Дарья Калинина - Держи хвост пистолетом Страница 39

«Раз уж я сюда притащился, а ночь все равно испорчена для сна и для работы, то надо хотя бы узнать, кто эта баба, раскатывающая на машине Махмеда, – решил про себя Илья. – Хотя, похоже, я иду по неверному пути тетки Зухры, которая покоя не дает всем на улице, вечно суется во все соседские дела и не успокаивается до тех пор, пока ее не приглашают в суд главной свидетельницей со стороны истца».

Проникнуть в сад Махмеда для Ильи было сущим пустяком. Он сотни раз проделывал эту операцию, подглядывая потом в окна за тем, как ссорится Гуля со своим мужем. Разумеется, делать так не следовало, он и сам это прекрасно понимал, но утерпеть было выше его сил. Теперь он тоже быстро перемахнул через забор в том месте, где в нем имелась значительная выбоина, которую он сам же и расширил, пользуясь тем, что у Гулиного мужа до хозяйства редко доходили руки. Каждый раз, перелезая через выбоину, Илья испытывал какое-то удивительно приятное чувство. Ведь он обвел противника вокруг пальца. Пусть тот об этом и не догадывался, все равно было приятно. Прокравшись через сад, Илья перешагнул через безмятежно дремавшую собаку, которой давно полагалась пенсия по старости и прогрессирующей глухоте, и подошел к дому.

Подобравшись к окну, он заглянул внутрь, но увидел лишь пустую комнату. Та же история повторилась с остальными комнатами. Лишь в одной он увидел спящих детей, но никого из взрослых видно не было.

– Куда же они делись? – растерянно спросил он у самого себя.

Напрашивалось два вывода. Первый, что Гуля и ее гостья спустились в погреб, а второй, что они обогнули дом и теперь сидят с другой его стороны. Илья тоже обогнул дом, но и тут он не обнаружил своей тайной возлюбленной. Оставался только погреб. Илья поскреб у себя в затылке и заметил, что в высшей степени странно и необычно тащить гостью сразу же в погреб, даже не предложив той выпить чаю и передохнуть с дороги. Как проникнуть в погреб, Илья не знал, поэтому ему оставалось только курсировать вокруг дома, заглядывая по очереди во все окна в ожидании, когда Гуля и ее гостья поднимутся наверх. Ждать пришлось недолго, они обе вылетели оттуда словно пробки из бутылки. При этом у них на лицах читалось такое негодование, что Илья отдал бы половину своей жизни за то, чтобы узнать, о чем они сейчас разговаривают.

Его мечты сбылись лишь отчасти, так как женщины выскочили из дома и помчались к машине, и Илье удалось подслушать их разговор, но понять его суть было выше разумения нормального человека. К тому же весь путь до машины женщины проделали за рекордно короткий срок, за время которого Илья услышал следующее.

– Ты хорошо заперла дверь? – оглядываясь на отстающую Гулю, спросила гостья. – А веревки ты не трогала?

– Боже упаси, – заверила ее торопливо перебирающая ногами Гуля. – Я и не входила, и не трогала его. И за детьми весь день следила, чтобы они даже близко не подходили. Он просто не мог удрать.

– Однако удрал, – проворчала гостья. – Что мне теперь делать? Он меня убьет, если узнает. Он так мечтал.

– Может быть, не узнает? – робко спросила Гуля. – Или мы успеем найти раньше, чем он узнает. И все равно пришлось бы рассказать.

– Как ты понимаешь, это далеко не одно и то же, – заверила ее гостья, распахивая дверь машины.

Последнее, что услышал Илья, прежде чем грохот запускаемого двигателя заглушил все остальные звуки, были Гулины слова:

– Искать его надо возле помоек, это его самое любимое место.

После этого они укатили, как предполагал Илья, обыскивать окрестные помойки в поисках беглеца. Илье перспектива составить им компанию не улыбалась, поэтому он тихо уселся на травку, надеясь дождаться возвращения женщин с уже пойманным беглецом. Его разбирало любопытство, кого Гуля прятала по просьбе гостьи в своем погребе. В голове у него весь день крутилась таинственная история про похищенного премьера, и сначала он даже подумал, что женщины прячут у себя в погребе именно его. Может быть, ему удалось удрать от своих настоящих похитителей и его подобрала гостья. Но тогда было непонятно, при чем здесь помойки.

И откуда все-таки женщины так хорошо осведомлены о привычках своего пленника? Он что, у них уже не один раз сбегал и каждый раз они находили его возле помоек? В таком случае где была тетка Зухра, которая всегда знала о мельчайших событиях у своих соседей и, надо отдать ей должное, никогда не пыталась присвоить свои знания себе, а всегда щедро делилась ими с окружающими, даже если они ее об этом и не думали просить.

Нет, не такова была тетка Зухра, чтобы, увидав, как ее соседка тащит от помойки к себе домой упирающегося мужика, скрывать этот факт от общественности. И предположение, что Гуле каким-то образом удалось его незаметно протащить к себе домой, тоже не срабатывало. У тетки Зухры было поистине дьявольское чутье на все мало-мальски скандальное, что происходило в округе. Если в доме, где отродясь не держали живности, слышалось овечье блеяние, а потом разносился запах мясного плова, тетка Зухра не успокаивалась, пока не выясняла, откуда появился в этом доме несчастный баран. Излюбленным средством коротать время у нее было вынюхивание, не ждет ли кто в округе из незамужних девушек ребенка. А уж постороннего мужика она точно заметила бы.

В размышлениях о тетке Зухре Илья даже не заметил, как наступил рассвет, что было весьма неосмотрительно с его стороны. Встречать рассвет в чужом саду без ведома хозяев не лучшее средство для продления дружеских отношений с соседями. Люди почему-то очень негативно реагируют на то, что кто-то забрался к ним в сад и без спроса наслаждается в нем рассветом. Ссориться Илье ни с кем не хотелось, поэтому он торопливо отправился к себе домой. Машина так и не вернулась, из чего он заключил, что осмотр городской свалки затянулся дольше, чем предполагалось. Перелезая через пролом в стене, он неожиданно наткнулся взглядом на две пары горящих жгучим любопытством глаз, принадлежащих тетке Зухре.

– Доброе утро! – сказал ей Илья, сидя верхом на заборе и чувствуя себя последним дураком.

Тетка вылезла из кустов барбариса, в которых пряталась до сих пор, и молча уставилась на него.

– Вот решил посмотреть, все ли у Гулиных детей в порядке, – соврал ей он. – Гуля куда-то укатила на машине среди ночи, а бедные малыши остались дома одни. Я и подумал: а вдруг они спичками играть начнут или утюг включат?

Ничего умней он придумать не смог, но весть о том, что ее соседка в глухую полночь исчезла из дома, оставив детей без присмотра, заставила тетку Зухру быстро перелезть через свой собственный забор и энергичной рысцой поспешить к Гулиному дому. Убедившись, что Илья ей не соврал и Гули действительно нет дома, а дети между тем спят в своих кроватках, тетка Зухра умилилась и простила Илье все его странности и былые прегрешения за то, что он сообщил ей такую потрясающую сплетню. Она даже пообещала ему не рассказывать Гуле, когда та вернется, что он был тут, а сказать, что ее потревожил детский плач и она прибежала, чтобы узнать, все ли в порядке. И Илья со спокойным сердцем отправился домой спать, будучи твердо уверен, что если Гуля и ее гостья вернутся с уловом, то он узнает об этом первым из уст оставленной им на страже тетки Зухры.

У боевого командира чеченского отряда, засланного на территорию Д., дела обстояли далеко не так радужно. Его люди уже целые сутки обыскивали окрестности, пытаясь отыскать хотя бы слабый след исчезнувшего прямо у них из-под носа премьера. Но пока им удалось лишь наткнуться на два кордона, выставленных специально по их душу федеральными войсками, и на одну засаду, устроенную силами местных жителей. В обоих случаях боевики понесли потери. А из-за засады командир был вынужден переместиться вместе со своим отрядом выше в горы, так как все указывало на то, что их вычислили и скоро к ним пожалуют незваные гости. В сложившейся ситуации на счету у командира был каждый человек, а от четверки солдат, которых он послал разобраться с насолившими им девками, не было ни слуху, ни духу. Командир уже начинал жалеть, что пошел на поводу у собственной натуры, в сложившейся ситуации было не до вынашивания мстительных планов.

Оставалась надежда на лазутчика из рядов федеральных сил, завербованного совсем недавно, но и он тоже куда-то провалился именно сейчас, когда его помощь была особенно необходима. Вдобавок командира постоянно мучила мысль, что неуловимый премьер будет найден кем-нибудь другим и возвращен назад, и произойдет это в тот момент, когда он, командир, будет в очередной раз оговаривать условия выкупа, заверяя, что премьер находится у них в плену. Больше всего на свете он не хотел выставить себя дураком и хвастуном перед противниками, которых презирал и одновременно боялся.

А трусливый зам, который мог бы пролить свет на происходящее, то ли действительно заболел от страха, то ли притворялся таковым, чтобы отлежаться до того момента, когда ситуация прояснится, но из норы не высовывался и вестей никаких не подавал. Поэтому командиру никак не удавалось нажать на него, чтобы заполучить дубликат карты с отмеченными на ней маршрутами перемещения грузовых колонн на ближайший месяц, чтобы захватом какой-нибудь из них оправдать свое пребывание на территории чужого государства, потерю боевой техники и людей.