Алла Полянская - Весенний детектив 2015 (сборник) Страница 38

– Я думаю, его привез Виктор Бессонов из одной из своих заграничных поездок.

– Кто-кто?!

– Отец Андрея.

– Но это было очень давно! Ты же не хочешь сказать, что это Виктор отравил своего сына, а потом и его жену? Хотя… Родовое проклятье… – он задумался. – Ты это имеешь в виду?

– Алексей, – снисходительно сказал Эрик. – Включи мозги! Покойник не может встать из могилы. А вот его супруга вполне.

– Ты имеешь в виду Аделаиду Карповну?

– Мне показалась странной смерть ее второго супруга, – сообщил сыщик. – Если учесть, что он скончался скоропостижно, а сама Аделаида пожалела, что вообще вышла за него замуж, то вырисовывается вполне ясная картина. Кроме того, ее навязчивая идея с семейным проклятьем… И отец, и первый муж дамочки умерли незадолго до сорокапятилетия. Вполне возможно, что она решила своими руками не прерывать череду мужских смертей.

– Так, значит, она и своего сына… – прошептала Мариша и в ужасе замолчала.

– Наверное, все дело в наследстве, – предположил Голубев. – Вот только Аделаида очень ошиблась, и деньги ей не достались.

– Нет, она не виновата в смерти Андрея, – покачал головой Эрик. – Очень сложно убить собственного ребенка, даже если ненавидишь его всей душой.

– Тогда кто?! – хором вскричали Мариша и Голубев.

– Ответ на этот вопрос лежит на поверхности, – ответил сыщик, – сладкий кофе в чашке Андрея. В этом доме только два человека пили кофе. Причем Бессонов предпочитал горький напиток. Зато Марина обожала все сладкое.

– Ты считаешь, что это она его отравила?! – Мариша распахнула глаза.

– Я не вижу другого варианта. Аделаида к тому моменту уже спала – это подтверждает домработница. Я думаю, произошло вот что: Марина очень хотела петь на сцене. Собственно, поэтому на столе Бессонова и оказался журнал, посвященный некой группе. Она пыталась убедить мужа разрешить ей выступать. Но Андрей был категорически против. Тогда Марина рассудила следующим образом. Если муж умрет, она станет распоряжаться его деньгами по своему усмотрению. Тогда она поднялась к нему в кабинет со своей чашкой кофе, они немного поговорили, и она подменила чашки. Андрей запер за ней дверь, вернулся за стол, хлебнул остатки напитка и через пару минут скончался. Вероятно, он даже не успел понять, что с ним произошло. Благодаря Голубеву дело закрыли, и Марина стала его законной наследницей.

– Но где она взяла яд? – взвыл Голубев.

– Думаю, узнала о нем от Аделаиды Карповны. – Помните, Елена Петровна говорила, что когда та болела, Марина ухаживала за ней. Возможно, женщина случайно проговорилась, и Бессонова нашла яд.

– Так, значит, она действительно покончила с собой? – протянула Мариша и тут же недоверчиво покачала головой. – Но тогда где пузырек с ядом? Как убийца вышел из комнаты? И кто убил домработницу?

– А это уже другая история, – ответил сыщик. – В этом доме есть человек, который очень любил Андрея и поклялся отомстить его убийце. Его личность помогла мне определить Елена Петровна.

– Ты хочешь сказать, она знала имя убийцы?

Эрик кивнул.

– Но я ничего такого не заметил, – простонал Голубев.

– Ты просто не обращаешь внимания на мелочи. Тебе не показалось странным, что домработница, вместо того чтобы отнести серьгу в комнату Марины и положить в шкатулку, попросила сделать это Юлю?

– Нет. А что здесь странного?

– А меня этот факт сразу насторожил. У нее для этого могла быть только одна причина – она желала предупредить девочку.

– Ты хочешь сказать, что это Юля убила мать? – недоверчиво воскликнула Мариша.

Эрик снова кивнул.

– Марина не носила серебро. Она предпочитала бриллианты. Тогда откуда взялась серебряная сережка? Не иначе в момент смерти рядом с ней кто-то был. И наблюдал ее агонию. Возможно, Марина пыталась выбраться из комнаты и позвать на помощь, но Юля не дала ей этого сделать. Скорее всего, в этот момент и была сорвана сережка. На руках девочки наверняка остались следы от ногтей Марины. Правда, она постаралась их замаскировать, раздразнив петуха.

– Ты считаешь, что петух напал на нее не случайно?

– Она занимается курами уже несколько лет. И наверняка знает к ним подход. Кстати, нужно взять на анализ материал из-под ногтей Марины.

– Но как девочка покинула кабинет?

– По плющу. Она лазает как обезьяна. Думаю, ей не составило труда спуститься в свою комнату после смерти матери. Вероятно, так же она подсмотрела и сцену с отравлением отца. Только сразу не поняла, что случилось. И только потом, когда она стала ходить на занятия к химику, сумела сложить два и два и стала следить за матерью. Кстати, меня весьма удивила Юлина фраза, когда она сказала, что не думала, что будет так больно. У нее не так давно умер отец. Она знает, что такое боль. Тем более она была папиной дочкой. Значит, смерть матери не должна была стать для нее большим шоком, чем смерть отца. Этой фразе может быть только одно объяснение – она не думала, что месть может причинить такую боль.

– Но серьгу могла опознать Аделаида!

– Издеваешься? – приподнял брови Эрик. – Она не общается с внуками. Откуда ей знать, Юлина это серьга или нет. Елена Петровна предупредила Юлю, чтобы девочка себя не выдала, а она отравила домработницу. Чтобы подстраховаться. Вот и вся история.

– Но Елена Петровна и так бы стала молчать!

– Да, но Юля-то об этом не знала.

– Так где же яд? – подал голос Голубев.

– Поищите в сарае. В курином гнезде. Думаю, это самое подходящее место, чтобы брать яд незаметно для других и не вызывать при этом никаких подозрений. Убийство домработницы как раз указывает на это.

Алексей некоторое время смотрел на сыщика, а потом бросился в сарай. На то, чтобы обыскать пять гнезд, у него ушло не более пятнадцати минут. В последнем гнезде, на котором восседала черная курица, по всей видимости Чернушка, и обнаружился небольшой прозрачный пузырек. Голубев достал из кармана платок и осторожно извлек склянку на свет. Мариша чуть не сломала шею, но ей все же удалось разглядеть на дне пузырька остатки бело-серого порошка.

– Я не понимаю только одного, – нахмурилась Мариша, когда они покинули сарай. – Почему Василий Федорович так странно себя вел? Если честно, я думала, что убийца – он.

– Видишь ли, – неспешно сообщил Эрик. – Многим людям свойственно совершать глупые поступки. Он вернулся домой незаметно и сразу прошел в свою комнату. А когда спустился вниз, увидел Елену Петровну и нас, хлопочущих вокруг нее. Вот у него и сработало чувство самосохранения. Он решил представить дело так, будто только что вернулся. Только у него ничего из этого не вышло.

Голубев передал пузырек Семену и направился искать Юлю.

– Бедный ребенок! – вырвалось у нее.

– Ты жалеешь убийцу? – Алексей остановился на полпути.

Мариша ничего не ответила и лишь подумала, что она ни за какие блага мира не согласилась бы жить с таким грузом на совести.

Татьяна Полякова

И жили они долго и счастливо…

– Не кисни, – сказала Женька и улыбнулась.

Улыбка, по ее замыслу, должна придать мне бодрости, но ничего, кроме раздражения, не вызвала, потому что именно благодаря подружке я оказалась в дурацкой ситуации. Несколько дней назад мне вдруг поступило предложение написать повесть, действие которой происходило бы в городе Кутуеве, небольшом районном центре. В письме за подписью главы администрации этого самого Кутуева особо подчеркивалось: «С целью создания благоприятного имиджа города». Предложение поначалу ничего, кроме недоумения, не вызвало. Я собралась ответить вежливым отказом, но тут вмешалась Женька.

– Не вздумай их послать, – сурово заявила она, услышав от меня о неожиданном предложении.

– Что значит, не вздумай? – растерялась я. – Какой, к бесу, благоприятный имидж? Им к рекламщикам надо, а я детективы пишу.

– Правильно, – кивнула подруга. – Твои романы пользуются бешеной популярностью, – ну, может, не бешеной, но на отсутствие популярности грех жаловаться. – При этих Женькиных словах я застенчиво улыбнулась, вскинув подбородок, а подруга продолжила: – Им нужно известное имя на обложке.

– Да, но какое-нибудь загадочное убийство вряд ли создаст Кутуеву благоприятный имидж…

– Напиши о любви…

– Я никогда не писала любовных романов.

– Уверена, у тебя получится. К тому же деньги обещают вполне приличные.

Деньги деньгами, и все же сомнения меня не оставляли. И тут Женька добавила:

– Отнесись к этому как к вызову твоему писательскому мастерству.

И участь моя была решена, потому что после этих слов отказаться я не могла без ущерба для своей гордости. Женька взяла на себя все формальности, и уже через неделю договор был подписан. Мысль о том, что необычное предложение поступило мне не без участия дорогой подруги, явилась уже тогда. Женька, кстати, журналист и знакома с таким количеством людей, что просто диву даюсь, как ее голова не лопнула от обилия имен и фамилий. А когда я познакомилась с мэром Кутуева, статным красавцем тридцати восьми лет от роду, сомнения меня и вовсе оставили. Мимо такого сокровища Женька пройти не могла. Мэр, само собой, был женат, но подругу такие пустяки никогда не останавливали. По договору мы должны неделю прожить в городе, чтобы ознакомиться с его достопримечательностями. То есть знакомиться надлежало мне, а подруга рассчитывала на романтическое приключение (по тому, как они с мэром переглядывались, стало ясно: всплеск святых чувств не за горами), но чтобы как-то оправдать свое присутствие, Женька пообещала написать два-три очерка для областных изданий. В общем, все были счастливы, кроме меня.