Наталья Андреева - Огненная лилия Страница 38

– Ты не спишь? – раздался голос мужа после того, как скрипнула, открываясь, дверь.

– Денис? – удивленно спросила Слава.

– Ты ждала кого-то другого?

– Нет, но…

– Я принес тебе свет.

Денис высоко поднял фонарь, который держал в руке.

– Убери, – поморщилась Слава, закрываясь рукой.

– Ты не хочешь, чтобы был свет? Правильно! Темнота располагает к откровенности.

– Ты принес фонарь или хотел со мной поговорить?

– И то и другое. Можно я присяду?

– Вообще-то я хочу спать.

– Врешь, – мягко сказал Денис. – Ты ждешь его. Уверен, что он не ушел в город. Насчет Вадима наверняка не знаю, но уверен: Родион здесь, на базе.

– Не говори ерунды!

– Ты нервничаешь. У вас что, назначено свидание? – Слава молчала. – Я все-таки сяду.

Денис присел на кровать и вдруг набросился на нее, пытаясь поцеловать. Слава сначала растерялась, потом стала его отпихивать.

– Нет, нет, нет… Не надо…

– Почему? – задыхаясь, спросил он. – Темнота… Это так… приятно…

– Прекрати!

Денис, тяжело дыша, отстранился.

– Извини, – напряженно сказала Слава. – Но у меня нет настроения.

– Нет настроения заниматься любовью?

– Абсолютно!

– Даже если это последняя просьба приговоренного к смертной казни? – насмешливо спросил Денис.

– Какая казнь? – вздрогнула Слава. – О чем ты говоришь?

– Дорогая, у каждого из нас есть прошлое. Каждый успел нажить себе смертельного врага. Взять ту же Валентину. На вид вполне безобидное создание, а как ее ненавидят! Это каждого из нас касается. У всех есть враги.

– Только не у меня! – торопливо сказала Слава.

– Ты в этом уверена?

– Да! Абсолютно!

– Какая ты… А вот я не уверен, – вздохнул Денис.

– Что ты натворил?

– Предлагаешь исповедаться? Пора, пожалуй. Я готов открыть тебе страшную тайну. Она называется «правда о том, как я женился на Ярославе Филатовой».

– Здесь нет никакой тайны. Ты сделал мне предложение, и я согласилась.

– А до того? – осторожно спросил Денис.

– Мы же договорились не трогать эту тему!

– Потому что он умер? Нет, дорогая. Это я умер. А он жив. Живее всех живых и живее меня, сволочь!

– Прекрати! – закричала Слава и влепила мужу пощечину. За стенкой послышалась возня. – Прекрати, – как змея прошипела она. – Иначе я тебя убью!

– Меня все равно убьют, – усмехнулся Денис. – Похоже, кто-то из парней пришел по мою душу.

– Что ты натворил?!

– Так, мелочь. Пустяк, как ты говоришь. Дело было вечером… Теплым летним вечером… Лет двадцать тому назад… Захотелось мне порыбачить… Нет! Правду так правду! – решительно сказал Денис. – Весь Город готовился к свадьбе, а я… Моя любимая девушка выходила замуж, и я решил утопиться.

– Не верю! Ты же трус! – презрительно сказала Слава.

– А вот и нет. Ты сейчас в этом убедишься. Разумеется, я не топиться поехал, а посидеть в тишине с удочкой. Мне было плевать, клюет, не клюет. Какая разница? Никого не хотелось видеть и, честно признаться, я не желал, чтобы кто-нибудь увидел, как я плачу. Даже мама. Весь день я провел на берегу реки. Не скажу, что мне стало легче, но по крайней мере я выплакался. Похоже, что кто-то, в существование кого я, признаться, не верю, услышал мои молитвы. И, возвращаясь поздно вечером с рыбалки, я заметил машину. Разумеется, я ее узнал. В Городе была только одна такая, у сына директора мясокомбината. Парни сидели на бережку, метрах в десяти от меня. Похоже, они хорошо погуляли. Уже сгустились сумерки, и, оставив в кустах свой велосипед, я подошел поближе. Черт меня дернул! У моего отца был «Запорожец», и я приблизительно знал, как устроены машины. Батя все время валялся под своей рухлядью и просил у меня то разводной ключ, то гайку семь на восемь. Клянусь, я не собирался Эдика убивать! Мне всего-навсего хотелось, чтобы он вышел под руку с тобой из загса не таким красивым и физиономия у него была бы не такая довольная. Если мне повезет, на костылях или с гипсом на сломанной руке, а не повезет, хотя бы с пластырем на своем распрекрасном носу. Хоть как-то подпортить ему физиономию, вот чего я хотел.

– Денис! – ахнула Слава. – Ты, ты, ты…

– Да, я, дорогая. Это был я. Я надрезал тормозные шланги. Парни так увлеклись попойкой, что сделать это незаметно было нетрудно. Но, видимо, в милиции докопались-таки до сути. Не понимаю, почему не возбудили дело? Должно быть, поняли, что бесполезно. Все было чисто. Фортуна в тот вечер была на моей стороне. Видимо, это судьба, Слава.

– Судьба?!! Ты отнял у меня жизнь и говоришь, что это судьба?!!

– Милая, тебе и так много всего досталось, – мягко сказал Денис. – Ум, красота, богатство. Что-то надо было отнять. Не я, заметь, а судьба отняла у тебя любовь. Он должен был отделаться ушибами, как и все остальные, в крайнем случае, сотрясением мозга. Но он умер.

– Как это… Как это… несправедливо, – рыдая, сказала Слава. – Уходи…

– Это ты ко мне несправедлива. Я любил тебя двадцать лет.

– Двадцать лет! – простонала Слава. – За что?! За каким чертом ты в меня влюбился?!! Не-ет… Не в меня… Ты же ничтожество… Ты влюбился в собственную значимость рядом со мной. Бутерброды с красной икрой, вот что тебе запало в душу! У тебя было, а ни у кого больше не было! Только у тебя и, разумеется, у меня! Думаешь, я не видела твои жадные глаза? Дура! Какая же я дура! Зачем я тебе их только давала! Лучше бы ты меня возненавидел!

– У тебя истерика, – печально заметил Денис. – Ты вот уже двадцать лет любишь мертвеца. Тебе не кажется, что это ненормально?

– Он лучше всех!

– Он – это череп. Возможно даже, что красивый череп. Это все, что от него осталось. Ты знаешь, почему у тебя нет детей? Потому что ты любишь мертвеца! А от мертвых детей не бывает. Это тебе мешает, а не спайки в маточных трубах, или что там тебе говорят врачи?

– Уходи…

– Я-то уйду. Но, боюсь, мы расстанемся навсегда.

– Давно надо было… это сделать… – через силу выговорила Слава.

– Давно… – эхом откликнулся Денис. – Как хорошо, что темно. При свете я не смог бы всего сказать.

Он вдруг поднял фонарь, щелкнул переключателем и направило свет прямо в лицо жене. Та инстинктивно закрылась рукой.

– Филатова плачет, – насмешливо сказал Денис. – А знаешь, как мне было обидно, когда ты не взяла мою фамилию?

Он выключил фонарь и встал. Слава молчала. Денис положил фонарь на пол рядом с кроватью и вышел из комнаты.

Слава какое-то время сидела неподвижно. Она была потрясена. Потом решительно сказала:

– Я тебя уничтожу!

И, соскочив с кровати, кинулась к балконной двери…

В соседней комнате

– Что там за шум? – взволнованно спросила Валентина.

– Где? – зевнула Женька.

– В соседней комнате!

Женька прислушалась:

– Похоже, разговаривают.

– Надо пойти посмотреть, что там? – Валентина привстала.

– Лежи! Ничего особенного: муж пришел к жене.

– Так это Денис?

– А кто же еще?

– Почему они сразу не легли вместе?

– Долго объяснять, – Женька опять зевнула.

– Говорят, она вышла за него от отчаяния. Ее жених погиб в автокатастрофе.

– Было дело, – равнодушно сказала Женька.

– Почему у них нет детей?

– Слушай, а почему у тебя нет детей?

– Это личное! – вспыхнула Валентина.

– И у них личное.

– Как думаешь, кто не может, он или она?

– Чего тебе так неймется? Посплетничать хочется?

– Я все равно не усну, – пожаловалась Валентина.

– Я, похоже, тоже! Все-таки придется выпить снотворное!

Женька соскочила с кровати.

– Тебе посветить? – спросила Валентина.

– Не надо. Я приготовила таблетки, они здесь, на тумбочке, – в темноте сказала Женька. – И бутылка минеральной воды рядом.

Слышно было, как она откручивает пробку, зашипел газ.

– Черт! Облилась! – вскрикнула Женька. Было слышно, как она пьет воду. – Будешь снотворное? Я взяла и на твою долю.

– Нет. Не буду.

– Чего ты боишься? – Женька опять легла. – Дверь заперта, замок надежный. А стоит сунуть руку под подушку…

– Тихо!

– Что такое? – вздрогнула Женька.

– Они кричат друг на друга!

– Муж и жена, обычное дело, – усмехнулась в темноте Женька.

– Мне показалось… Будто бы пощечина…

– Валя, у тебя богатое воображение. Тебе бы любовные романы писать. Ты подумай.

– А на вид идеальная пара!

– Ложись спать.

– Я все равно не усну, – опять пожаловалась Валентина.

– Нервы у тебя ни к черту.

– Если бы с тобой такое случилось!

– Мы же обо всем договорились. Надо дождаться утра. Как только мы попадем в город – пулей лети в милицию.

– Но кого он хотел убить?

– Так ты будешь спать или нет? – всерьез разозлилась Женька.

– Нет!

– Тогда пусти меня к стенке!

Валентина подвинулась. Женька переползла к стене и, устроившись поудобнее, широко зевнула.

– Не хочу ни о чем думать, – сонно сказала она.

– Послушай… – сообразила вдруг Валентина. – Это же они из-за Родиона ругаются!