками, заорал:

– Пришибу! Следил за мной?! Отвечай! Следил?!

Мешал шлем, Котяев снял его и отшвырнул, заодно смахнул и Гену, которая словно приклеилась и тоже мешала. У парня оказались рыжие волосы. Котяев ударил его по лицу, оказалось, слишком сильно, потому что тот отключился. В глазах опять потемнело, теперь уже от злости. Котяев аж затрясся: пришибу! Остановила Алина, видимо, услышала шум. Выскочила на улицу и страшно закричала:

– Юра! Андрей! Перестаньте! Андрей!

И он остановился. Обернулся и опустил руки. Парень сполз на землю. Из разбитого носа текла кровь.

– Зачем? – только и спросила Алина.

– Это ты мне объясни, – зло сказал он. – Кто это?

– Мой брат.

– Брат?

– Отойди от него!

– Да он психопат!

– Это ты психопат! – зло сказала Алина. – Ты его чуть не убил! Гена! Посмотри, что с ним? Андрей, отойди!

Он, сжав кулаки, сделал пару шагов ей навстречу. В груди словно кипело, дыхание было неровным, хотелось ударить и ее. Алина видела это, но не двигалась. Да хоть кого-нибудь она боится?! Она презрительно усмехнулась, и его кулаки сами собой разжались.

В это время Гена нагнулась над мотоциклистом, потом приподняла парня с усилием и прислонила к забору. Тот открыл глаза. Увидел Алину и сказал:

– Это мент! Слышишь?

– Я знаю.

– Он за тобой ходит! Он следит за тобой, поняла?

– Андрей, это правда?

– Я ищу убийцу.

Она расхохоталась:

– Где? В ночных клубах? Дома, где ты целыми днями валяешься на диване? Или спишь, или пьешь.

– Да ты-то откуда знаешь?!

– Гена, уведи его в дом, – кивнула Алина на сводного брата.

– Юра, – позвала та. – Идем.

– Если ты будешь за ней ходить, мент, я тебя убью, понял? – мотоциклист рукавом вытер льющуюся из разбитого носа кровь и с трудом поднялся.

– Ну, попробуй, – усмехнулся Котяев.

– Думаешь, ты один такой? Все вы... козлы... Суки...

Он рванулся вперед, Алина встала на пути.

– Юра, идем, – позвала Гена.

– А ты оказывается б... – сказал парень Алине, сплюнув кровь. Она не прореагировала.

– А ведь прав, а? – подмигнул он.

И тут Алина влепила ему пощечину. Мотоциклист рассмеялся через силу, разбитые губы кровоточили, и шагнул к калитке. Гена следом.

– Так, – сказал он, пытаясь унять дрожь. – Я так понял, мне уйти?

– Правильно понял.

– Нет, так не пойдет. – Он дрожащими руками достал из кармана сигареты.

– Ты зарвался.

– А кто меня таким сделал? – щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся. – Ты меня обнадеживала, ходила передо мной голая, заманивала. А теперь, выходит, проваливай? Нет, так не пойдет, – повторил он. – Я похож на собаку, которой дали кусок мяса на веревке. Как только я его глотаю, ты дергаешь за веревку, и я опять оказываюсь голодным! Или накорми или...

– Ты думай, с кем говоришь. Я тебе не девка.

– Но ведешь ты себя... – он посмотрел на Алину с опаской, но она не пошевелилась. – Значит, нет?

– Нет.

– Ну хорошо. Ты говорила, у всякого товара цена есть. Может, назовешь, наконец?

– Я пошутила.

– А я нет!

– Мне... Мне надо идти. – Ему показалось, что Алина замялась. – Не сейчас.

– А когда?

– Тебе лучше поехать домой. И уладить проблемы на работе.

– Откуда ты знаешь, что у меня проблемы?

Она не ответила, повернулась к нему спиной и шагнула к открытой калитке. Надо было что-то делать. Что-то сказать. Выходит, она хорошая, а он плохой? Раньше все было наоборот. Он бросил на землю окурок и достал еще одну сигарету. Надо что-то делать. Надо ее остановить. Калитка захлопнулась.

Он закурил, посмотрел вверх, на глазок видеокамеры. Изгнали из рая. А если позвонить? Извиниться за недостойное поведение. Смотря что считать недостойным. День прошел неплохо, он узнал много нового, и даже деньгами разжился. Какого черта?

Никуда она не денется. Он бросил на землю недокуренную сигарету и пошел к своей машине.

Куда идет человек со своими печалями? К тому, кто его поймет и утешит. К своей второй половине. А если нет второй половины? Тогда к другу. Вот он и шел к Эдику.

«Психотерапевт хренов, – подумал с нежностью, нажимая на кнопку электрического звонка. – Как же я по тебе соскучился!» Сейчас Эдик все разъяснит. Сейчас...

За дверью было тихо. Это было нормально, Мотало никогда не ждал гостей. Котяев надавил на кнопку еще раз и еще. Только после десятого звонка сообразил: что-то уж очень долго. Даже такому лентяю времени хватит оторвать задницу от дивана и дотащиться до двери. Но там, за дверью, было тихо.

Котяев потерял терпение и толкнул дверь плечом. Оказалось, что она открыта. Он вошел в прихожую и закричал:

– Мотало! К тебе гости!

В кармане у него была бутылка водки.

– Эдуард Семенович! Ку-ку! Да где ты, мать твою.?..

Ответом было молчание, и он прошел в комнату. Тут ему все стало ясно. Мотало лежал на диване, в наушниках, музыка гремела так, что даже стоящему на пороге гостю было слышно. Иностранщина какая-то, ни слова не разобрать! Мотало-то, ясен день, все понимает, но не все же такие эрудиты, языки знают! Ишь! Даже головой мотает в такт! Танцует, лежа на диване, лентяй! Перед Эдиком лежала толстенная книга, как сказал бы Андрей Котяев, с картинками. Весь диван и весь стол были завалены бумагами. Он тут же определил, что это распечатки статей из Интернета. А картинки... Картинки показались ему знакомыми.

Уткнувшийся в книгу Мотало не замечал ничего, и он подошел к письменному столу. И похолодел. Это были статьи об Алине Вальман и ее фотографии. Все, что лежало и здесь, и на диване, и даже на полу, было посвящено Алине. Мотало, с его знаниями, упорством и умением собирать информацию, нашел, разумеется, гораздо больше чем Андрей Котяев.

Но книга, лежащая перед Эдиком, была похожа на энциклопедию. А картинки... Это были цветные иллюстрации. Египетские пирамиды и, кажется, фараоны. При чем здесь это? Котяев взял со стола одну из распечаток. Увидел знакомые буквы: Теа Филопатор. И тут ему стало тошно.

Он подскочил к дивану, сорвал с Эдика наушники и заорал:

– Ты для этого взял отпуск?! Ты кинул меня как... как... как пацана! Ты меня кинул! За что?!!

Мотало смотрел на него, ничего не понимая. Тогда он сунул под нос Эдику распечатку:

– Что это? А? Почему?

– Андрон... Ты не так понял...

– Да уж! Ты все сделал, чтобы я понял не так! Может, объяснишь, почему? А... Я, кажется, знаю... Ты же сказал, что хочешь изменить свою жизнь! Я понял. Эдуарду Мотало славы захотелось! Чтобы все ахнули! Оценили твою гениальность! Ну ты... ты молодец!

– Может, перестанешь орать?

– А я что, ору?

Тут Эдик выключил плейер, и дальше разговор продолжался уже без аккомпанемента и на два тона ниже.

– Как ты сюда вошел? – спросил Мотало.

– Дверь надо запирать! Если ведешь частное расследование и не хочешь, чтобы об этом узнал лучший друг!

– Какое расследование? – взгляд Эдика упал на огромную цветную фотографию Алины Вальман, лежащую перед ним, на диване. – Ах, это...

– Да! Это! Меня, значит, направил по ложному следу... Скажи, ты нарочно это сделал? Чтобы все лавры тебе достались?

Эдик отвел глаза.

– Значит, так и есть! Сначала подделал результаты экспертизы, потом подбросил мне ложную информацию. Знал, что я клюну. А сам... Постой... А под каким соусом ты собирался преподнести это начальству? Дело-то не возбудили! Ты сам постарался, чтобы его... Мотало! – ахнул он. – Психотерапевт ты хренов! Неужели ты решил расколоть ее на бабки? А? Отвечай!