Поцелуй на удачу - Адель Паркс Страница 37

– Джейк пока сам с этим справляется, – иронично ответила я, отчего все посмеялись. Потом, минут через десять, мы исчерпали тему лотереи и начали расспрашивать друг друга о прогрессе с нашими клиентами.

– Алия Хабеб добилась алиментов?

– Кто-нибудь разослал в школы подробности о программе обучения пожарных?

К тому времени, когда я мыла тарелки в крохотной раковине в комнате отдыха, я почти забыла, в честь какого праздника мы ели торт.

От автобусной остановки до моего офиса идти пять минут. Я могу справиться за три, если попытаюсь. Я иду в таком темпе, от которого у меня на пояснице выступает пот. Повернув за угол, я мгновенно понимаю, что что-то случилось. Обычно это довольно спокойная часть главной улицы. По соседству расположены два магазина вейпов, букмекерская контора, тату-салон, кафе, подающее карри, шашлычная и ресторанчик, специализирующийся на фиш-энд-чипс (сюда стоит идти, если вы проголодались). Другие здания заколочены досками, на них много граффити. Ничего примечательного – просто надписи, имена людей и ругательства. Я не осуждаю: у людей есть примитивная потребность быть замеченными. В это время дня открыто только Бюро, поэтому на улице никогда не бывает людно, но сегодня под офисом очередь. Приблизившись, я слышу:

– Вот она.

– Это она.

А потом более настойчивое:

– Миссис Гринвуд, можно вас на пару слов?

Их слишком много, чтобы они были рядовыми клиентами, желающими попасть на прием без записи. Сначала я боюсь, что это журналисты, но быстро понимаю, что эти люди пришли просить – не совета, не интервью, а денег.

– Он сказал, что поменяет замки, если я не достану ему денег сегодня.

– Моему сыну нужно новое электрическое инвалидное кресло, мы собираем средства.

– Извините, могу я поговорить с вами о центре Байсон для лечения рассеянного склероза?

Я мгновенно осознаю, что не могу и не должна пытаться разобраться с этими людьми – общение с клиентами вне офиса не одобряется. Хотя я нарушала правила раньше, я чувствую, что эта очередь и количество запросов могут захлестнуть меня, и решаю придерживаться протокола. Я энергично улыбаюсь и иду к офису, кивая всем, кто тянет меня за руку или пытается со мной заговорить, но успешно от них отделываясь.

– Запишитесь на прием. Вы можете потерпеть? Мне нужно войти. У меня назначены встречи.

В офисе немногим спокойнее. У всех моих коллег есть зашедшие без записи клиенты. Люди заняли места в зоне ожидания, многие ждут стоя. Когда я вхожу, все замолкают и поворачиваются ко мне. Я не знаю, что сказать.

Одна женщина нарушает тишину. Она сидит у стола Джуди, но быстро и небрежно отворачивается от нее.

– Спасибо за помошь, дорогуша, но я пришла встретиться с ней.

В мгновение ока женщина оказывается на ногах и проталкивается мимо занятых столов ко мне. Ее инициатива, похоже, дает всем остальным разрешение двигаться, и внезапно шесть или семь человек несутся ко мне. Я узнаю нескольких: Лора Аткинс, живущая с жестоким партнером, которого боится бросить, и Вики Лавин, ставшая жертвой хищного кредитора, регулярно угрожающего сломать ей руки. Я вижу надежду в их глазах, когда они перекрикивают друг друга. Кто-то в спешке опрокидывает стул. Он с грохотом падает, но никто не наклоняется его поднять. Атмосфера кажется взрывоопасной. Кругом хаос. Я инстинктивно пячусь назад – и чувствую себя в ловушке, уперевшись бедрами в свой стол. Я так благодарна, когда сильный, спокойный голос Элли прорывается сквозь требования и беспорядок.

– Пожалуйста, сядьте. Мы сформируем очередь. Роб, выдай всем номера. Знаешь, как у мясного прилавка в супермаркете. Лекси, можешь на минуту зайти ко мне, пожалуйста?

Я спешу за ней в кабинет, стыдясь, что плохо справилась с ситуацией. Я никогда в жизни ни от кого не отступала – обычно я бежала им навстречу. Я закрываю за собой дверь, но просьбы толпы, хоть и приглушенные, все еще слышно. Они терзают мою совесть.

– Ну, такого еще не бывало, – говорит Элли. Думаю, мы обе хотели бы быть в каком-то полицейском шоу девяностых, где она могла бы открыть ящик своего стола и достать бутылку виски с двумя стаканами. Она садится, но не предлагает мне сесть. Я колеблюсь, не зная, почему между нами внезапно возникла формальность, которой не было раньше. Я остаюсь стоять.

– Люди из лотерейной компании говорили, что у меня будут просить милостыню, – отмечаю я.

– Они сказали тебе, как с этим справляться?

– Что ж, обычно победители нанимают ассистента для разбора почты, написания писем и т. д. Тогда они могут выиграть немного времени, прежде чем принять взвешенные решения насчет того, куда пожертвовать деньги, – я неловко пожимаю плечами. – Но, наверное, до меня намного проще добраться.

– Да. Почти все, с кем ты видишься или работаешь каждый день, находятся в уязвимом положении.

– Мы пожертвуем на благотворительность, – спешу я заверить свою начальницу.

– Я в этом не сомневаюсь, – улыбается Элли, но это выглядит не совсем естественно и не расслабленно, улыбка явно дается ей тяжелее, чем обычно. – Присядь, Лекси, – она внезапно кажется нетерпеливой. Я поспешно выдвигаю стул, со скрежетом протащив его по полу. Мы обе морщимся. – И что мы будем делать? Ты знаешь, что не можешь дать этим людям денег, да? Это не наша работа. Это стало бы кратковременным решением. И создало бы много проблем для Бюро.

– Конечно, – вздыхаю я. Невозможно не думать о том, как легко было бы вернуться туда и начать разбрасываться деньгами. Они бы облегчили несметное количество забот.

– Ты же знаешь: если ты начнешь это делать, невозможно будет определить, где провести черту. Наша работа заключается в том, чтобы давать советы, наставления, но не деньги.

– Да, – киваю я. Элли вглядывается в меня, проверяя, действительно ли я слушаю, а потом качает головой:

– Я не уверена, что ты сможешь им отказать. Это не в твоей природе. Тебе всегда было трудно выстроить границы.

Я виновато смотрю на нее. Не думаю, что она знает о внеслужебной помощи, которую я оказывала Тома, и о том, насколько я втянулась, но, полагаю, она могла бы знать. Он не первый клиент, ради которого я нарушила правила. Я передавала вещи, из которых выросли мои дети, напрямую нуждающимся семьям, хотя мне нельзя навещать клиентов у них дома. Один раз я заплатила за покупки клиентки в супермаркете, поскольку знала, что она слишком горда, чтобы пойти в продовольственный фонд, и ее