Анна Данилова - Когда меня не стало Страница 37

– Замолчите!

Володарский спокойно промокнул лицо салфеткой.

– Ты так не шути… Ты себе представить не можешь, какая у меня охрана… Это просто чудо, что нас с тобой сейчас никто не видит…

Белла встала, подошла к окну и раздвинула занавеси. Она увидела дорожку, ведущую от крыльца дома, в котором они находились, и невысокое строение с выставленной возле ворот охраной. Вооруженные парни в камуфляжной форме прохаживались и по двум другим аллеям, огибавшим дом.

– А нечего говорить про Макса такие гадости…

– Но посуди сама: весь город поверил в вашу смерть. В том числе и я. Пока не увидел тебя в машине Пасечника.

– А откуда вы его знаете?

– Он деловой человек, мы одно время с ним плотно сотрудничали… Но, увидев тебя с ним, я стал думать, что вас может связывать… Я буквально сломал себе голову, ночами не спал и все думал-думал…

– А потом установили за нами слежку?

– Разумеется. А как же иначе? Ведь твой Макс исчез с МОИМИ документами, вот в чем весь фокус… А среди этих бумаг была одна ну просто оч-чень важная… Доверенность… Причем генеральная доверенность, позволяющая ему подписывать любые бумаги ЗА МЕНЯ… Можешь себе такое представить? Пойми, никому не понравится, когда его держат за идиота. Вот и мне не понравилась эта игра в покойников. Но, установив за тобой слежку, я ужаснулся, когда мне на стол каждый день стали ложиться сводки об убийствах… Где ты – там и убийство… И тогда я начал их анализировать, искать в них что-то общее. Я поручил привезти из адвокатской конторы архив Лермана, выписал фамилии клиентов, которые платили ему гонорар (или часть его) через кассу, и был потрясен, когда увидел, что среди них оказались и Исханов, и Сосновская, и Линев, и, правда, косвенно, Ямщиков, и Олег Караваев, уголовник, сожитель Цветковой… Как видишь, я не бездельничал, а упорно работал примерно в том же направлении, что и ты… После твоих визитов по городу тянулся кровавый шлейф… Вот я и решил подержать тебя какое-то время здесь и прощупать относительно этих клиентов…

– Значит, вы действительно думаете, что я имею какое-то отношение к этим убийствам?

– Я даже не знаю, что и думать. Ну посуди сама: все эти имена связывает лишь одно – адвокат Лерман. Вот я и подумал, что ты, возможно, осталась в городе, чтобы убрать, скажем, ненужных свидетелей…

– Каких еще свидетелей?

– Но ведь люди-то мертвы! Значит, их кто-то убил. Но за что?

– Представьте, я мучаюсь над этим же самым вопросом. И тоже сломала над ним голову. Но откуда у вас эти дикие фотографии?

– Да забудь о них… Ну, захотели тебя попугать немного…

– А зачем было везти меня в Москву? Там Пасечник… Он волнуется за меня… – Она решила, что раз Володарский и так знает о том, что она какое-то время жила у Пасечника, то сейчас хотя бы надо как-то выгородить Григория Александровича из этой запутанной и грязной истории. И она рассказала ему, где и при каких обстоятельствах познакомилась с Пасечником, промолчав только про свалку и угон красного «Фольксвагена» у магазина «Паритет». На вопрос Володарского, где она очнулась после взрыва, Белла ответила, что в кустах поблизости от гостиницы.

– А какие у тебя дела с Савельевым?

– Никаких, – покраснела Белла. Вот уж кого ей меньше всего хотелось подставлять, так это Николая. – У них были какие-то дела с Пасечником. Кажется, речь шла о налогах… У Савельева связи в налоговой инспекции…

– А не врешь? Савельева я всегда считал надежным мужиком, а тут мне докладывают, что вы то в морге вместе, то еще где… В морг он тебя возил, чтобы про налоги Пасечника говорить?

– На экскурсию… Они смеялись надо мной, издевались, сказали, что я при виде трупов упаду в обморок… Ну, мы и поспорили…

– А Савельев знал, кто ты?

– Григорий Александрович представил ему меня как свою племянницу.

– Понятно.

Белла видела, что Володарский ей не верит. Да и вообще их разговор походил на дешевый фарс. Любой другой на месте Володарского душу бы из нее вынул, чтобы только вытрясти нужную информацию, а Володарский слишком уж долго миндальничал. То, что она ему нравилась, Белла понимала, как понимала и то, что она нужна будет ему для какой-то более важной миссии. Не случайно же он привез ее в Москву.

– Скажите, Петр Филиппович, а кто названивал мне все это время и представлялся Беллой?

– Одна моя знакомая. Забудь.

– А кто угнал мою машину?

– Никто. Мы нашли ее 15 июля, чуешь? У аэропорта… С этого-то все и началось. А когда выяснилось, что в полночь Максим Лерман вылетел в Москву, мне и вовсе стало дурно… Когда я увидел тебя на кладбише, то моей первой мыслью было, что это не ты, а твой двойник… Ведь Макс – человек талантливый, что ему стоило разыграть свое исчезновение. Вернее даже, не ЕГО исчезновение, а ВАШЕ…

– А как же останки, обнаруженные во взорванной машине? Почему же никто не занимается этим? Кто погиб вместо меня? – Белла старалась не думать о том, что Макс жив. «Если он действительно жив и теперь спокойно гуляет по Москве, я убью его сама. Своими руками», – пронеслось у нее в голове.

– Мы с Вадимом… Кстати, за то время, что следил за тобой, и сам чуть не превратился в следователя… И мой штат состоял только из одного человека – Вадима.

– Вы уже говорили…

– Вернее, двух… Еще та девушка, которая звонила тебе… Но она никому ничего не скажет.

– Да мне уже, если честно, все равно, – вздохнула Белла. – Мне кажется, что я умерла еще тогда, 15 июля, в машине… Так что вы хотели рассказать мне о той несчастной, которая погибла вместо меня?

– Никоненко сказал мне, что на девушке, которая погибла якобы вместе с Максом, были те же самые украшения и даже то же самое платье, что и на тебе в тот вечер… А твои подруги Вера Фишер и Лора Парсамян подтвердили это.

– Но как же это можно объяснить?

– Понятия не имею… Сначала Никоненко придерживался версии, что девушка в платье, похожем на твое, просто проходила рядом с машиной в момент взрыва… Но потом, после проведения экспертизы, было установлено, что девушка все-таки в момент взрыва находилась В МАШИНЕ.

– Вот вы не верите, что Макс погиб, а как же запонки, найденные на рукавах погибшего? Я понимаю, что от тела там мало что осталось, но таких запонок, как мне кажется, не было вообще ни у кого, кроме Макса. Ему их делали на заказ в Москве…

– Да, я уже слышал про эти запонки… Но все равно: Макс улетел в Москву. Вадим сам показывал стюардессе, которая сопровождала пассажиров на этом рейсе, фотографию Макса, и она его опознала… И сказала еще, что этот мужчина рассказал ей, когда она подошла к нему, чтобы предложить минеральную воду, смешной анекдот про дикую утку…

Володарский сначала ничего не понял. Он смотрел на Беллу, которая лежала на полу, и находился в страшной растерянности.

– Вот черт… – Он поднял ее и прижал к себе. – Какая же она легонькая…

Глава 17

Ночью, когда она убедилась в том, что Володарский и Вадим, находившиеся в противоположном крыле дома, наверняка уснули, Белла пробралась в гостиную, где еще во время ужина заметила стоящий на карточном столике телефон, взяла его на колени и стала припоминать номер телефона Борисова. Она меняла сочетания цифр, которые вертелись в ее памяти до тех пор, пока не услышала на другом конце провода ЕГО голос. Она от счастья чуть не заплакала. «Господи, как же хорошо иметь надежных друзей…» От нахлынувшего на нее благодарного чувства к Борисову уже за то, что он вообще существует, Белла расплакалась и первые секунды просто не могла взять себя в руки. Но потом, сбиваясь и путаясь, она объяснила, что сейчас находится на территории Лосиного острова в особняке, окна которого выходят на лес… Борисов пытался расспросить ее поподробнее, но она даже не знала, как выглядит сам особняк.

– Возможно, дом оформлен на имя Петра Володарского. – Это единственное, что она могла ему сказать.

– Хорошо, я постараюсь тебя найти… Но ты говоришь, что там есть охрана? Как же тогда быть?

– Не знаю, – рыдала она в трубку, – но вытащи меня отсюда, умоляю… Я отблагодарю тебя, Игорь…

Белла вернулась в спальню и вновь легла в постель. Она вся дрожала от озноба. Зубы стучали, она никак не могла согреться. А в ушах звенела фраза, произнесенная Володарским: «…смешной анекдот про дикую утку». Она прекрасно помнила этот анекдот. Макс время от времени рассказывал его и всегда смеялся при этом. Он считал, что это очень тонкий анекдот. Мужчина приходит в ресторан и просит официанта принести ему дикую утку, на что официант отвечает: «Диких нет, извините, но для ВАС могу разозлить и домашнюю». Практически никто, кроме Макса и Беллы, не смеялся над этим анекдотом, в какой бы компании его ни рассказывали. Быть может, таким образом они демонстрировали друг другу свою солидарность. Ведь в принципе анекдот не очень-то и смешной. Так кто же был тот мужчина, который 15 июля в полночь вылетел из аэропорта в Москву и рассказывал стюардессе анекдот про дикую утку?