Анна Данилова - Незнакомка до востребования Страница 37

Марков хотел встретиться с Элей, сказал, что ему необходимо задать ей несколько вопросов.

Конечно, это жена Сырова, Людмила, все пронюхала и никакой это не следователь звонит, а какой-нибудь родственник, племянник или вообще сын этой Людмилы, чтобы только выманить Элю из дома.

Вот не зря говорят, что на воре шапка горит. Интересно, почему в голову в такие минуты лезут мысли о Сырове, об их как бы преступной связи? Да мало ли чего могло случиться и какие такие вопросы может задать ей следователь.

Она вдруг с тоской ощутила всю ту пустоту и безысходность, которые охватывали ее всякий раз, когда она оставалась одна, наедине со своими мыслями. Вот нет рядом Миши, и ей кажется, что весь мир ополчился против нее, против разлучницы. Но разве она виновата в том, что они полюбили друг друга, что им хорошо вдвоем, что они счастливы? Хотя, конечно, виновата. Сколько раз она представляла себя на месте этой брошенной мужем и обманутой Людмилы. Придет какая-нибудь молоденькая, совсем юная девушка, студентка, предположим, и скажет ей, что она — любовница Володи и что они с ним любят друг друга до потери памяти, что друг без друга жить не могут и что они не виноваты в этом своем чувстве… И что? Эля и тогда скажет, что понимает эту девчонку и что та ни в чем не виновата, у них же любовь?!

Конечно, она осудит ее и скажет, что та виновата во всех смертных грехах: и прелюбодействовала, и мужа украла!

Следователь. Что ему от нее нужно?

Они договорились встретиться в кондитерской «Буше», месте очень популярном, где есть возможность поговорить в тишине маленького зала и где можно предаться настоящему чревоугодию в основном большом зале, третью часть которого занимают огромные, ярко освещенные стеклянные витрины с пирожными и выпечкой. Следователь сказал, что он займет столик в малом зале и, чтобы она его узнала, положит на столик апельсин.

Эля надела черный брючный костюм с белой блузкой с кружевным воротничком, поверх — длинное черное пальто из английской шерсти, взяла в руки зонт и вышла из квартиры.

Машину она сегодня отдала Володе, значит, сама поедет на встречу на такси. Эх, надо было вызвать заранее, чтобы не мокнуть под дождем.

Однако ей повезло, и такси приехало через восемь минут.

— Кондитерская «Буше», — сказала она беспечным тоном, и это при том, что ее всю колотило от нехорошего предчувствия. Кто такой этот следователь? Что ему от нее нужно? А вдруг речь пойдет о профессиональных делах Миши? Он же нотариус, мало ли что могло случиться?

Мужчину, который крутил в руках апельсин, она узнала сразу. Подошла.

— Вы — Марков?

— Да, это я, — кивнул молодой мужчина в темной куртке с меховым воротником. — А вы Эльвира Ножкина?

— Да, это я.

— Садитесь. Сейчас нам принесут кофе. Или вы хотите чай?

— Знаете, мне все равно, — нахмурилась она, присаживаясь за столик. — Что случилось? Следователь… Согласитесь, не каждый день нам, простым смертным, звонят следователи. Я уже голову сломала…

— А вы не ломайте. Скажите лучше, где вы были в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое октября.

— Что?.. А… Как где — дома, конечно! А в чем дело?

— Это может кто-нибудь подтвердить?

— Безусловно. Мой муж, Владимир.

— Да вы не нервничайте так. А четырнадцатого днем где были?

Как тут не нервничать? Они с Мишей были в «Синем бору»! Он раздобыл где-то целую корзинку с клубникой, привез вместе с остальными вкусностями, и они с удовольствием ели, макая ягоды в сахар, пока все не закончилось. И хотя клубника была несезонная, какая-то привозная, но почему-то показалась Эле невероятно вкусной и сладкой! Они заняли свой любимый номер, в самом углу крыла, где их никто не мог услышать, и любили друг друга до самого вечера. Это был их «Синий бор», их гостиница, их номер, их кровать, их любовь, их счастье.

Он же неспроста спросил ее об этом дне. Откуда ему стало известно, что она была с Мишей? И что ему ответить? Правду? И что будет потом? Может, если она признается в том, где она была, начнутся проблемы у Миши?

Как бы ему позвонить?

— Извините… Мне надо выйти… Что-то нехорошо стало… — И она, не дожидаясь ответа, быстро выбежала из-за стола и заперлась в туалете. Быстро набрала номер Миши.

— Алло… Миша? Ты извини, что отвлекаю тебя, я понимаю, у тебя наверняка люди…

— Слушаю, — сказал он так, как если бы говорил с незнакомым человеком. — Я слушаю вас.

— Миша, со мной встретился какой-то следователь Марков, он задает мне вопросы, связанные с четырнадцатым октября… Спрашивает, где я была днем, четырнадцатого октября… Что ему сказать? Правду?

— Конечно. Да.

— Ладно. Но я боюсь.

— Без проблем. Приходите, все решим.

— Ладно, милый. Пока…

Она вернулась за столик.

— Извините.

Как-то стыдно было смотреть этому следователю в глаза.

— Итак, я повторяю свой вопрос. — Голос у следователя был усталым. Да и сам он выглядел не очень-то. Собачья у него работа.

— Да-да, я помню. Хорошо, я скажу. Но только я не понимаю, почему вас это так интересует? Что я такого сделала? Обычно подобные вопросы задают, когда хотят проверить чье-нибудь алиби.

— Возможно. Итак…

— Я была в гостинице «Синий бор».

— С кем?

— С одним человеком. И что?

— Вы можете назвать фамилию этого человека?

— Он женат. Мне не хотелось бы…

— Но когда вас регистрировали в этой гостинице, вы же не задумывались о подобных вещах.

— Что случилось?

Если бы она не позвонила Мише и не услышала его голос, то первое, что спросила бы у следователя: что с Сыровым?

Но он был жив, здоров и, судя по всему, на работе.

— Когда вы приехали в «Синий бор»?

— Ближе к обеду. Точное время не помню.

— Вы видели еще кого-нибудь в холле гостиницы или на этаже? Или, может, слышали какие-то голоса?

— Когда мы приехали, холл был пуст. В такое время в этой гостинице бывает мало посетителей. Если только не приедут рыбаки, там неподалеку есть озеро… Но в тот день рыбаков не было. Вообще, создавалось такое впечатление, что гостиница пустая. Мы, как обычно, заняли свой номер…

— Как это «свой»?

— Вы такой странный… — не выдержала она. — Ну, привыкли мы к одному номеру и останавливаемся там всякий раз…

— Хорошо. Вы приехали, и что, сразу пошли в свой номер?

— Да.

— А когда уехали? Или же остались там на ночь?

— Нет. Мы уехали вечером, когда на улице уже совсем стемнело. Учитывая, что сейчас темнеет рано, то, может, часов в шесть…

— Когда уезжали, в холле никого не заметили?

— Заметила. Вместе с нами из гостиницы вышла одна женщина.

— Одна?

— Да, она была одна.

— Вы могли бы ее описать?

— Высокая, стройная, я бы даже сказала, худенькая… Очень бледная, и лицо у нее было какое-то странное, вернее, не то чтобы странное… Понимаете, я когда ее увидела, то подумала почему-то, что ее обидел мужчина. Не знаю, откуда у меня появилось такое ощущение. У нее были заплаканные глаза, это факт, но она выглядела так, словно попыталась следы слез и припухлости на лице скрыть под пудрой. Вам, мужчине, такое бы и в голову не пришло. Но нам, женщинам, приходится порой пудрой скрывать не только следы слез и покрасневший нос, но и свои обиды, драмы, трагедии, если хотите. Личные, я имею в виду, трагедии. Такие, например, как смерть любви.

— Очень поэтично, — без тени усмешки проронил следователь Никита Марков. — Скажите, а служащие этой гостиницы были на своих местах?

— О нет, это точно! Потому что мы хотели отдать ключи, но за конторкой никого не было. Звать или искать кого-либо нам не хотелось, в гостинице было так тихо… Не хотелось, знаете ли, нарушать тишину.

— Что, и охранника тоже не было?

— Говорю же — никого.

— Если вы часто бываете в этой гостинице, то не могли бы сказать: это в порядке вещей? Вот такое отсутствие персонала на своих рабочих местах?

— Да. Не то чтобы в порядке вещей, но на это никто не обращает внимания. И знаете, почему? Потому что постояльцы там, как правило, постоянные. Многие дают щедрые чаевые… Вы же понимаете, что молчание всегда дорого стоило. Во все времена.

— Вы хотите сказать, что многие посетители, из числа постоянных, просто закрывают на подобные вещи глаза?

— Разумеется. Всем известно, что в номерах есть внутренний телефон, и если что-то понадобится, то будет доставлено любой ценой. Что тот же охранник свяжется с нужным человеком, который привезет в гостиницу и хорошее вино, и шампанское, и корзину с розами… «Синий бор» — это место особое, романтичное…

— А у нас есть подозрение, что в этом романтичном месте было совершено убийство, — неожиданно сказал Марков. — Взгляните, вы встречали когда-нибудь эту женщину?

Эля взглянула на цветной снимок с изображенной на нем женщиной с нежным профилем и копной густых светлых волос и ахнула. Испугалась, оглянулась, как бы ее кто не увидел.