Сергей Костин - РАМ-РАМ Страница 39

Почему именно сикхи? В Амбере это были, скорее всего, обычные индусы — вишнуиты, шиваиты, кришнаиты… Однако если они были из контрразведки, для второй попытки вполне могли нанять кого-то на стороне. Даже, скорее всего, убирать людей всегда проще чужими руками. Тогда почему бы и не отдать этот заказ сикхам? Но меня тревожило другое.

Сикхом был и один наш знакомый ювелир из Джайпура. Могло ли быть так, что он тоже был заинтересован в нашем исчезновении? Маша правильно заметила, что почтенный Баба собирался подарить ей кольцо. Но я же от этого сразу отказался! А ювелир вполне мог сказать: «Вы сейчас за кольцо заплатите, а потом, когда вы принесете деньги за заказ, я вам эту сумму верну». Тогда он ничего не потерял бы и в случае нашей смерти. Хотя здесь что-то не клеилось — на шпионском товаре сикх заработал бы больше.

Однако ведь комбинации бывают самые разные. Допустим, сладчайший негоциант Баба попался на торговле чем-то, представляющем интерес для спецслужб. Вместо того чтобы сажать его в тюрьму, индийские власти предложили ему сотрудничество. И теперь ювелир служил приманкой. На него выходили шпионы всех мастей, он сдавал их контрразведке, а дальше там поступали по собственному усмотрению. Похоже, самый эффективный метод уже был выработан. К Бабе обратился Ромка — через пару дней после того как он снова заехал в Джайпур за товаром, — его убивают в делийском отеле для бедных. Появились мы с Машей — и в тот же день в нас стреляют! А на следующий, поскольку не попали, пытаются столкнуть нашу машину с обрыва.

Только как эти сикхи-дальнобойщики могли узнать, что мы собираемся в Фатехпур-Сикри? Мы ведь еще за час до этого и сами не предполагали, что отправимся туда? Однако теоретически это было возможно. В перенаселенных индийских городах рядом с вами всегда кто-то крутится. Этот кто-то услышал, что мы решили посетить летнюю резиденцию моголов. Пока мы собирались, на подходящее для покушения место, не медля, выехал грузовик, развернулся там и стал ждать нашего приближения. А вторая группа спустилась вниз на место нашего предполагаемого падения. Столкновение с нашей машиной не предполагалось — ее нужно было именно вытеснить в обрыв. Да и для большого грузовика на скорости свобода маневра ограничена — он сам рисковал вылететь за нами под откос. Короче, сикхи пролетели мимо, будучи уверены, что нашей машине деваться некуда. Но Барат Сыркар нас всех спас.

Могло так быть? Могло. Только в этом случае нашей смерти хотели не обкурившиеся дорожные хулиганы, а организованные и хорошо подготовленные люди.

Мы вернулись в Агру, и Барат Сыркар высадил нас в «Чанакайя». Ребята попросили его подвезти их до своей гостиницы.

Мне пора было отправить первое донесение в Лес. Я на эту поездку зарегистрировал себе адрес электронной почты в Македонии. Конечно, все эти пароли — детские игрушки. Однако сообщения я сначала зашифровывал специальной программой в своем карманном компьютере. Тоже не бог весть что, но это задало бы работы профессионалам на несколько месяцев. А значит, уже надо очень захотеть — то есть знать, что это не простой адрес e-mail. Прочитанные сообщения и я, и мой корреспондент в Конторе тут же стирали с сервера, поэтому канал был достаточно безопасным. Главное для меня было не раскрыть его, отправляя сообщение.

Возможности для отправки было две. Первая — через мой наладонник с помощью мобильного телефона в качестве модема. Я мог бы использовать для этого израильский сотовый, который мне передал Кудинов. Это гарантированно незасвеченный номер, к тому же я передавал бы файлы прямо из своего компьютера и не оставлял бы следов в чужой кэш-памяти. Неудобство было одно — медленная передача. А мне нужно было отправить в Лес для проверки и снимки людей, покушавшихся на нас в Амбере, и фотографию Деби (Сашу из списка подозрительных лиц я исключил, вернее, я его туда даже не включал.) А фотографии — это за два мегабайта каждая.

Вторая возможность — интернет-кафе. Я уже приметил одно поблизости, между — в этом вся Индия — узенькой бакалейной лавкой с допотопными весами, стоящими на фанерке прямо, на земляном полу, и лотком продавца гуав. Кэш-память я потом сразу очищу, и журнал посещений, и еще пару мест, куда компьютер может занести отметки о загрузке моего почтового сайта. Но кто его знает, где еще он может оставить следы?

Поразмыслив и посоветовавшись с Машей, я все же решил воспользоваться интернет-кафе. Мы покружили по округе, покупая фрукты, воду, орешки — все в разных местах. Трудно было предположить, что на этих пыльных улицах с босоногими людьми за тобой могут ходить агенты спецслужб. Но именно поэтому мы проверялись с особым тщанием.

Интернет-кафе оказалось узким помещением с тремя компьютерами на одном длинном столе, а в качестве кофе здесь предлагали масала-ти. Заправлял всем не очередной подросток, а студенческого вида симпатичный парень в очках. В одном из компьютеров даже была установлена программа для работы с наладонниками — я-то всегда вожу ее с собой на флешке. Маша подсела к хозяину отвлекать его разговорами, а я залез в свою македонскую почту.

К моему сожалению, ответа на вопрос, что же это такая за оч-ха, у Конторы пока еще не было. Мне был направлен список возможных вариантов — знаете, как поисковая система, когда вы неправильно набрали слово, предлагает вам массу всего: «Может быть, вы имели в виду то-то?» Я пробежал список глазами, но толковой подсказки не нашел. Работайте, ребята! И вот еще, чтобы жизнь не казалась вам малиной! Я отправил на другой адрес на том же македонском сервере закриптованное мною еще в гостинице краткое сообщение с Ромкиным маршрутом, адресом ювелира с напрашивающимися пояснениями, а также данными на Ромкину знакомую Барбару Зайдель.

Фотографий тех двоих ребят, которые стреляли в нас в форте, я сделал с десяток. Я в номере просмотрел их, поувеличивал зумом и в итоге отобрал три. Одна была в профиль, что всегда полезно. Вторая — в фас, и при увеличении была хорошо заметна особая примета одного из нападавших. Они же, на мой взгляд, были мало различимы: оба смуглые, оба усатые. Так вот, у одного из парней нос и щеки были, во-первых, нездорово красными, как воспаленными; а во-вторых, ноздреватыми, изрытыми крупными порами, отчего лицо выглядело, как рябое. Так бывает с людьми, у которых половое созревание проходило очень бурно: лицо покрывается прыщами, и, если их давить — а, может, и в любом случае, — то следы остаются на всю жизнь. Третья фотография была в полоборота, но лишь на ней — он стирал пот со лба — была видна особая примета второго нападавшего: у него на мизинце правой руки не хватало одной фаланги.

Послал я и фотографию Деби. Криптовать снимки я не стал. Сегодняшний карманный компьютер по своей производительности — как тот, который занимал у вас полстола в середине девяностых. Ему было бы работы на два дня. А так весь сеанс связи занял не больше двадцати минут. Плюс еще минут пятнадцать я лазил по компьютеру, стирая имя своего македонского сайта из разных журналов.

Мы с Машей вернулись в номер. Она села на постель и посмотрела на меня вдруг, как на человека, которого она хорошо знала и которому доверяла. Я еще не привык к таким ее скачкам настроения.

— Ты уверена, что не хочешь уехать, пока не поздно? — спросил я.

— Пожалуйста, давай больше не будем говорить на эту тему!

— Хорошо.

Я откинулся на свою постель и потянулся.

— Я бы, наверное, сейчас вздремнул часок.

— Поспи! Я тоже хочу. Не смотри!

Я повернулся на другой бок. Я слышал, как Маша стянула с себя одежду и залезла под простыню. Под потолком винт вентилятора с дребезжанием размешивал теплую массу воздуха. Кондиционер мы не включали.

— Ты обратил внимание, — начала Маша, когда я уже поплыл. — Ой, прости, ты уже засыпал? Ну, спи!

Я повернулся к ней лицом.

— Ну что?

Маша, оперевшись на локоть, смотрела на меня. Она по самые плечи была укутана в простыню, но я почему-то вспомнил про маленькую грудь.

— Спи, спи, потом скажу.

— Я еще не спал или уже проснулся — на выбор.

—.Я хотела сказать, ты обратил внимание, как грубо Деби оборвала своего дружка, когда тот предложил обратиться в полицию?

— И что это доказывает?

— Может быть, ничего. А, возможно, ты прав, предполагая, что Деби здесь не случайно, а Саша служит ей прикрытием. У него реакция нормального человека, а для Деби полиция — последнее место, куда бы она обратилась.

— Тебе, кстати, не попадался на глаза тот мужик?

Маша поняла, кто — тот, с оливковой кожей.

— Нет. Мы же все время вместе.

Потом я провалился в сон. Меня разбудил звонок — в номере был телефон. За окнами уже темнело. Я снял трубку.

— Это ресепшен, сэр. Вас тут спрашивают.

Я едва успел удивиться, как в трубке раздался голос Деби.

— Ну, как вы, пришли в себя? Может, выпьем чего-нибудь внизу?

Я зевнул и поскреб шею за ухом.