Дик Фрэнсис - Сокрушительный удар Страница 37

— Не трогай! — поспешно сказал я.

— В чем дело? Я объяснил.

— О господи! — сказала она.

— Ты можешь его вправить.

— Чего?!

— Ты можешь вправить мне плечо на место.

— Но... — Эта просьба явно выбила ее из колеи. — Но я же не умею!

— Не здесь. Пошли в дом.

Она совершенно не знала, как и чем мне помочь. Не то что жены жокеев-стиплеров, для которых побитые и покалеченные мужья — суровая повседневность. Мне удалось подняться на ноги, потратив не более пинты пота. В голову мне пришло много разных слов и эпитетов, и не все они были печатными.

С помощью Софи мне потихонечку-полегонечку удалось добраться до двери, которую приятель Вика оставил открытой — двери, ведущей в холл и в кабинет. Из нее падал квадрат света. Интересно, есть ли где-то в доме телефон, кроме как в кабинете?

Мы медленно вползли в дом. Я был скрючен в три погибели, как Квазимодо.

— Джонас! — ахнула Софи.

— Чего?

— Я и не заметила... ты... у тебя такой вид...

— Ага, — сказал я. — Нужно, чтобы ты вправила мне руку.

— Надо позвонить в «Скорую»!

— Нет, в полицию... Вика Винсента застрелили.

— Застрелили?!

Она уловила мой взгляд, направленный в сторону кабинета Вика, и пошла посмотреть. Вернулась она с перекошенным лицом, таким же, как и у меня.

— Это... это ужасно!

— Поищи другой телефон.

Она включила несколько ламп. Телефон обнаружился в холле, на столике между диваном и деревом в горшке.

— Звони в полицию.

Софи набрала три девятки. Сказала, что произошло убийство. Там сказали, что приедут немедленно. Софи положила трубку и решительно обернулась ко мне.

— Я позвоню в «Скорую».

— Нет. Вправь сама. Это надо сделать сейчас. Немедленно.

— Джонас, не дури! Как я могу это сделать? Тебе нужна профессиональная помощь. Врач.

— Врач мне нужен, как вчерашняя газета. Понимаешь... врач не может вправить плечо. К тому времени, как приедет «Скорая», все мышцы будут схвачены спазмом, так что вправить сустав просто так будет нельзя. Придется ехать в больницу на мерзкой трясучей машине. Потом сидеть несколько часов в травмпункте. Потом тебя пошлют на рентген. Потом повезут в операционную. К тому времени придется делать общую анестезию. В лучшем случае все это займет часа четыре. А сегодня вечер воскресенья, так что понадобится как минимум в два раза больше времени. Если ты этого не сделаешь, я... я... я...

Я осекся. Перспектива всех эти долгих, мучительных часов и святого напугает.

— Я не умею... — сказала Софи.

— Я тебя научу.

— Надо вызвать врача! — в ужасе повторила она. Я выругался сквозь зубы.

— Что ты говоришь?

— Я говорю... Я говорю: «Господи, пошли мне сильную женщину!»

— Это нечестно... — вполголоса произнесла она.

Я проковылял мимо нее в столовую и неловко уселся на жесткий стул с прямой спинкой. Сейчас мне было не до шуток.

Я закрыл глаза, думая о приятеле Вика. Я видел его лишь мельком, перед тем как машина рванулась прочь, вывихнув мне плечо. Из распахнутой двери падал свет. Этого было достаточно, чтобы разглядеть силуэт головы.

Всего лишь силуэт. Я не успел разглядеть его как следует и не мог быть уверен. Но чем больше я думал об этом...

— Джонас... — окликнула меня Софи.

Я посмотрел на нее. Она стояла передо мной, глаза огромные, вся дрожит...

Я не раз задавал себе вопрос, что нужно, чтобы сломить ее колоссальное самообладание. Теперь я знал. Убийство плюс человек, требующий оказать ему немыслимую услугу...

— Что мне делать? — спросила она. Я сглотнул.

— Это займет минут десять.

Она была потрясена. От страха ее глаза сделались еще больше.

— Если ты действительно хочешь мне помочь...

— Да.

— Ну, во-первых... улыбнись.

— Но...

— Шесть глубоких вдохов и улыбка во весь рот.

— Ох, Джонас! — В ее голосе звучало отчаяние.

— Послушай, — сказал я. — Я вовсе не желаю, чтобы ты возилась с моим драгоценным телом, пока не сделаешься снова самой собой: уверенной, спокойной, деловой и мужественной.

Она изумленно уставилась на меня.

— А я думала, что ты уже и говорить не в силах! Мошенник.

— Вот, уже лучше.

Она исполнила мой совет буквально. Шесть раз глубоко вздохнула и улыбнулась. Не во весь рот, правда, но уже кое-что.

— Хорошо, — сказал я. — Теперь возьми меня левой рукой под локоть, а правой держи запястье.

Я подвинулся на стуле на пару дюймов, так, чтобы упереться крестцом в спинку. Софи опасливо подошла ко мне и взялась за мою руку, как я сказал. Несмотря на все ее усилия, я видел, что она по-прежнему не верит, что у нее получится.

— Теперь слушай. Делай все очень медленно. Никаких рывков. Когда ты установишь мою руку в нужное положение, головка кости сама встанет на место. Понимаешь?

— Кажется, да...

— Ладно. Это делается в три этапа. Сперва распрями руку и отведи ее немного вбок. Потом оттяни запястье и тяни локоть вдоль тела. Это будет выглядеть странно, но так надо. Если будешь тянуть достаточно сильно, головка кости совместится с суставом и начнет вставать на место. Когда это произойдет, подними запястье вверх, к правому плечу — и рука встанет на место.

Это ее ничуть не успокоило.

— Софи...

— Да?

Я поколебался, потом сказал:

— Если ты сделаешь это, ты избавишь "меня от нескольких часов мучений.

— Понимаю.

— Но... — Я остановился.

— Ты хочешь сказать, что сейчас я причиню тебе еще большую боль и это не должно меня останавливать.

— Умница, девочка.

— Ладно.

Она взялась за дело. Распрямила мою руку, медленно и осторожно. Я заметил, как ее удивило то, сколько усилий для этого потребовалось: рука куда тяжелее, чем людям обычно кажется. Это заняло пять минут.

— Так? — спросила она.

— Угу.

— А теперь тянуть за локоть?

— Угу.

Это всегда самое неприятное. Софи еще только начала, когда я почувствовал, что она вся дрожит. Ее пальцы, сжимавшие мой локоть, тряслись от нерешительности.

— Если... ты... сейчас... выпустишь мой... локоть... я... я заору, — выдавил я.

— Ox... — слабо простонала она, но пальцы ее, слава богу, сжались сильнее. Пытка продолжалась. Оба мы не издавали ни звука, кроме тяжелого пыхтения. В какой-то момент всегда кажется, что рука больше не сдвинется ни на волос, а плечо по-прежнему не встает на место. Отчаянный момент.

И вот он настал.

— Бесполезно, — сказала Софи. — Не получается.

— Давай!

— Не могу!

— Еще... еще полдюйма.

— О нет!

Но она все же собралась с духом и продолжала трудиться.

Щелчок, раздавшийся, когда головка кости подошла к гнезду, застал Софи врасплох.

— Теперь поднимай запястье... только не очень быстро...

Еще два жутких щелчка, показавшиеся мне сладчайшей музыкой. Чертей загнали на место. Я встал и улыбнулся от души.

— Ну, вот и все. Спасибо тебе большое. Она была ошеломлена.

— Что, боль действительно проходит вот так... вот так сразу?

— Да, вот так сразу.

Софи посмотрела на меня, увидела, как я переменился, и глаза ее наполнились слезами. Я обнял ее правой рукой и прижал к себе.

— Ну почему ты не сделаешь эту чертову операцию? — спросила она.

— Ну, без особой необходимости меня на операционный стол тягачом не затащишь. Софи шмыгнула носом.

— Ты просто трус!

— Ужасный.

Мы прошли в кабинет Вика и остановились в дверях. Вик лежал у окна ничком, и спина его сиреневой рубашки была отвратительного блестяще-алого цвета.

Что бы Вик ни сделал мне, я отплатил ему гораздо худшим. Он погиб — из-за давления, которое оказывал на него я. Я подумал, что, наверное, никогда не избавлюсь от гнетущего чувства вины и раскаяния.

— Я почти разглядел того, кто его убил, — сказал я.

— Почти?

— Считай, что разглядел.

Неясный силуэт четко вписывался в общую картину. Мозаика сложилась.

Мы вышли из комнаты.

Снаружи раздался звук подъехавшей машины. Хлопнули дверцы, послышались тяжелые шаги двух или трех человек...

— Полиция! — с облегчением выдохнула Софи. Я кивнул.

— Только не говори ничего лишнего. Если они начнут разбираться с нашими с Виком неурядицами, мы проторчим тут всю ночь.

— Ты беспринципная тварь!

— Нет, просто лентяй...

— Да уж, я заметила.

Полицейские держались, как всегда, равнодушно. Сочувствие они приберегают для старушек и потерявшихся малышей. Они заглянули в кабинет, вызвали по телефону подкрепление и довольно сурово принялись расспрашивать нас" что мы, собственно, тут забыли. Я подавил раздраженное желание напомнить им, что мы могли бы преспокойно уехать и предоставить найти Вика кому-нибудь другому. Доброе дело наказуемо.

И тогда, и позднее, когда прибыло начальство, мы старались давать минимум информации и вообще держали язык за зубами. В общем сказал я полицейским примерно следующее:

— Когда я пришел сюда, в передней части дома света не было. Я немного знаю дом. Я обошел его, чтобы посмотреть, у себя ли Вик. Мы с ним вроде как договаривались встретиться в шесть вечера, минут на пять. Я вез мисс Рэндольф домой, в Ишер, и по дороге завернул к Вику. Машину я оставил на шоссе и к дому подошел пешком. В кабинете горел свет. Я увидел, как Вик привалился к окну, а потом упал. Я побежал к входу в дом, чтобы попытаться ему помочь. Перед домом стоял «Форд-Кортина» светлого цвета. Он умчался прочь, но я все же успел разглядеть того, кто сидел за рулем. Я его узнал.