Юлия Шилова - Цена успеха, или Женщина в игре без правил Страница 37

— Александр Игоревич, что-то ты совсем состарился. Наверно, слишком много работаешь и мало отдыхаешь. Даже отчество мое запамятовал. Я же не Ивановна, а Петровна.

— Ох, точно! — ударил себя по лбу Александр. — Любовь Петровна. Сам не знаю, что это на меня нашло. Может, действительно старость пришла.

— Да ладно тебе! — не обращая внимания на оторопевшую от нашей встречи жену, я игриво ударила Александра по плечу и произнесла озорным голосом:

— У тебя еще есть порох в пороховницах! Я всегда знала, что ты рысак. Тебе еще девок портить и портить.

— Александр, кто это? — возмущенно спросила мужа жена и, демонстрируя, что это ее собственность, взяла его под руку.

— Танечка, это Любовь Петровна, — поспешил представить меня испугавшийся за благополучие семьи супруг.

— Это я уже слышала. Но кто она тебе?

— Мы с вашим супругом часто пересекаемся в плане работы, — ответила я за Александра. — Пытаемся организовать совместные проекты, ищем наиболее выгодные пути для взаимного сотрудничества.

В общем, варимся в одном котле.

— Татьяна Львовна, моя супруга, — представил мне свою жену Александр. — Моя верная жена и соратница.

— Очень приятно, — тут же откликнулась я.

— Взаимно, — внатяжку улыбнулась женщина.

Переведя взгляд на Александра, я потрепала его по щеке, словно ребенка, и все так же игриво произнесла:

— Ладно, не буду мешать вам обоим. Наслаждайтесь. Виктория не просто нарисовала эти картины.

В каждой из них она прожила целую жизнь. Александр Игоревич, а ты давно ко мне не заезжал… — Поймав ревнивый взгляд жены, я тут же обратила все свое внимание к ней и объяснила:

— Я имею в виду на работу. Мне хочется обсудить один очень интересный и взаимовыгодный проект. Я уверена, что этот проект сулит реальные деньги.

Напоследок я слегка наклонилась к жене Александра, кокетливо захихикала и сказала вполголоса:

— Татьяна Львовна, я не знаю, как вы с ним справляетесь. Он такой шалунишка. За ним нужен глаз да глаз. Будьте бдительны. У меня в коллективе очень много женщин. Он, когда ко мне на работу приезжает, ни одной юбки не пропускает. Я устала ему уже замечания делать. Всех наших женщин щиплет.

— Что делает? — не поняла меня раскрасневшаяся Татьяна Львовна.

— Щиплет.

— Как это «щиплет»?

— Щиплет всех за ягодицы. Ох, и шаловливые же у него ручонки! Такой большой, а такой проказник…

С этими словами я тут же удалилась от данной парочки и, подойдя к встречающей гостей Вике, быстро спросила:

— Вика, ты помнишь мою просьбу?

— Тебе прямо сейчас, что ли, надо?

— Чем быстрее, тем лучше. Я буду ждать Александра в той комнате.

— Да, но он только что с супругой пришел. Пусть хоть немного осмотрится. Рюмку, другую выпьет.

— Вика, я буду ждать.

Вика посмотрела в сторону парочки, которая подошла к накрытым столам для того, чтобы взять спиртное, и растерянно пожала плечами:

— Что это они между собой ругаются? Не понимаю, что на них нашло.

— Ругаются?

— Хочешь, сама посмотри. У них такого никогда не было.

— Ты их идеализируешь. Хочешь сказать, что они вообще никогда не ругаются?

— На людях нет. Никогда. Они очень культурные и приличные люди… Что-то Татьяна резко на спиртное налегла. А ведь вообще-то она водку никогда не пила. Люба, мне кажется, сейчас не время для каких-либо разговоров с Сашей. У них что-то в семье не клеится.

— Вика, а мне кажется, что сейчас самое время.

Я буду ждать в комнате. Пожалуйста, организуй мне встречу.

— Я попытаюсь, но не обещаю. Сегодня эта чета явно не в духе.

— Вика, это дело всей моей жизни!

К моему удивлению, ждать пришлось не очень долго. Минут через двадцать дверь открылась, и на пороге комнаты появилась Вика на пару с Александром, держащим в руке полную рюмку водки.

— Саша, извини, но Любе нужно с тобой поговорить. Это касается бизнеса. Я понимаю, что сейчас не самый удобный момент, но тем не менее удели ей несколько минут. Это моя к тебе личная просьба. За Таню не переживай. Я не дам ей скучать. Извините.

Мне нужно идти к гостям.

Вика вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Не говоря ни слова, Александр выпил свою рюмку водки и поставил ее на стол. Чтобы хоть как-то его смягчить, я попыталась улыбнуться:

— Надеюсь, я не сильно расстроила твою жену?

— Ты ее хорошо повеселила. Ей так стало смешно, что она пьет рюмку за рюмкой.

— Я не хотела.

— Я видел.

— Это маленькая месть.

— За что?

— За те унижения, которые я перенесла от тебя, твоей секретарши и твоего охранника, когда пыталась пройти к тебе в офис.

— А почему я должен был тебя принимать? — Александр уселся прямо на стол и прислонился спиной к стене. — Я не хочу больше слушать о том, как у тебя пропал труп или у тебя своровали плед с кровавыми пятнами… Почему я должен выслушивать бред больного человека, которому явно требуется помощь психиатра.

— Ты мне не веришь?

— Я не могу верить во всякие идиотские мысли, которыми набита твоя голова.

Александр закурил сигарету и посмотрел на меня подозрительными глазами:

— Послушай, а ты как вообще на выставке оказалась? Кто тебя пригласил?

— Вика.

— Откуда ты ее знаешь?

— Я познакомилась с ней совсем недавно.

— Надо же! Значит, не добившись встречи со мной, ты встретилась с ней. Хороший ход. Все же иногда у тебя мозги варят.

В этот момент лицо Александра стало злым и жестоким, а в его глазах появилась настоящая ненависть.

Он глубоко затянулся и выпустил под потолок несколько ровных колечек дыма. После минутной зловещей тишины он стряхнул пепел прямо на пол и нарушил молчание:

— Люба, а я ведь не всегда могу быть таким мягким и пушистым. Если меня сильно достать, то я могу и в горло вцепиться, и даже перегрызть его. А ты, хочу тебе сказать, уже сильно меня достала. Вика — очень дорогой человек и мне, и моей жене, и ты зря устроила это шоу, потому что ты за него очень дорого заплатишь. Я не пойму, для чего ты вошла в доверие к Вике. Если ты хочешь ей рассказать о событиях той ночи и добить эту несчастную от горя женщину, то лучше сразу позаботься о месте на кладбище для себя потому что, говорят, сейчас с землей напряженка. На приличном кладбище место очень трудно получить.

— Ты мне угрожаешь?

— Я тебя предупреждаю. Угроза и предупреждение — это совсем разные вещи.

— И все же мне кажется, что ты мне угрожаешь.

— Тебе кажется. Девочка, ты играешь в слишком взрослые и нехорошие игры.

— Вика сама пришла ко мне.

— Сама? Я в это никогда не поверю! — отчаянно рассмеялся мужчина.

— Она нашла Галину сумку в предбаннике.

— И что с того?

— А то, что в сумке были все документы, мобильный телефон и мои координаты. Таким образом Вика вышла на меня и приехала ко мне.

— Где, ты говоришь, была сумка?

— В предбаннике.

— А как она там оказалась?

— Видимо, ее туда в спешке бросил ты.

— И что? Ты ей все рассказала?

— Нет. Я ничего не рассказывала. Я пока в здравом уме, хоть ты и считаешь обратное.

Александр усмехнулся и взглядом, полным сожаления, посмотрел на свою пустую рюмку:

— Вот уж не знал, что у тебя может быть здравый ум.

— Не стоит иронизировать. Я сказала тебе правду.

Вика отдала мне Галину сумку. Она думает, что Галя была свидетельницей преступления. Что она могла видеть, как убили Юрия Константиновича, а затем сильно испугалась и убежала. Я пыталась ей внушить, что сумка была оставлена до преступления.

— Она поверила?

— Не знаю. Возможно, что да.

Потушив сигарету, Александр хотел было встать, но я жестом показала ему, чтобы он оставался на своем месте, потому что у меня к нему достаточно серьезный разговор. Беседа только началась, и она потребует времени.

— Александр, я попросила Вику устроить нам эту встречу…

— Я это понял, — перебил меня он. — А также я понял то, что нам больше не о чем говорить. У меня нет никакого желания выслушивать твои заявления о том, как я позабыл положить тебе в машину труп и как я же обворовал твою квартиру. Я сыт этим по горло! Я также сделал тебе последнее предупреждение, чтобы ты держала язык за зубами и не вставала у меня на дороге…

— Ты все сказал?

— Все. А что касается сумки, которую Вика нашла в предбаннике, то это действительно моих рук дело.

Тогда такая суета была, что я не знал, за что хвататься. Сумку увидел в самый последний момент. Вот и бросил ее туда, где веники лежат, и закрыл дверь, чтобы в ту комнату никто не вошел. А в дальнейшем у меня все это из головы вылетело. Мое упущение, я не отказываюсь. Что было, то было. Так что я тебе все сказал, больше мне говорить нечего.

— А теперь скажу я. Я не буду рассуждать о том, на каком этапе пропал труп и клал ли ты вообще его в машину. Я также не буду рассуждать о том, кто забрал из моей квартиры плед и каким образом проникли в мою квартиру без взломов и повреждения замков. Я не пойду в милицию, потому что, как только я согласилась увезти труп своей подруги из дома Юрия, я стала соучастницей преступления, и уж если кто-то в этой ситуации и сможет выйти сухим из воды, то это ты, потому что у тебя есть влиятельные связи и деньги. Я виновата лишь в том, что тебе в тот момент поверила и, находясь в шоке, согласилась играть по предложенным тобой правилам. В результате я попала в хорошо расставленную тобой же ловушку и никак не могу оттуда выбраться. Пусть все, что произошло, останется на твоей совести, хотя у таких людей, как ты, совести нет и никогда не было.