Алистер Маклин - Шлюз Страница 38

Де Грааф махнул рукой. Его жест можно было трактовать как «Это все пустяки, не имеющие отношения к делу».

— Встреча была до некоторой степени интересной. Боюсь, что сегодня Бернард был не очень-то сообразителен и не склонен к сотрудничеству.

Бернардом полковник называл Бернарда Дессенса, министра юстиции.

— Он напоминал взволнованную старушку, которая боится принять на себя ответственности не желает связывать себя никакими обязательствами и которая только и ищет, на кого бы эту ответственность свалить? — спросил лейтенант.

— Именно так. Я бы сам не мог… Я уже говорил тебе, Питер, что нельзя так отзываться о министре нашего правительства. Другую сторону представляли два человека — Риордан и Самуэльсон. Человек, называющий себя Риорданом, приложил усилия, чтобы изменить свою внешность. Другой не пытался ничего скрыть. Это значит, что он очень уверен в своих силах. У Риордана длинные черные волосы до плеч. Я думал, что подобный стиль давным-давно вышел из моды. Он очень загорелый, носит кепочку, как у владельца баржи, и черные очки.

«Броские детали должны быть маскировкой», — подумал ван Эффен.

— Он случайно не был очень высоким и неестественно худым?

Де Грааф кивнул.

— Я подумал, что ты сразу об этом догадаешься. Это тот самый парень, что распоряжался захватом катера у… Как его зовут?

— Рыботорговца из Схипхола? Деккер.

— Да, Деккер. Должно быть, это тот самый человек, которого он нам описал. И я склонен согласиться с твоим смелым предположением, что этот парень, Риордан или как там его зовут, альбинос. Темные очки, темный тональный крем под загар, чтоб скрыть алебастровую бледность кожи. Черные парик, чтобы скрыть белые волосы. У второго, у Самуэльсона волосы седые, густые и вьющиеся. Седые брови и седая козлиная бородка. Он не альбинос, хотя и голубоглазый. Обычно такие седые волосы бывают у пожилых людей, но у него на лице почти нет морщин. Но этот тип довольно полный, что может объяснить отсутствие морщин. Самуэльсон — нечто среднее между американским сенатором и располневшим плутократом нефтяным магнатом-миллиардером.

— Кто знает, может быть, он загримирован еще лучше Риордана.

— Вполне возможно. Оба они говорили по-английски, из чего я сделал вывод, что Самуэльсон не говорит по-голландски. Оба акцентировали внимание на том, что они американцы ирландского происхождения… Я в этом не сомневаюсь. Не нужно быть Гектором или одним из его у друзей-профессоров, чтобы понять это. У них акцент жителей северо-восточных штатов или жителей Нью-Йорка. Почти все время говорил Риордан.

Он просил, нет, он требовал, чтобы мы связались с Британским правительством. Точнее, это человек требовал, чтобы мы выступили посредниками между FFF и Уайтхоллом на основании того, что Уайтхолл более охотно будет контактировать с правительством другой страны, чем с неизвестной группой, каковой они и являются. Когда Бернард спросил, что же все-таки собирается обсуждать FFF с Уайтхоллом, они ответили, что собираются завести разговор о Северной Ирландии, но отказались сообщить подробности до тех пор, пока голландское правительство не согласится с ними сотрудничать. — Де Грааф вздохнул. — К сожалению, наш министр юстиции кипятился и негодовал, хотя и знал, что его поставили в безвыходное положение. В такой критический момент Дессенс всегда садится на своего любимого конька. Естественно, что суверенному государству не следует вести переговоры по поручению банды террористов. Наш министр распространялся об этом в течение пяти минут, но я тебя пощажу и избавлю от всей этой парламентской риторики. Он закончил свою речь, сказав, что такие переговоры будут проводиться только через его труп. Риордан выразил сомнение в том, что Дессенс дойдет до такой крайности. Далее представитель FFF выразил убеждение, что четырнадцать миллионов голландцев придерживаются диаметрально противоположной точки зрения. Потом он перешел к довольно неприятным личным выпадам и угрозам. Риордан утверждал, что ничего не изменится, если даже Дессенс совершит самоубийство сейчас же, не сходя с места. И добавил, что дамба в Восточном Флеволанде, в районе Лелестада, будет взорвана в полночь, если правительство не согласится принять выдвинутые условия к десяти часам вечера. Потом Риордан достал бумагу со списком мест, где, по его утверждению, могут быть произведены взрывы. Он не сказал, заложены ли уже мины в этих районах — как всегда, FFF держит нас в состоянии неуверенности.

В числе мест, которые перечислил Риордан, а их было так много, что я забыл половину из них, были Леуварден, Северо-восточный польдер в районе Урка, Амстелмер, Виерингермер, Пюттен, польдер южнее Петтена, Шоувен, Дуивеланд и Валхерен — мы помним, что произошло в Валхерене во время войны. В том списке были Восточная и Западная Шельды. Он спросил, помним ли мы, что там произошло в феврале 1953 года. Риордан также назвал немало мест в Северной и Южной Голландии. Я привел тебе лишь несколько примеров. Риордан сделал несколько очень зловещих замечаний по поводу погоды. Он спросил, заметили ли мы, насколько высок уровень Северного моря, как силен ветер, напомнил, что приближается время весенних приливов, в то время как уровни Рейна, Ваала, Мааса и Шельда близки к минимальному за все время наблюдений. Все это напоминает февраль 1953 года. Потом Риордан потребовал, чтобы FFF предоставили возможность поговорить с министрами, которые наделены правом принимать решения, теми, у кого есть мужество их принимать, а не с нытиками, которые заботятся только о сохранении собственного министерского кресла, что было уже совсем несправедливо по отношению к Бернарду.

Риордан пообещал, что FFF выразит свое неудовольствие ходом переговоров, взорвав несколько общественных зданий в столице. После этого двое террористов шепотом посовещались и Риордан объявил, что они выбрали для взрыва королевский дворец и предлагают всем желающим поискать там взрывные устройства до того, как они будут взорваны. Он заверил нас, что от взрыва во дворце люди не пострадают. Взрыв будет произведен через пять минут после ухода представителей FFF. Он также добавил, что любая попытка их задержать, помешать им уйти, либо проследить за ними, неизбежно приведет к тому, что плотина в Восточном Флеволанде будет взорвана не в полночь, а в девять часов вечера. На этой радостной ноте Риордан и Самуэльсон закончили встречу. Как ты знаешь, взрыв во дворце произошел точно в назначенное время.

— В этом я уверен, — сейчас был не самый подходящий момент для того чтобы рассказать де Граафу, что именно, он, ван Эффен и нажал кнопку. Лейтенант дрожал от холода. Он нашел на афганском ковре место посуше и стал туда.

— Мне кажется, у меня начинается пневмония.

— Выпей бренди. — Де Грааф махнул рукой. Он был погружен в свои мысли, и его раздражало, что кто-то может забыть об универсальном средстве от простуды. — Есть шнапс, скотч… — Он замолчал, потому что в этот момент раздался стук в дверь и молодой человек в форме полицейского ввел Джорджа и Васко. Они были еще более мокрыми, чем ван Эффен, если это вообще возможно. — Еще два случая пневмонии.

— Прошу прощения, полковник, что вы имеете в виду? — спросил Джордж,

— Я имею в виду воспаление легких. Наливайте себе. Должен сказать, что я не ждал вас, джентльмены,

— Но лейтенант сказал…

— Понимаю. Он просто забыл меня предупредить.

— У меня сейчас слишком много забот, — сказал ван Эффен. Ну так что?

— Мы хорошенько рассмотрели Риордана и Самуэльсона, когда они вышли из дома министра юстиции, чтобы пройти в маленький автобус. Мы также хорошенько рассмотрели их на площади пред дворцом. Теперь мы узнаем обоих в любое время дня и ночи. — Джордж сделал паузу и задумался. 'Мне они показались довольно безобидными.

— Вы когда-нибудь видели в жизни или на фотографии молодых убийц из Баадер-Мейнхофской банды? Им не хватало лишь нимбов и арф в руках. Когда я сказал «ну», я имел в виду другое.

— А! Это! Да. Ну… — Джордж казался немного смущенным. — Ты вышел из дома, мы видели, как ты шел, но не стали приближаться, потому что ты просил не делать этого в случае, если за тобой будут следить.

— Ты знал, что за тобой следят?

— Да.

— Мы подождали десять минут на противоположной стороне улицы, потом подошли к освещенному окну. Проклятый дождь! Такое ощущение, что стоишь под Ниагарским водопадом. — Джордж ждал сочувственных возгласов, но не дождался их и продолжил. — Мы подождали еще десять минут. До нас доносились музыка и обрывки разговоров.

— Не сомневаюсь в этом. Потом, одолеваемые дождем, подозрительностью или нетерпением, вы вошли. Свет все еще горел. Звуки имитировались благодаря магнитофонной кассете. Птички улетели через заднюю дверь. Не очень оригинально. Но мы до сих пор не знаем, где они прячутся. Это не ваша вина — Ангелли одержим манией преследования.