Охотник - Тана Френч Страница 38

Голоса в спальне все напряженней, но не громче. Трей взвешивает, стоит ли ей предпринять что-либо, и тут дверь спальни распахивается довольно резко — так, что ударяет в стену, — и Джонни проходит по коридору в гостиную, застегивая рубашку. По развязности его движений Трей понимает, что он полупьян.

— Чего не спишь? — спрашивает он, заметив ее.

— Телик смотрю, — отвечает Трей. Вряд ли ей что-то впрямую угрожает — когда, бывало, отец ее бил, он сперва брался за мамку или Брендана, а за Трей только вдогонку, если оставалось что всыпать, а никакие звуки из их комнаты ничего такого не предполагали. И все равно мышцы у Трей на всякий случай готовы сорвать ее с места. Она чувствует внезапный свирепый гнев на тело — за то, что в нем до сих пор сидит эта привычка бежать. Трей успела поверить, что с ней разделалась.

Со вздохом, близким к рычанию, Джонни тяжко плюхается в кресло.

— Женщины, — произносит он, растирая лицо ладонями. — Ей-богу, блядский бес в них.

Он, похоже, забыл, что Трей — девочка. Такое с людьми случается. Трей это не цепляет, как не цепляет и не удивляет, когда подобное исходит от отца. Она выжидает.

— Мужчине нужно от женщины, — продолжает Джонни, — только одно: чтоб она хоть чуток веры в него имела. Такое дает тебе сил, когда тяжко. Мужчина все на свете может, если женщина за него горой. А эта… — Мотает головой в сторону спальни. — Боже всемогущий, сколько ж нытья с нее. Ой ужасть какая ей была, пока я отсутствовал, одна-одинешенька, за жизнь свою боялась, стыдилась в лавку сходить, там бабы на нее косятся, гарда приходит из города, чтоб тебя в школу загнать, деньги на Рождество занимать приходится… Она правда, что ль, так? Или просто сказала, чтоб я себя виноватым чувствовал?

— Не знаю, — отвечает Трей.

— Я ей сказал: да ну чего тут бояться-то, на верхотуре такой, и какая разница, что эти суки болтают, а гарде если больше заняться нечем, чем детям вваливать за прогулы, так по-любому нахер пусть идет. Но поди договорись с бабой, если она из мухи блядского слона раздувает.

Роется в карманах, ищет курево.

— Ничем ей не угодишь, этой-то. Хоть солнце, луну и звезды ей притащи, вечно найдет что не так. Не радовалась, пока я был, не радовалась, когда я свалил. И вот… — Джонни всплескивает руками негодующе, — вот он я, вернулся. Вот он. Сижу тут. У меня затея есть, как нам всем устроить сыр в масле. А она все равно, бля, недовольна. Какого хера она от меня хочет?

Трей не уверена, ждет он от нее ответа или нет.

— Не знаю, — повторяет она.

— Я даже дружочка нашего Рашборо привел с ней познакомиться. Она что себе думает, мне охота была тащить его в эту халабуду? Но все равно притащил, чтоб она увидела, что я ей херню не втираю. Этот чувак, который мамке твоей за рагу комплименты отвешивал, — он в лучших ресторанах мира едал. А она смотрела на него так, будто он какой-то фуфлыжник, которого я в канаве подобрал. Ты видела?

— Не-а, — говорит Трей. — Я рагу ела.

Отец прикуривает сигарету и крепко затягивается.

— Я спросил ее мнения и все такое. Выложил ей всю затею — как думаешь, говорю, Рождество-то в этом году небось получше задастся, а? А она что, знаешь? — Джонни смотрит куда-то мимо уха Трей и преувеличенно пожимает плечами. — И все. Ничего больше от нее мне. Мне и надо было только, чтоб она глянула на меня и сказала: «Отлично, Джонни, молодец». Может, улыбнулась чтоб или поцеловала даже. Мало ж о чем прошу. А вместо этого мне… — Он опять пучит глаза и пожимает плечами. — Клянусь, бля, бабы на белом свете только для одного: чтоб мозги нам, бля, набекрень сворачивать.

— Может, — говорит Трей, чувствуя, что от нее ожидается какой-то отклик.

Джонни смотрит на нее, секунду пытается сосредоточить взгляд и вроде бы вспоминает, кто она. Силится улыбнуться. Сегодня ночью весна и лоск с него слезли, мальчишества как не бывало, он кажется в кресле мелким и хлипким, словно мышцы у него уже начали усыхать к старости.

— Не ты, солнышко, — уверяет он ее. — Ты-то папкина славная девочка. Ты ж в меня веришь целиком и полностью, верно?

Трей пожимает плечами.

Джонни смотрит на нее. На миг Трей кажется, что сейчас получит оплеуху. Он видит, что она изготовилась отскакивать, и закрывает глаза.

— Мне, бля, выпить надо, — говорит он себе под нос.

Трей сидит и смотрит на него — обмяк, откинувшись в кресле, ноги раскинуты как попало. Под глазами багровые тени.

Она уходит в кухню, берет из буфета бутылку виски, в стакан кладет льда. Возвращается в гостиную, отец продолжает сидеть неподвижно. Из сигареты сочится тонкая струйка дыма. Трей садится на корточки возле отцова кресла.

— Пап, — говорит она. — Вот.

Отец открывает глаза и секунду смотрит на Трей без всякого выражения. Затем примечает бутылку и исторгает краткий отрывистый смешок.

— Господи, — говорит он тихо и тускло, сам себе.

— Я тебе что-нибудь другое принесу, — говорит Трей. — Если ты это не хочешь.

Джонни с усилием расшевеливается и садится попрямее.

— Ай не, солнышко, это мне годится. Спасибо тебе большое. Ты со всех сторон классная девчонка, заботишься о папке. Кто ты у меня?

— Классная девчонка, — послушно повторяет Трей. Наливает виски, подает стакан.

Джонни делает крупный глоток и выдыхает.

— Вот, — говорит он. — Видишь? Куда лучше.

— Я в тебя верю, — говорит Трей. — Все будет классно.

Отец улыбается ей, глядя сверху вниз и зажав переносицу пальцами, будто у него болит голова.

— Такая наша затея, по крайней мере. И, ясное дело, чего б нет? Мы разве не заслуживаем чуток хорошего?

— Ну, — говорит Трей. — Мамка в восторге будет, когда поймет. Гордиться тобой будет.

— Будет, канеш. А когда брат твой домой явится, ему сюрприз к возвращению. Правда же? Ты представь, какое у него лицо будет, когда он из машины выйдет, а тут домина размерами с торговый центр?

Всего на мгновение Трей и впрямь представляет это — и так живо, будто это действительно возможно: Брендан, склонив голову набок, разглядывает ряды сверкающих окон, рот разинут, худое подвижное лицо вспыхивает восторгом, как фейерверк. Отец такое умеет.

— Ну, — говорит она.

— Никогда больше не захочет бродяжить, — говорит Джонни, улыбаясь дочери. — Незачем будет.

— Миссис Куннифф сказала, можно ли спросить у мистера Рашборо, есть ли золото на их земле, — говорит Трей. — И Том Пат Малоун сказал, что их Бриан может помочь выкапывать золото из реки.

Джонни смеется.

— Вот, пожалуйста. Видишь? Всем вусмерть охота влезть в это дело — кроме мамки твоей, но мы и ее втянем в конце концов. Ты скажи миссис Куннифф и Тому Пату, что мистер Рашборо ценит их интерес и будет иметь их в виду. И продолжай мне докладывать, если кто еще захочет быть в деле, вот как ты сейчас мне рассказала. Хорошо?

— Ну, —