Тайна венецианского купца - Наталья Николаевна Александрова Страница 37

удачно или, наоборот, начальник недоволен и сделал замечание. Голос Сан Саныча был, конечно, чрезвычайно озабоченный, но не до такой степени, чтобы Надежда поверила, что на работе у него полный раздрай. Во-вторых, попросил ничего не готовить на ужин – стало быть, придет сытый. А когда это мужчина с работы приходит сытый? Нет, Надежда вовсе не подозревала мужа во всех смертных грехах. Значит, на работе и правда проблемы, а потом у какой-нибудь Анечки или Симочки день рождения.

Ну и ладно, все равно потом сам расскажет.

А у нее появилось время, чтобы поехать в библиотеку имени этого самого… в общем, утописта.

Кот, увидев, что она снова одевается, негодующе мяукнул.

– Поговори у меня! – сказала Надежда и ушла.

Действительно, дом купца Свинорылова можно было узнать издалека. Это был четырехэтажный особняк с большим количеством архитектурных излишеств и украшений. На его фасаде имелось не меньше двух десятков колонн и пилястр самого разного фасона, несколько застекленных эркеров, добрый десяток балконов и балкончиков, поддерживаемых дородными пышнотелыми кариатидами. По сторонам от входа красовались две статуи – суровые каменные воины в пышных восточных одеяниях.

Надежда Николаевна вошла в резные высокие двери и оказалась в просторном холле, пол которого был отделан черно-белыми плитками наподобие шахматной доски.

К ней тут же подъехала похожая на человека фигура, наряженная шахматной пешкой, и нараспев проговорила:

– Приветствую вас на первой выставке, посвященной истории вычислительной техники! Я – робот-экскурсовод, снабженный искусственным интеллектом, и я буду рад провести вас по этой выставке и рассказать о ее экспонатах!

Надежда вслед за своим провожатым пересекла холл и вошла в большой зал, вдоль стен которого стояли застекленные витрины с экспонатами.

Робот-экскурсовод подъехал к одной из них, в которой находилась керамическая дощечка с бороздками и лежащими в них гладкими круглыми камешками, и заговорил:

– Люди с глубокой древности думали о том, как упростить и ускорить вычисления. Первым, самым примитивным счетным устройством был абак – счетная доска с углублениями, применявшаяся в Древней Греции и Древнем Риме. Возможно, вы слышали о так называемом антикитерском механизме – очень сложном механическом устройство, поднятом в тысяча девятьсот первом году с затонувшего греческого судна. Этот механизм датируется вторым веком до нашей эры и был предназначен, по-видимому, для астрономических расчетов.

Надежда понятия не имела о механизме, но на всякий случай кивнула.

– В тысяча пятисотом году году великий Леонардо да Винчи начертил схему устройства, представлявшего собой тринадцатиразрядный десятичный счетчик. Возможно, это была часть более сложной математической машины, – продолжал ободренный робот. – Однако до реализации этой идеи дело не дошло. В семнадцатом веке одно за другим появились два механических счетных устройства, обязанные своим появлением двум выдающимся ученым, – это арифметическая машина Блеза Паскаля, которая могла складывать и вычитать два числа, а также умножать и делить по особому алгоритму. Чуть позже свой арифмометр создал Готфрид Вильгельм Лейбниц. Его устройство могло складывать, вычитать, умножать и делить числа.

Эти имена Надежда помнила из школьного курса, так что кивнула более уверенно.

Робот подъехал к очередной витрине, в которой стояли два сложных механизма.

– Оригиналы счетных устройств Паскаля и Лейбница не сохранились, но по их чертежам для нашего музея изготовили действующие модели. Они и представлены на выставке. Обе арифметические машины не получили широкого распространения из-за своей сложности и имеют в основном историческое значение. Но уже в девятнадцатом веке, когда начала бурно развиваться промышленность и техника, появились более простые в изготовлении и практичные арифмометры. Так, в тысяча восемьсот двадцатом году Тома де Кольмар начал серийный выпуск арифмометров, схожих с арифметическим устройством Лейбница, но имевшим некоторые существенные отличия конструкции. Этот арифмометр стал настолько популярным, что выпускался в большом количестве в течение ста лет.

Робот показал Надежде на следующую витрину, которую полностью занимал сложный механизм в деревянном футляре.

– В отличие от арифмометра Лейбница, в этой витрине выставлен подлинный образец арифмометра Тома де Кольмара…

Экскурсовод подъехал к следующей витрине и продолжил свою лекцию:

– В тридцатых годах девятнадцатого века выдающийся русский математик и механик Чебышев создал первый автоматический арифмометр непрерывного действия. Один экземпляр этого устройства Чебышев передал в Парижский музей искусств и ремесел, другой сохранился в Петербурге и представлен на нашей выставке.

Надежда слегка заскучала, но сохраняла на лице выражение внимания, робот же разошелся вовсю:

– В тысяча восемьсот семьдесят третьем году американский изобретатель Фрэнк Стивен Болдуин создал машину, которую и назвал арифмометром. Эта машина с небольшими изменениями широко использовалась вплоть до появления электронных калькуляторов и компьютеров. В Советском Союзе самым популярным был арифмометр «Феликс», производившийся с тысяча девятьсот двадцать девятого года по тысяча девятьсот семьдесят восьмой. За эти годы было произведено несколько миллионов таких счетных машин, получивших в народе название «Железный Феликс»… В настоящее время эти арифмометры можно увидеть только в музеях.

– А могу я спросить у вас… – начала Надежда, но электронный экскурсовод поднял руку и проговорил:

– Одну минуту!

Он дошел, вернее доехал до конца зала и остановился перед закрытой дверью, на которой была выведена греческая буква пи, а над ней нарисован большой знак вопроса.

– А теперь, если хотите, можете пройти небольшой квест, по окончании которого получите приз, а также найдете ответы на все свои вопросы.

Робот уехал к началу экспозиции, где его дожидались новые посетители – судя по всему, моложавые бабушка с дедушкой, которые привели на выставку семилетнюю внучку.

Надежда Николаевна недолго раздумывала и решительно вошла в следующую комнату. Дверь за ней тут же захлопнулась.

В помещении царил полумрак, на противоположной стене тускло светились три компьютерных экрана, под каждым из которых была закрытая дверь.

– И что теперь? – проговорила Надежда вслух.

И ей тут же ответил невидимый голос, который словно ждал этого вопроса. Судя по тембру и интонации, это был голос электронного экскурсовода:

– Теперь нужно вспомнить, под знаком какого числа проходит наша выставка.

– Под знаком числа «пи», – уверенно проговорила Надежда.

– Совершенно верно! – удовлетворенно проговорил невидимка. – Теперь я вас покину, и дальше вы будете управляться самостоятельно. Помните, каждый раз у вас будет только одна попытка. Последнее, что сделаю, – скажу: забудьте целую.

«Надо же, стихами заговорил», – подумала Надежда.

В это время компьютерные экраны на противоположной стене засияли ярче, и на них появились три портрета.

На левом экране был изображен суровый воин в кованом шлеме, на втором – представительный мужчина в коричневом кафтане и мягкой черной шляпе, а на третьем… Третьего человека Надежда узнала сразу: это был Наполеон Бонапарт в его знаменитой треуголке, с рукой, заложенной за борт