Нина Васина - Алые паруса бабушки Ассоль Страница 38

– Если второй Кох не дурак и умеет сопоставлять, он должен заподозрить неладное в самом факте присутствия шофера или его оружия в этих двух покушениях.

– Черт с ним, с шофером, – пробормотал Кортик.

– А что, если у них по жизни такое соревнование?

– У кого?

– У твоей бабушки и дяди Мони. Может, она ему фингал поставила в семидесятом на похоронах Нины Гринович? Или сказала что обидное.

– Это она может, – улыбнулся Кортик.

– Еще она могла ему понравиться, – осторожно предположил я. – Или он ей.

– Закрой эту тему! – распетушился Кортик. – Посмотри на меня! Я – копия мужчины, который ей нравился. Твоя дядя Моня и рядом с ним… со мной не стоял!

– Так-то оно так, но ведь тот мужчина уже умер, когда дядя Моня приехал на похороны.

– Если ты не замолчишь, мы опять подеремся!

Я не замолчал. Но сменил тему. Драться с Кортиком мне сейчас совсем не хотелось.

– Мы говорили об этом с твоим отцом – почему бабушка Соль наняла к тебе мою матушку. Я еще тогда подумал – из-за Иммануила Швабера. Только я считал, что она ему отомстить хотела из-за похорон Нины Гринович. Или это дядя Моня все подстроил, чтобы все узнавать о сокровищах из первых рук.

– А может, мы вообще зря паримся на эту тему, – отмахнулся Кортик. – Встретился бабушке Соль по жизни Иммануил Швабер, захотела она ему что-то там доказать или просто физиономию расцарапала, какая разница? У меня сегодня другая проблема – старик Готланд.

– Я слышал, она посылает тебя к нему.

– Я не пойду, – насупился Кортик. – Тем более карта уже кому-то продана!

– Пойдешь, – уверенно заявил я.

– Не пойду!

– Пойдешь и спросишь у своего прадеда-зазнайки, кому он ее продал!

Мы добрались до кондитерской нескоро. Рассматривали все попадающиеся по дороге витрины. Катались на качелях на детской площадке во дворе.

В кондитерской, ожидая нас, выстроился по стойке «смирно» весь персонал – в холщовых пижамах и босиком, а директор заведения в черном вечернем платье, в туфлях на каблуке и с потухшей сигаретой в руке.

– Я пойду к старику Готланду, – заявил с порога Кортик. – Атила сказал – пойдешь! И я пойду.

Ваниль с облегчением выдохнула. Касабланка тихим воркующим голосом приказала:

– Раздевайся.

От этого голоса у меня сразу побежали мурашки по телу.

– Что еще? – устало спросил Кортик.

– Вечеринка в немецком консульстве. Сядешь в торт. В нужный момент встанешь и поздравишь юбиляра. «Три толстяка» видел?

– Нет. Видел трех нимф в пижамах. Черную, белую и с саксофоном. Сразу предупреждаю – голый в торт я не сяду!

– Ты хотел сказать, – вкрадчиво заметила Эйса, – что голым из торта не встанешь?

– Да… – задумался Кортик. – Именно это я и хотел сказать.

– Успокойся – на тебе будет фартук, – утешила его Ваниль. – И еще кое-что.

– Поподробней с этим «кое-что», – попросил Кортик, когда Касабланка начала расстегивать пуговицы его рубашки.

– Это что-то вроде чепчика на голове, – пробормотала она.

– В немецком стиле, – подсказала Эйса.

– С рюшечками, – дополнила Ваниль.

Бабушка Соль достала из-за спины руку и показала чепчик. Я чуть не упал. Это был настоящий чепчик для младенцев, только большого размера, с рюшечками и завязочками под подбородком.

– День рождения все-таки, – постаралась объяснить необходимость чепчика Ваниль. – Круглая дата – шестьдесят пять лет.

– Кому? – простонал Кортик.

– Одному важному человеку в немецком консульстве, – сказала Ассоль. – Я должна получить разрешение на подводные поиски. Это раз. На охрану и доставку в Германию поднятого груза – два. Решение за этим человеком. Он заказал торт на колесиках и с сюрпризом. Не будет бумажки, не будет и подводных поисков. Ну? Друзья неразлучные, что вы думаете?

– Что тут думать! – Кортик с облегчением стал натягивать джинсы, которые уже почти стащила Касабланка. – К черту все подводные поиски! Поедем в Крым, поселимся у обрыва над морем и будем чаек размокшим безе кормить!

– Да… – поддержал я Кортика, правда, не совсем уверенно, потому что меньше всего хотел расставаться с подъемным краном и сильно сомневался, что найду нечто такое же необитаемое на Украине.

– То есть теперь вы хотите сорвать мне обнаружение клада? – спокойно, без эмоций начала Ассоль. – Что ж, зря только датчик на радиоактивность покупала. Недешевый, кстати, потому что подводный. Ваниль! Тащи сюда датчик, окунем его с горя в помадку, пока горячая. Кафе закроем, потому что денег на содержание этого заведения для психопатов и эксгибиционистов без сокровищ все равно не будет. Вас выгоню. – Она кивнула помощницам. – Никаких кофейных зерен из кошачьих экскрементов и масла какао прямой доставкой из Африки больше не будет! Пойдете работать в «Прагу» – растворять суррогатный желатин для «птичьего молока», никакого агар-агара! – крикнула бабушка Соль.

– Подождите, – почти сдался я, – почему этот клад нужно отдать немцам? Что значит – охрана и доставка?

– Немцы заплатят за такие сокровища больше. Не просто двадцать пять процентов. Вы еще не знаете, что хотел спрятать от Гитлера ювелир Кох! Меня за такой подарок сделают гранд-персоной и могут даже орден дать. Он мне, конечно, на фиг не нужен, но ведь наши спецслужбы сокровища просто отнимут, да еще и меня под статью подведут.

Тут и Кортик не выдержал:

– Датчик на радиоактивность – это ведь касается радия? – спросил он.

– Конечно, касается! – злорадно объявила бабушка Соль.

– И как радий связан с сокровищами?

– А вот это я расскажу, когда буду иметь разрешение на поиски, не раньше!

– То есть после того, как я вылезу из торта в фартуке и этом дурацком чепчике? – уточнил Кортик.

– Именно.

– Это ведь день рождения старика? – Кортик почти сдался, но еще пытался увильнуть. – Почему бы не посадить в торт Ваниль, я ей в подметки не гожусь, а в чепчике она будет просто фотомодель. Она идеально подходит для мальчишников.

– Эйса, объясни мальчику, – приказала Ассоль.

– Понимаешь… – Эйса оттеснила Касабланку, взяла голову Кортика в ладони и развернула к себе лицом. – Это не то чтобы мальчишник. Это – скорей девичник.

– Ну да?.. – не поверил Кортик, отодвигая свое лицо от Эйсы. – А как же именинник? Шестьдесят… пять… – Он замолчал, потому что Эйса закрыла его губы своими.

– Эйса! – повысила голос бабушка Соль.

– Я исключительно в лечебных целях, – заявила та, облизываясь. – Проверяла, зажил ли укус над губой. – Она повернулась к Кортику и закончила: – Это такой девичник, где присутствуют только немецкие мальчики преклонного возраста и их секретари. Ваниль с удовольствием бы залезла в этот торт, но! Никаких девочек быть не должно, понимаешь?

– Под фартуком будут плавки! – категорично заявил Кортик. – Только так!

– Ладно, – промурлыкала Ваниль. – Хорошенькие такие стринги.

– Что это такое?

– Спереди все традиционно закрыто. – Ваниль хотела показать, но Кортик закрылся руками. – А вот сзади – веревочка между ягодицами. Совсем незаметная. Поэтому когда ты будешь поворачиваться спиной…

– Ничего не поделаешь – исконно немецкая страсть к задницам, – дополнила объяснения Касабланка. – Для них все, что связано с попой, пуканьем, – свято и всегда веселит похлеще любого анекдота. Покажи немцу голую…

– Хватит, – перебила ее Ассоль. – Объяснить, что это такая униформа, было бы вполне достаточно.

– А как же мои синяки? Не очень аппетитно выглядят даже с таким чепчиком. – Кортик сопротивлялся до последнего.

– Замажем кремом, посыплем орехами! – успокоила его Эйса.

Когда мы увидели торт, онемели на пару минут – ровно столько потребовалось, чтобы обойти его вокруг.

– Я поеду с тобой, – сказала Ассоль. – Довезу торт и помогу потом залезть внутрь. Фургон подъедет к девяти вечера. Пока доберемся – Ленинский все-таки напряженная трасса, пока я тебя загримирую… Что ты так смотришь, Икар?

– Я не верю, что надену этот фартук с чепчиком, а потом вылезу из десяти килограммов крема и песочной крошки пополам с орехами.

– Ты уже на глаз определяешь, из чего сделан торт? – удивилась бабушка.

– Нет, я наконец понял, куда ушло восемь противней высушенных песочных коржей, которые я вчера ночью почти три часа толок в равномерную крошку. Руками!

– Ваниль осмотрела твои ступни…

– Не осмотрела, а понюхала! – возмутился Кортик. – И это после того, как Касабланка, под лекцию о правильном использовании мужчинами своих ступней, мыла их полчаса и даже что-то соскребала ножом!

– Хорошо – понюхала и разрешила тебе толочь коржи ногами. Потоптался бы – получил удовольствие.

– Бабушка, – спросил Икар, – зачем ты это делаешь?

– Что именно?

– Зачем я пеку коржи, а потом их крошу? Завариваю помадку, разрешаю твоим посетителям себя лизать?

– Это, дорогой внучек, чтобы ты не захотел стать кондитером! – весело ответила Соль.