Марина Серова - Следы смоет дождь Страница 37

— Полностью с тобой согласна, — поддержала меня Катерина. — Именно так и есть на самом деле. А все красивые сказочки просто придумали.

— Это вы зря, — посмотрела на нас Ксения. — Вы сами не верите в то, что говорите. Ну ладно, хватит мерзнуть, пойдемте ко мне, попьем чаю.

Мы с Катериной с удовольствием согласились, причем я даже немного удивилась: несколько минут назад Ксения одержимо вцеплялась в волосы Кати, а теперь приглашает ее на чай. Вот такие мы непонятные, просто непостижимые, русские женщины. И сами себя понять не можем, и для других загадка.

Мы зашли в магазин за тортиком, затем сели на автобус и поехали к Ксении. Я мысленно похвалила себя за то, что вчера немного прибрала в доме, а то было бы стыдно встречать гостей, если бы там оставался все тот же развал, какой я застала после визита неизвестных злоумышленников. Пока мы ехали, Смолькина неотрывно смотрела в окно.

«Наверное, никак не налюбуется на свой родной город», — подумала я и улыбнулась.

Глава 13

За столом вдруг выяснилось, что Катерина знала Зинаиду Петровну Никитину.

— Я к ней заниматься ходила, хотя сама в другой школе училась, — сказала она. — Я в один год болела много и отставать стала. А маме кто-то посоветовал именно Зинаиду Петровну, вот она меня к ней и устроила.

— Надо же! — обрадовалась Ксения. — Скажи, что она просто превосходный человек была. Ведь правда?

— Конечно. Только благодаря ей я и не осталась на второй год. Она мне столько дала! Я и на похороны к ней ходила. Мы когда узнали, я так плакала…

— Ты была? — спросила Смолькина. — Расскажи, а… И как она умерла? Наверно, мучилась.

— Рак ведь у нее был.

— Да я знала.

— Было очень много народу, — начала вспоминать Катя. — В основном ее ученики, родственников-то нет у Зинаиды Петровны. Но сколько было учеников… Зинаида Петровна не одно поколение выучила. Администрация в шоке была. Не думали, что придет столько желающих проститься с нею.

— Ну вот, — слезы закапали из глаз Ксении, — а я так и не увидела ее в последний раз. Из всех своих учеников она именно нам дом свой оставить хотела, а мы и не пришли…

— Ну хватит, — я положила руку на трясущееся Ксенино плечо. — Катя, ты вот что скажи. А не появился ли на похоронах Зинаиды Петровны брат? Или другой какой родственник?

— С чего это вы взяли? — удивилась она. — Нету у нее родственников совсем. Она деньги на похороны сама оставила. Да народ еще помог. А поминали в школе. Там стол накрыли, дома у нее не поместились бы.

— А дом кому принадлежит? — спросила я.

— Кому? Им, наверное, — показала Катерина на Ксению. — Друзьям этим, из которых никто на похороны не приехал. Но потом, говорят, Садомцев все же был. Извинялся, говорил, что телеграмму получил не вовремя. Он и занимался и домом, и вообще завещанием. У Зинаиды Петровны деньги кое-какие на книжке имелись.

— А сколько, не знаешь?

— У матери знакомая в той сберкассе работает. Говорит, тысяч пять, не больше. По большому счету, копейки, а Зинаида Петровна их, наверное, долго копила.

— Да, — согласилась я и задумалась.

Значит, наследство не ахти какое. И родственник не объявлялся. В чем же дело? Стоп. А если все-таки допустить, что денег было больше? Кто мог убить, если знал, скорее всего, только Садомцев? Он же нотариус, завещание Никитиной составлял. Значит, он только и знал. А может, проболтался кому на стороне? Вот их, наследников, и убили. Почти всех.

Так, так… Пойдем-ка, Таня, дальше в данном направлении. Кто мог быть тем человеком, кому Садомцев проговорился о завещании? Разве только Веретенников. Может, именно поэтому он и обещал Кате поехать за границу. Но тогда получается, что есть еще какой-то друг. Тот, который пистолет дал Кате. Значит, Веретенников, в свою очередь, рассказал еще кому-то.

А каким образом у них пистолет Садомцева оказался? Интересно, Игорь мог для чего-нибудь одолжить пистолет Александру? Навряд ли. Но это только я так думаю. А как все было на самом деле, неизвестно.

Я сидела и размышляла. Девушки видели это и старались не мешать мне. Да они и сами о своем думали. Всех интересовало, как все было на самом деле.

И что я все на Садомцева бочку качу? А что, если он и правда получил телеграмму позже по каким-то от него не зависящим причинам и понял, что на похороны они уже не успеют? Представил, как все огорчатся, поэтому не стал ничего говорить о ней и при удобном случае сунул телеграмму в Библию. Может, ему от этого легче стало. А сам поехал разруливать дела с завещанием. В Мырине встретил Веретенникова и еще кого-то и все им рассказал. Те задумали…

Я заметила уже — в этом месте мои размышления всегда заходят в тупик. Что можно задумать? Ну действительно, что можно задумать по поводу пяти тысяч и старого дома?

— Катя, — прервала я молчание, — а денег точно немного на книжке?

— Точно, — без тени сомнения ответила Катерина.

— Тогда, может, у нее дома что-нибудь спрятано? — предположила я. — Скажем, деньги где-нибудь под периной? Мне кажется, все в наследство упирается. Другой причины происшедших событий пока не вижу.

— Ну про это я ничего сказать не могу, — ответила Катя. — Я в доме Зинаиды Петровны под перины не заглядывала.

— Тань, ты совсем чай не пьешь и торт не ешь. — Ксения встала и выплеснула мой холодный чай в раковину. — Тебе, наверное, лучше кофейку?

— Ага. Спасибо. — Мне стало приятно, что обо мне проявляют заботу, и я решила больше не сидеть с умным лицом, а просто поговорить с девушками.

— А торт очень вкусный, — сказала Ксения. — Надо домой такой купить. Мы когда в Тарасов поедем? — спросила она меня.

— Не знаю.

Я вспомнила, что сегодня ко мне хотел зайти Алексей. Но если он меня и не застанет, то ничего страшного — он все равно уже знает мой номер телефона в Тарасове. Только про свою профессию я ему ничего не рассказала. Он вчера замучился спрашивать, кем я работаю и по каким таким делам приехала в Мырино, но я была непреклонна — молчала по этому поводу, как рыбка.

Откуда мне знать, как он отреагировал бы на мое заявление, что я частный детектив. Вдруг ему было бы неприятно знать о моей настоящей профессии. Взял бы и убежал сломя голову. Конечно, я не верю в это, но все равно считаю: не надо пороть горячку и сразу же отпугивать от себя людей. А тем более столь приятного мужчину. Потому и решила, что говорить об этом рано.

Я вспомнила про Алексея и подумала: вот будет смешно, если он сейчас заявится. Тогда придется объяснять — по крайней мере Ксении, ведь это ее дом, — что он тут делает и зачем зашел.

— Ну а что, друг тот Сашин не появлялся больше? — осторожно спросила я у Кати.

Мне не хотелось напрямую говорить, кого я имею в виду. Но она и так поняла, что я тем типом с пистолетом интересуюсь.

— Нет. Больше я его не видела. И на квартире все так, как я оставила. Никто не приходил. Я вообще ее скоро перестану снимать, — тяжело вздохнула девушка, — больше незачем.

И опять я погрузилась в мысли о завещании.

— Слушай, — обратилась я к Ксении через несколько минут, — осенило вдруг меня. Значит, у тебя в квартире не Библию искали с этой дурацкой телеграммой? Ох, сдается мне, что все-таки ту самую копию расписки, которую вы с Олегом шутя написали, искали.

— Неужели? — Ксения перестала улыбаться. — Значит, на меня еще могут напасть? И на Олега тоже?

— Наверное.

— Значит, надо ехать в Тарасов. Как бы с Олегом не случилось чего.

— Не волнуйся, скоро поедем. — Я закурила сигарету и стала пускать дым колечками. — Девушки, должны же где-то быть копии завещаний, как вы думаете?

— Должны.

Я не стала произносить вслух то, о чем подумала: что надо обязательно найти копию завещания Никитиной и посмотреть на него. Тогда все должно стать понятным. И нечего понапрасну голову ломать, связаны ли убийства с наследством. И как мне сразу этот вариант в голову не пришел?

Тут в дверь позвонили. Ксения вскинула брови, я перехватила ее удивленный взгляд и пояснила:

— Это, наверное, ко мне.

Я встала и пошла открывать. На пороге стоял Алексей с букетом роз. Умеет человек ухаживать. Собственно, мне цветы ни к чему, но все равно приятно.

— Проходи, только я не одна.

— С кем же? — чмокнул меня в щеку мой новый друг.

— С подругами.

— Нет ничего коварнее подруг, — шутливым тоном произнес он. Мы прошли на кухню. Я снова поймала удивленный взгляд Ксении, но ничего говорить ей не стала.

— Знакомьтесь, — начала я представление, одновременно ставя цветы в вазу, — это Алексей… — Тут я запнулась, потому что поняла — мне неизвестна его фамилия. Разве когда-нибудь такое со мной случалось?

— Очень приятно, — промурлыкали девчонки. Видно, и на них этот мужчина произвел впечатление.

— Это Ксения — хозяйка дома, а это Катерина, — представила я женскую половину.