Влада Ольховская - Чао, бамбино! Страница 37

Петр не потерял сознания, но Андрей этого и не добивался. Он просто перетащил свою «добычу» в соседнюю комнату, где, по его подсчетам, оставалось меньше шансов быть услышанным соседями – если у того, кто живет этажом ниже, такая же планировка.

К этому моменту психолог задергался и даже попытался закричать. Чего ему делать вовсе не стоило: Андрей бесцеремонно приложил его легонько головой об стену, так что теперь Петр продвигался вперед молча, сопя разбитым носом.

– Соображаешь хорошо, – прокомментировал его поведение Андрей, толкая пленника в кресло. Как же быстро все-таки меняются роли! – Надеюсь, так же будет и дальше. Урок первый: не ори. Если заорешь – убью!

– И что? – прошипел Петр. Впрочем, прошипел тихо. – Останешься рядом с моим трупом? Ты хоть представляешь, что тебе за это будет?!

– Догадываюсь. Но не думаю, что ты успеешь позлорадствовать по этому поводу. Жалеть тебя я не буду – причин нет. Скорее, причин у меня вполне хватает для обратного!

– Это каких же? Я тебе ничего не сделал!

Ясно, пытается изображать неведение. Помнит, гад, что у Андрея из памяти исчез почти весь вчерашний день! Вот только Маковецкому это не поможет…

– Ты меня подставил. Теперь я либо узнаю, почему и для чего, либо отомщу тебе.

– Я не понимаю, о чем ты!

Петр держался вполне достойно – в отношении его актерского мастерства. Он бестрепетно смотрел прямо в глаза Андрею, говорил ровно и уверенно, даже разбитым носом старался по возможности не шмыгать, потому что это выглядело бы несолидно. Словом, психологом он был совсем не таким уж бездарным, как утверждала Агния, просто делом своим заниматься не хотел.

Кто-то другой мог бы поверить ему, однако Андрей не сомневался, что прав он, а не Петр.

– Не надо врать и терять зря время, я уже знаю, что вы втянули в это дело Агнию. Поэтому или ты мне отвечаешь, или мне придется тебя пытать.

– Какие еще пытки? – презрительно фыркнул Петр. – Ты с ума сошел? Я читал отчеты Жанны о тебе. У тебя истерика от запаха крови начинается, какие пытки!

Вот он и выдал себя. Читал отчеты – значит, готовился.

– Во-первых, не истерика. Во-вторых, причина – не та, о которой ты думаешь. В-третьих, приятно, что ты перестал отрицать сам факт моей подставы.

– А я его еще и не признал. – Петр откинулся на спинку кресла, всем своим видом давая Андрею понять, кто тут настоящий хозяин положения. – Не будешь ты ничего такого устраивать! Время не на твоей стороне, сюда кто угодно может зайти! Ну а я не собираюсь с тобой разговаривать, просто потому, что не хочу, а не потому, что виноват в чем-то.

Насчет времени он прав. Что ж, придется действовать жестко.

Как это ни странно, теперь, после всего произошедшего, Андрей перестал бояться безумия, которое маячит за гранью жестокости. Он совершенно точно знал, что вынужден так поступать, чтобы спасти жизнь близкого человека, и сумеет остановиться, когда это будет нужно.

А значит, лечение все-таки ему помогло… Хоть на том спасибо!

Он осмотрелся, поднял с пола рубашку и оторвал один из рукавов.

– Что ты делаешь? – занервничал Петр.

Андрей не ответил. Он привычным жестом закрутил тряпку вокруг головы психолога, закрыв ему рот. После этого он прижал руку Петра к подлокотнику кресла и резко рванул вверх его указательный палец. Кость сломалась с громким треском.

Петр взвыл, но импровизированный кляп эффективно заглушил этот звук. Врач попытался приподняться, однако Андрей пинком усадил его обратно в кресло.

– Место! – приказал он. – А теперь слушай… Я бы мог выбрать простейший вариант: переломать тебе все пальцы по одному, пока ты мне не ответишь на все вопросы, но это банально. Скучно это мне, психу, понимаешь? Понимаешь – молодец! Ты когда-нибудь видел, как отрывают гибкую ветку? Для этого одного движения, как правило, недостаточно. Нужно надломить ее с одной стороны, с другой, перекрутить и, наконец, потянуть на себя, чтобы – опа! – она оторвалась от ствола дерева. То же самое я планирую проделать с твоими пальцами. Будет грязновато здесь потом, но мне не привыкать: ты меня сам «натренировал», заставив проснуться в луже чужой крови. Теперь-то мне уже все равно!

Андрей блефовал вдохновенно и мстительно, прекрасно помня, какую судьбу для него приготовил этот человек. На самом деле, заниматься удалением пальцев врача методом их отрывания он не планировал. Не из сочувствия к Петру, естественно, просто не хотел, и все. Слишком уж это жестоко. Перелом кости тоже приносит человеку отнюдь не самые приятные ощущения, а выполнить это проще, движения-то почти механические.

Впрочем, вряд ли ему понадобится и этот вариант. Из перепуганных глаз психолога уже покатились слезы, он отчаянно кивал, давая понять, что на все согласен.

«Низкий болевой порог, – заключил Андрей. – Удобно!»

Он убрал кляп, предварительно сообщив:

– Начнешь орать – последует типичная реакция психа. Не провоцируй меня больше, чем уже это сделал.

Петр явно не намеревался кричать. Избавившись от тряпки на лице, он принялся отчаянно дуть на сломанный палец, будто это что-то изменило бы.

– Не тяни время, – нахмурился Андрей. – Позже можешь хоть маме своей позвонить и пожаловаться на меня, а пока – выкладывай, какого черта здесь происходит? Чем я вам так не угодил?

– Ты влез, куда не надо. – Петр поднял на него полные ненависти глаза. – Девка, приехавшая с тобой, слишком часто шаталась в лесу, но это я еще мог понять, она ведь фотограф, дура эта твоя… Когда она подняла скандал из-за следов крови в лесу, я поверил, что все это – случайность, потому что это очень вероятная случайность. А тут мне сообщили, что ты, урод, у нас вздумал гулять сам по себе, без сопровождения!

Дима. Точно – он, никто другой об этом не знал. Ладно, это станет для Андрея уроком: никому нельзя доверять так быстро и так слепо.

– Я не нашел там ничего такого, что вывело бы меня на тебя, – напомнил Андрей. – Какой был смысл устраивать все это – с Лютиком, и вообще?..

– Чтобы ты и дальше ничего не нашел! Ты же постоянно вмешивался не в свое дело! Мне повезло: я услышал, как ты по телефону просишь кого-то проверить историю этой местности, найти что-нибудь подозрительное. Я не знал, кому именно ты звонишь, но помнил, кто оплатил твое лечение. Мне вовсе не нужно, чтобы такие люди здесь копались!

– Поэтому меня и решили сперва подставить, а потом – и убрать, чтобы историю с моей внезапной смертью было проще замять, – констатировал Андрей. – Умнее, чем простое убийство, но все равно, рискованно. Значит, я мог там обнаружить нечто такое, что поставило бы вас в еще худшее положение, да?

Петр угрюмо промолчал. Андрея не устраивали частые паузы, и ему пришлось нажать на сломанный палец – «незабываемые» ощущения обычно поторапливают допрашиваемого.

– Заметь, я еще не отказался от намерения лишить тебя пары конечностей! – сказал он.

– Не трогай! Что ты хочешь знать?! Зачем тебе лезть в это еще глубже?!

– А глубже уже и так некуда – по твоей милости! Что здесь происходит? А поскольку настроение у меня уже на нуле, я спрашиваю в последний раз.

Петр явно не хотел говорить, но и новой боли он тоже не хотел – поэтому и сдался.

– Ты влез в наш бизнес. Никто бы тебя не тронул, да и девку твою тоже, если бы вы занимались именно тем, ради чего и приехали сюда! Наши клиенты – богатые суки, у которых денег больше, чем достаточно. У вас двоих собственных денег нет, я знаю, так вам и не сиделось спокойно!

– Предлагаю тебе поменьше рассуждать всуе, – посоветовал Андрей. – У меня появляется такое ощущение, что ты меня просто забалтываешь. А это плохо, когда у меня появляется такое ощущение! Вы убивали богатых клиентов? Ради чего?

– Ради денег, разумеется! Каждая из этих тварей – денежный мешок. Мы не зарились на то, что у них есть на счетах, на дома их – тоже. Нам хватало и того, что было у них с собой. Иногда мы продавали их машины, но редко. На машинах можно погореть.

– Как вы выбирали жертв?

– А у нас тут целое стадо баранов, бери любого. – Петр гадко ухмыльнулся, демонстрируя окровавленные зубы и десны. – В базе данных центра есть информация о ближайших родственниках всех пациентов, плюс – много чего психи нам рассказывали сами. И мне, и… другим. Мы знали, кого убрать выгоднее.

– Зачем вам это? – удивился Андрей. – Насколько мне известно, вам здесь и так неслабо платят!

– Не переоценивай! Хозяева центра – такие же жадные твари, как и те, кого мы убирали. Нахапали денег столько, что лопаются уже с жиру, а нам зарплату фиксированную определили, да еще и штрафы могли назначить – за любую жалобу со стороны этих крыс-пациентов! В итоге получалось мало, и у нас, в отличие от тебя, не водятся богатые дружки, готовые оплатить нам все, везде и всегда!

Андрей только головой покачал. Деньги на столь значительный срок перестали быть частью его жизни, что ему до сих пор сложно было почувствовать их реальную цену. Возможно, в будущем это умение у него появится, но пока что – его не было.