Лилиан Браун - Кот, который пел для птиц Страница 38

Это продолжалось, пока не подняли занавес, и тут все увидели сцену, украшенную десятью разноцветными флагами, и тридцать одно пустое кресло. Квартет запел: «Своди меня на игру в слова». Потом на сцену вышли участники, и каждого приветствовали выкриками и свистом. Квиллер должен был признать, что всё это выглядит впечатляюще.

— Леди и джентльмены, государственный гимн! — объявил Уэзерби Гуд. Все поднялись и запели.

Когда отзвучали последние ноты и болельщики снова уселись, на сцену вышел мэр. Он поблагодарил собравшихся за то, что они поддерживают программу, призванную научить взрослых читать и писать. Свою речь он заключил словами: «Мяч в игре!»

В первом туре Квиллер подал первое слово «Мазилкам»: «мама». В зале воцарилось молчание, возникла пауза. Затем доктор Преллигейт резво подбежал к микрофону и произнёс это слово по буквам — правильно, судя по движению большого пальца рефери. Удивлённые зрители переговаривались шёпотом.

Одну за другой вызывали команды, им предлагали произносить простые слова из четырёх букв. Однако когда подошла очередь «Редисок», Квиллер подбросил слово «эмпириокритицизм». Двое взрослых и один девятилетний мальчик собрались в кружок, и Калверт, подойдя к микрофону, отчеканил все шестнадцать букв. Раздался смех, затем аплодисменты, и игра пошла всерьёз: Квиллер «подавал» такие слова, как «калейдоскоп», «амбивалентный», «эмпирический».

После третьего тура «Домкратам» пришлось покинуть сцену. Затем выбыли «Врунишки», после них — «Молотки». До седьмого тура дошли только «Землекопы», «Пилюли» и «Кривляки». «Землекопов» добили слова «ксенофобия» и «винегрет».

Итак, на сцене остались две команды. Напряжение возросло до предела. Болельщики орали во всю мочь и размахивали плакатами. Последним шансом «Пилюль» было слово «параллелограмм», но они ошиблись, а «Кривляки» произнесли слово по буквам правильно.

Синий занавес опустился, и все десять команд в последний раз промаршировали по авансцене под аплодисменты болельщиков. Мэр преподнёс серебряный вымпел «Кривлякам» — команде Театрального клуба.

За занавесом торопливо убирали складные кресла.

— Что за суматоха? — удивился Квиллер. — Что происходит?

Уэзерби Гуд схватил его за руку и сказал:

— Хикси хочет тебя видеть. — И с этими словами он вытолкнул Квиллера на авансцену.

Хикси обратилась к залу:

— Сегодня вечером мы хотим отдать должное тому, чьи слова нас развлекают и информируют… кто поддерживает каждое начинание в нашем городе, даже если приходится выступить судьей на конкурсе кошек… кто ездит на велосипеде, в то время как остальные загрязняют воздух выхлопами своих автомобилей… чей творческий разум придумал этот матч на приз. Это Джеймс Макинтош Квиллер!

Зрители устроили овацию стоя, а Квиллер любезно раскланивался, меланхоличный, как всегда. Занавес у него за спиной раздвинулся.

Хикси продолжила свою речь:

— С признательностью и любовью мы одаряем вездесущего и странствующего мистера Квиллера знаком нашего почтения. — Она взмахнула рукой, указывая на то место на сцене, куда был направлен луч прожектора.

— Что это? — спросил Квиллер, хотя уже всё понял.

— Это «лежачий» велосипед — новейшая модель на двух колёсах! — объяснила Хикси. — Ты же говоришь, что лучше всего тебе думается, когда ты едешь на велосипеде или сидишь в кресле задрав ноги. Теперь ты можешь это совмещать.

Сладкозвучным сценическим голосом Квиллер произнёс:

— У меня просто нет слов! Впервые в жизни я не знаю, что сказать! Меня переполняют чувства! Когда вы увидите, как я лёжа еду по Мейн-стрит, пожалуйста, помните, что я не сплю! Я мыслю!

С полдюжины игроков помогли Квиллеру погрузить велосипед в его пикап. Многим участникам матча не хотелось расходиться — они были возбуждены шоу. Задержалась и Сара Пленсдорф. Квиллер сделал ей комплимент по поводу её бурной деятельности за кулисами.

Понизив голос, она проговорила:

— Я кое-чего тебе не сказала, Квилл. Это касается Фебы. В понедельник, после репетиции, она пришла ко мне в полночь и попросилась переночевать в комнате для гостей. Дверь квартиры захлопнулась, сказала она, и неизвестно, когда… Джейк придёт домой. Я питаю какую-то инстинктивную неприязнь к этому парню и не поверила Фебе, тем более что у неё был подбит правый глаз. Я не знала, что сказать. Как-то не хочется совать нос в чужие дела.

— А она ничего не добавила на следующее утро?

— Она ещё спала, когда я уходила на работу, а прямо из редакции я отправилась на обед в свой клуб. Вернувшись домой, я не застала Фебы. Она даже не оставила записки. А когда бедняжка не появилась сегодня вечером, я сначала подумала, что она стесняется из-за подбитого глаза, но потом решила, что девочка уехала в Калифорнию! Она уехала к своей бабушке! Знаешь, Феба такая импульсивная!

— Но она должна бы оставить тебе записку, — заметил Квиллер.

Сара отмахнулась от этого замечания:

— Молодые люди такие порывистые, им некогда остановиться и подумать.

— Ну что же, Сара, спасибо, что сказала. Я уверен, что она тебе позвонит из Калифорнии. Держи меня в курсе.

Квиллер поехал домой не по Мейн-стрит, а по дорожке, поскольку не забрал почту и газету. Может быть, Феба в своей студии? Но на автостоянке было пусто, и во всём здании Центра искусств горел лишь свет в вестибюле, который оставляли на ночь.

Пикап медленно двигался по дорожке, и Квиллер издалека увидел освещённые окна своего амбара. Когда смеркалось, датчик включал свет в доме, и четырёхэтажный восьмиугольник превращался в гигантский фонарь. Объехав вокруг здания, он подрулил к двери кухни. Надо поместить этот странный велосипед в гостиной, где достаточно места, чтобы прислонить его к каменной стене. Он будет там неплохо смотреться. Даже если им никогда не пользоваться, он послужит темой для разговора, так же как шашки, в которые не играют. Прежде чем протаскивать велосипед через кухонную дверь, Квиллер вошёл в дом, чтобы подготовить сиамцев к непривычному новшеству. Он увидел, что весь пол усеян какими-то маленькими тёмными предметами. Было тихо: виновные затаились. Обе кошки с мрачным видом свернулись на каминном кубе.

Квиллер включил две лампы в гостиной и осмотрел пол. Это были шашки!

— Ах вы черти! — бросил он через плечо. — Что это на вас нашло?

Коко громко заурчал, словно заявляя, что этот хаос устроил именно он. Квиллер подобрал шашки с пола. И вот странность: на полу валялись только красные шашки — чёрные стояли на своих клетках. Как будто этого было мало, Коко спрыгнул с куба и, приземлившись на телефонный столик, по-хамски расшвырял конверты, вынутые Квиллером из почтового ящика. Кот явно был настроен по-хулигански, так что его хозяин счёл за лучшее оставить велосипед в пикапе до утра.

Квиллер просмотрел почту. Рекламные проспекты тут же отправились в корзину для мусора. Но на одном конверте, в верхнем левом углу, была нарисована бабочка. Он нетерпеливо вскрыл этот конверт. Письмо было написано от руки, в том стиле, который ассоциировался у Квиллера с художниками. Это было длинное послание, и Квиллер прочёл его дважды, прежде чем позвонить поверенному домой.

К телефону подошла жена Барта.

— Он летит домой из Чикаго, и я ожидаю его только после полуночи. Я могу вам чем-нибудь помочь? — Она служила клерком в фирме «Хасселрич, Беннет и Бартер».

— Вы бы не могли передать ему, что мне нужно увидеть его утром? Скажите, что это очень важно. Дело касается мошенничества, взяточничества, поджога и убийства старой женщины.

Глава семнадцатая

В дни, последовавшие за матчем на приз, Пикакс не мог говорить ни о чём другом. В кафе, на перекрёстках, в супермаркете слышалось:

— Я скажу вам, почему победили «Кривляки». Они молоды, у них хорошая память, и они привыкли заучивать тексты наизусть.

— Нет! Дело в том, что они привыкли к огням рампы и у них нет страха перед сценой.

— Казалось бы, ректор колледжа должен был выступить лучше.

— Он же в глаза не видел списка слов. Все остальные знали слова из списка.

— Кто сказал, что ректоры колледжей умеют произносить по буквам эти длиннющие слова? Они же просто руководят!

— Он заменил Девочку с Бабочками. Интересно, почему она не пришла?

— Потому что она из тех, кто делает всё, что им заблагорассудится, — с тех самых пор, как поехала в ту школу в Локмастере.

— А как вам нравится этот немыслимый велосипед, который подарили мистеру К.? Скажу вам откровенно, что я бы на нём не поехал!

— Моя жена выиграла десять баксов — она сделала ставку в супермаркете Тудлов.

— А я поставил на «Чайников»! Моя кузина была в их команде.

— Как вы считаете, мы сможем победить Локмастер в мировом чемпионате?