Марина Серова - Скала эдельвейсов Страница 38

– Вы мне-то не рассказывайте, это не я вас нанимала, – напомнила я ему. – В общем, так. Папашка мой человек небедный, это вы, думаю, поняли сразу. Никто меня не похищал, просто я решила немного наказать родителя. Представляешь, деньги стал зажимать! Приучил ребенка к шикарной жизни и вдруг перекрыл кислород.

– И что вы хотите?

– Чтобы ты меня не перебивал, – строго ответила я, – а еще, чтобы ты проучил папашку!

– А откуда, собственно, у вас сведения о том, что он поручил это расследование нашему агентству? – после недолгого молчания поинтересовался Кречетов.

– Есть источники. Думаешь, я взяла узелочек, повесила на палочку и ушла куда глаза глядят? Недоедаю, мерзну, ночую под забором? Так вот. Мне надо, чтобы ты как можно дольше тянул это расследование. Вымогай у папеньки деньги, ссылайся на большие расходы, время от времени можешь предоставлять ему мои носовые платочки и чехлы от зонтиков в доказательство того, что работаешь, а сам не работай!

– И только? Два вопроса: где я буду доставать чехлы от зонтиков, и сколько придется отстегнуть тебе?

– Чехлы могу пожертвовать я, процент мне не нужен, я альтруистка. Ну, человек, которого не интересуют деньги.

– Сама себе противоречишь, девочка. То говоришь, что мстишь папаше за то, что он урезал расходы, то сочиняешь, что не любишь деньги.

– Молодец, хороший профессионал, настоящий сыщик, – похвалила я, – да только плохо слушаешь. Я уже говорила, что хочу наказать его за жадность, а чем можно наказать за жадность? Теперь понятно?

– Понятно. А ты точно Лика?

– Зачем мне врать, если мне не нужны от вас деньги?

– Может, ты ее убила и теперь пытаешься оттянуть расследование?

– Может, и убила. И в землю закопала, и надпись написала. Тебя это очень беспокоит? Впрочем, могу доказать, что я колбасная принцесса, если тебе это так важно. Доказывать или поверишь на слово?

Кречетов опять сделал паузу и весело ответил:

– Черт с тобой, верю. Телефончик оставишь?

– Еще чего. Сама звонить буду.

– Ну, тогда развлекайся!

– Угу, – ответила я и нажала отбой.

На всякий случай, пусть «поиск» Лики будет у меня под контролем. Конечно, в лени и разгильдяйстве работников «Кречета» я была уверена, но мало ли что.

После этого я решила узнать, как, собственно, поживает настоящая Лика.

– Бекджигит? Это я. Как там моя подопечная?

Связь была отвратительная, по-русски парень говорил не очень, но все-таки я поняла, что плохо. Но плохо не Лике, а всем, кто находится с ней в близком окружении. Работать она не хотела, ругалась, обзывалась, грозила бедным, ни в чем не повинным сборщикам хлопка самыми страшными карами, а самое главное, не выполняла план, слишком много ела и требовала для себя отдельные столовые приборы.

– Забирай своя работник, приезжай быстрее, ой, беда тут у нас! – причитал Бекджигит.

– Как это забирай? Я заплатила тебе за месяц, – попыталась урезонить его я.

– Деньга отдам, девушка забирай, – не успокаивался парень.

– Нет уж, договаривались на месяц, значит, на месяц, – отрезала я. – За ней приедут, а пока – терпите. Найдите какую-нибудь взрослую суровую женщину, пусть она на нее повлияет.

Кажется, не все шло по моему плану, и в роли злодейки перед невинными людьми выступала теперь я.

Настал момент, когда накал страстей несколько спал, и для дальнейшего выполнения задуманного требовалось терпение. Время от времени я позванивала в детективное агентство, убеждалась в том, что Шлейко исправно платит за поиски дочери, даже отослала Кречетову мобильник Лики: теперь он мог предъявить ее папаше хоть какой-то результат поисков. По версии, которую я предложила взять за основную, Лику похитил поклонник, который держит ее взаперти, но не причиняет ей особого вреда.

На второй день после операции Ольга пришла в себя, она была невероятно слаба, но стало ясно, что она узнает окружающих и даже может общаться, не словами пока, а глазами. Может, нахождение между жизнью и смертью заставило ее по-другому взглянуть на некоторые события, может, она действительно видела и слышала все, что творилось вокруг, пока она лежала без сознания, неизвестно, но когда Олегу разрешили подойти к ее постели, глаза Ольги просветлели, и она улыбнулась краешками рта.

Прибежал следователь, который вел это дело, но Катерина Ивановна его к Ольге не пустила. Она действительно рьяно охраняла покой своей дочери и допускала к ней только врачей и Олега, мне даже пришлось разрешить Олегу снять охрану у дверей реанимации, извне ей больше ничего не угрожало. Собственно, и Лику я изолировала для того, чтобы в период реанимации Ольгу ничего не беспокоило. Кто знает, на что могла пойти эта девица, узнай она, что Ольга пришла в себя!

Светило нейрохирургии на третий день после операции вернулся в Москву: он был доволен результатами и мог теперь наблюдать Ольгу дистанционно, персонал провинциальной клиники его вполне устраивал. Ольга очень медленно, но шла на поправку. Можно было объявлять хеппи-энд и почивать на лаврах?

– А вот и нет, – ответила я Олегу, когда он попытался убедить меня в этом. – Я понимаю, что радость от того, что она осталась жива и не стала слюнявым растением, пробудило в тебе великодушие. И все-таки подумай: жила девушка, никому не делала зла, пела, любила, мечтала. И вдруг из-за прихоти вздорной истерички лишилась всего, кроме любви конечно. Нам никто не гарантирует, что она не останется инвалидом. И даже если с ней все будет в порядке, неизвестно, вернется ли к ней голос. Она мечтала о большой сцене, а станет в лучшем случае домохозяйкой у тебя на кухне. Зависимой, мучимой головными болями, с титановой пластинкой в черепе. Или такой вариант тебя больше устраивает?

– Нет, – тихо ответил Олег, – я никогда не видел в ней жену-домохозяйку. Да и готовить она, честно говоря, не умеет. Из звезд, как правило, получаются никудышные хозяйки. Даже если эти звезды еще не зажглись.

Глава 16

– Ариш, а как происходит так, что человек проигрывает в карты все свое состояние? Неужели нельзя вовремя остановиться? Понять, что дальше будет только хуже?

– Ты не знаешь, что такое игра, Полетт. Иногда возникают ситуации, при которых доводы разума просто перестают существовать. Это наркотик, причем очень сильный.

– А как же ты? Ты игрок с таким стажем, с таким опытом, и ни разу не сорвался? Ни разу не дал игре захватить себя?

– Ты не видела меня во времена моей молодости, – снисходительно усмехнулся он, – а что касается твоих претензий по поводу того, что я до сих пор не пустил все наше состояние и дом в придачу по ветру, так за это ты должна благодарить именно мой стаж и опыт. Сейчас я стою выше игры, я руковожу ею, а не она мной. И такое бывает, но нечасто.

– И сколько у нас в городке специалистов твоего класса?

– Ты не совсем адекватно оцениваешь мою квалификацию, Полетт, – насупился дед. – Мастеров, подобных мне, во всей России наберется горстка. Маленькая горстка. Про наш Горовск и говорить нечего. Это еще хорошо, что я не раскрываю все козыри и изображаю из себя просто неплохого игрока, иначе никто не сел бы со мной за карточный стол. Да, давно мне не попадалось интересного партнера. И в казино я хожу только для того, чтобы занять время.

Мы немного отвлеклись, и я опять вернула Аришу в ту тему, которая меня интересовала:

– А у тебя на глазах бывало, что проигрывали состояния, честь, жен, наконец? Так, как об этом пишут классики XIX века? С полной потерей сознания, с дурным блеском в глазах, со стрельбой в висок?

– О чем разговор, мон ами, конечно! Я много мог бы порассказать тебе подобных историй, если бы у тебя находилось на меня время.

– А ты? Ты бы смог так завести партнера, чтобы он проигрался в пух и прах, ставя на кон не только то, что есть у него в кармане, но и недвижимость? Акции? Близких? – пропустила я его укол.

– Это сложно, но реально. Для этого должны быть определенные предпосылки: нервная организация человека, состояние его дел, устойчивость психики, неприятности, которые в данный момент наличествуют или отсутствуют. Давно я так не развлекался.

– А организовать сможешь? – наконец, добралась я до главной цели начатого разговора.

На втором этаже супермаркета располагалось кафе. Организаторы не смогли придумать ничего лучше, чем расставить столики вдоль открытого парапета, таким образом, посетителям кафе открывался прелестный вид на снующих по супермаркету домохозяек с тележками и стеллажи с продуктами. Наверное, вид лапши быстрого приготовления и картошки, расфасованной в полиэтиленовые мешки, должен был возбуждать аппетит посетителей кафе. Я сидела за крайним столиком, поэтому обзор открывался мне просто великолепный.