Капкан для бабочки - Александра Столярова Страница 37

Кики прочитала статью дважды, пытаясь понять, за что же зацепился взгляд. Вроде бы ничего особенного, и все же что-то ее смущало. Павел Холод, москвич, проживал на Пролетарском проспекте…

Но постойте, это же рядом с Кавказским бульваром, где был прописан таинственно исчезнувший пьянчужка. Кики лихорадочно открыла в компьютере карту Москвы и кликнула на нужное место.

Две улицы пересекались, совсем недалеко от дома Матвеева.

В крошечной заметке о сгоревшей машине была ссылка на фотографии. Кики открыла их в сильном волнении. Кажется, она что-то нащупала.

Было всего два снимка: на первом вид проселочной дорожки, обгоревшая машина и суетящиеся вокруг нее люди. А на втором… Кики бессильно откинулась на спинку кресла.

Со второй фотографии на нее в упор смотрел симпатичный мужчина с твердо очерченными губами и жестким выражением глаз. «Погибший в результате пожара — П. Е. Холод», гласила подпись под снимком.

Это был тот самый человек, которому пробили голову статуэткой четыре дня назад.

Глава 10

Утро началось суматошно: Кики снова проспала. Кажется, хронический недосып скоро приведет к тому, что она и вовсе не будет появляться на работе.

Одной рукой она чистила зубы, другой пыталась пригладить рыжие растрепанные волосы, когда зазвонил телефон. С зубной щеткой во рту Кики подбежала к телефону, схватила трубку, но на том конце провода молчали.

— Тьфу на вас, — раздраженно сказала Кики и швырнула трубку.

Опоздания на работу редко прощались, и даже уважительная причина не была достойным оправданием. Могли и оштрафовать. Впрочем, кофе выпить все-таки надо. Она поставила на плиту турку, насыпала две ложки с горкой, и принялась ждать. На кухонной стойке лежали распечатанные в принтере листы с фотографиями и заметкой о пожаре. Кики покосилась на фото, словно сомневаясь, а не подводят ли ее глаза?

Но глаза не подводили: на снимке под фамилией Холода был портрет Максима Матвеева, то есть, того человека, которого она обнаружила у себя коридоре. Кики не знала, радоваться ей этой находке, или пока рано, ведь к разгадке она не приблизилась ни на шаг!

Напротив, все запуталось еще больше.

Получалось, что господин Холод умер аж целых два раза: полтора года назад сгорел в машине, а в эту пятницу — кто-то ударил его по затылку. И это Кики крайне не нравилось!

Не вампир же он, в самом деле, этот парень?!

Когда в турке бурно поднялась пенка, в дверь вдруг позвонили.

— Здрасьте, кого это несет в такую рань? — проворчала Кики, посмотрев в «глазок». В мутном стеклышке маячила одинокая мужская фигура.

Черт, кто это?

Она вдруг испугалась, да так, что похолодело в затылке, и озноб пробежал по телу. Внезапно севшим голосом она спросила:

— Кто там?

— Кики, открывай, это я!

Стас. Она с облегчением перевела дух, загремела замками, и уже Стас быстро шагнул в открытую дверь, когда внутренний голос запоздало сказал: стоп, а если действительно Стас совершил убийство?..

Сердце екнуло и медленно стекло куда-то вниз, но было уже поздно. Стас вошел в квартиру и протянул Кики букетик подмороженных тюльпанов.

— Привет, это тебе.

Она не смогла ничего сказать, только глупо кивнула и поспешила ретироваться в кухню. Кофе был еще горячим, и Кики жадно глотнула из чашки — ей требовалось прийти в себя.

Нет, это никуда не годится — трястись при виде собственного парня!

Букетик перекочевал в вазу, Кики долго делала вид, что не знает, как получше разместить ее на кухонном столе.

— Тебе нравится? — Стас подошел сзади, обнял ее за плечи. Кики чувствовала, как напряжены его руки, словно он держал в объятьях бомбу с часовым механизмом.

— Что — нравится?

— Цветы, конечно!

— Ах, да, конечно, — Кики метнула взгляд в сторону бледненьких печальных тюльпанов.

— Я подумал… ну в общем… Не сердись на меня, я не хотел тебя обидеть.

Сказать ей было нечего. Точнее, на языке крутилось несколько фразочек, одна другой ядовитее, но сейчас Кики не могла выговорить ни слова. Все, что она сказала бы, звучало фальшиво и натянуто.

Нет, нельзя дать понять, что она что-то подозревает. Пусть все будет как всегда. Иначе — черт знает, что может произойти…

Огромного усилия воли ей стоило спокойно высвободиться из его рук, щелкнуть по носу и широко улыбнуться.

— Да, я сержусь! — сказала Кики и прибавила в голосе кокетливых ноток, а во взгляде — шутливых искорок.

Да, хорошо, пусть это будет как бы не всерьез, одобрил внутренний голос.

— Ну прости меня, солнышко, — поняв, что Кики сердится «понарошку», Стас мог теперь нести какую угодно чушь. — Я был немного не в себе, выпил, и потом, позвонили с работы, там куча неприятностей…

— Это еще не повод кричать на меня, Стас, — сказала она мягко.

— Обещаю, этого больше не повторится.

— Ну ладно, шут с тобой! Смотри, еще раз провинишься — я тебя оштрафую. На норковую шубу и отпуск на Лазурном берегу, понял?

— Понял, шеф! — Стас откозырял, схватил ее в охапку и потащил в комнату, к огромной