Сергей Ермаков - Москву ничем не удивишь Страница 39

Тем временем в пылающем фургоне «Газели» задыхался популярный певец и постановщик мюзиклов Алмаз. Он стучался в закрытые двери, кашляя от дыма, который резал глаза, пока силы не оставили его и он не свалился на раскаленный от пожара пол. А через секунду бензобак взорвался, пламя дьявольским фонтаном взметнулось вверх и в стороны и фургон разлетелся на куски.

*****

Хорьковский отошел от гнева и решил так – черт с ним с этим Владиком, его он еще найдет и яйца ему отрежет, а с женой отношения надо налаживать. Всё-таки развод это так геморройно в его высоком положении – всё надо делить, перестановок на ключевых постах столько, финансовых потерь не оберешься, суды эти длительные, адвокаты жадные до денег прицепятся, как клещи, опять же дети его и Виктории, которые учатся в Англии, будут не рады их разводу.

Да и всё-таки очень нравилась Хорьковскому его жена как женщина, да и вместе они из дерьма выбирались, когда после горного института в строительном вагончике налаживали свой быт, зарабатывали первые денежки во время объявленного Ельциным дикого капитализма. Магнат подумал и понял, что правда мало уделял Вике внимания. Вроде бы когда он далеко где-нибудь в командировке – так тянет к Виктории сильно. Проститутки, хоть и элитные, они ж пустые, как матрешки, жизни в них нет, словно в бабе резиновой, глаза стеклянные. А вот приедет, домой магнат к жене, вроде стремился, а некогда ему заняться её прелестями толком. Раз-раз кое-как и побежал по делам – Москва, она скорости требует, темпа, не до семьи с женой. Хорьковский решил все изменить, наладить с женой отношения и поднялся к жене в спальню. Виктория лежала на кровати и смотрела в потолок. В глазах её блестели слезы.

- Ну, прости, - попросил он, присаживаясь рядом и взяв её руку в свою, - я же люблю тебя очень и очень ревную. Давай забудем всё и как будто ничего не было. И начнём все сначала.

- Тебе легко говорить, а я ранена в самое сердце, - ответила Вика, - ты оскорбил меня!

Хорьковский еще в подвале решил больше не упоминать о Владике, вычеркнуть его из их с женой разговоров, но с завтрашнего же дня решил так же приставить к супруге частного детектива, чтобы тот проследил за ней и у магната появились явные свидетельства её измены. Тогда, если её походы на сторону подтвердятся, он больше не простит её и развод их будет скоротечным – ей ничего не достанется! А с Владиком, когда он до него доберется, он разберется по-свойски.

Магнат взял мизинчик Вики своим мизинчиком, потряс его со словами:

- Мирись-мирись-мирись и больше не дерись, а если будешь драться я буду кусаться!

Вика улыбнулась. Когда-то давно-давно лет двадцать назад её муж так делал – вспомнил ведь. Она присела на кровати и спросила:

- Что ты сделал с телеведущим Матвеем Спичкиным? Ты приказал убить его?

Хорьковский осуждающе покрутил головой, мол, как же плохо ты обо мне думаешь и ответил:

- Я отправил ребят отвезти его туда, откуда они его взяли и отпустить с извинениями. Пусть валит на все четыре стороны. И всё, мы же с тобой закрыли этот вопрос, забыли.

Магнат хитрил, что отпустил Матвея подобру-поздорову. На самом деле план его был таков. Он отправил двоих своих лучших телохранителей запугать до смерти Матвея, тем что его якобы везут убивать – мешок на голову, рот заклеить, руки связать. Но потом по прибытии на место якобы дать ему шанс остаться в живых в обмен на то, что он найдет этого самого ненавистного Владика и сообщит об этом Хорьковскому. Запуганный Спичкин точно сделает это в обмен на свою ничтожную жизнь. Вика ему тоже не поверила, она знала, что таких денег как у её мужа, не запачкав ручонки в крови, не заработаешь.

- Викуля, я прошу тебя, не делай из меня монстра, я бизнесмен, а не Аль Капоне, - сказал Хорьковский, увидев в её глазах недоверие. – Увидишь ты еще своего Спичкина на голубом экране. Кстати, он признался мне, что за ним охотится милиция по подозрению в убийстве жены.

- Ты и твои молодчики его так сильно избили, что я удивляюсь, что он еще тебе не признался, что он сам и есть убитая им жена, - сказал Виктория.

Хорьковский хохотнул – его жена всегда отличалась чувством юмора и вроде бы стала отходить от ссоры, поэтому он предложил:

- Давай с тобой вместе поужинаем сегодня где захочешь, в лучшем ресторане Москвы. А хочешь, поедем в ювелирный магазин антикварный, ты выберешь себе бриллиант. Что хочешь? Не хочешь прогуляться на Таити?

Вика в ответ на предложения магната шумно вздохнула, показав ему, что уже ничего не хочет – ужинать в ресторанах ей надоело до чёртиков, всё одно и то же – скучно. Бриллиантов у неё был уже полный ящик, а сознаться мужу в том, что она хочет сейчас только того, чтобы сильный жеребец Владик овладел ею прямо на супружеском ложе магната, она не могла.

И всё-таки в результате семейного спора получилось так, что она вроде как и права осталась. Вика села на кровати, обняла мужа за шею и спросила его:

- А давай прыгнем с тобой вместе с парашютом с Эйфелевой башни…

- Это еще зачем? – не понял магнат очередного каприза супруги.

- Просто… - ответила Вика. – Хочется…

Хорьковский не знал что и ответить на это сумасбродное предложение, понятно было, что женушка уже с жиру бесится и в этот момент в дверь спальни супруги тревожно постучали. Магнат всегда предпочитал делам семейным дела своей корпорации, поэтому сразу же поднялся с кровати и направился к двери. Он открыл дверь спальни и увидел встревоженное лицо своего личного секретаря – человека большого ума и обладателя редкого интеллектуального коэффициента в сто шестьдесят баллов и Оксфордского образования по фамилии Громберг, глаза которого испуганно бегали туда-сюда.

Поняв, что случилось что-то нехорошее, Хорьковский подтолкнул секретаря к своему кабинету, затолкал внутрь и спросил, нахмурив брови:

- Ну, что???

- Ваших телохранителей, которые повезли этого парня… как вы сказали на место… их убили, - волнуясь сообщил Громберг, - только что нам сообщили из милиции, что обоих застрелили возле «Мерседеса». Наповал. Обоих.

- Кто? – только и выдавил из себя изумленный магнат.

Давненько никто не отстреливал его людей, лет уже пять или шесть. Теперь все вопросы решались в суде – и на тебе вдруг ни с того, ни с сего. Хорьковский был поражен словно громом.

- Никто ничего толком не видел, - ответил на его вопрос Громберг, - там пара свидетелей нашлась, они сказали, что вроде как был какой-то грузовой фургон, который выехал на красный свет и чуть не столкнулся с вашим «Мерседесом». Потом с водителем фургона и еще с одним из фургона у наших возникла драка, а потом вылез еще один и застрелил наших ребят.

- А «Мерседес»? – спросил магнат.

- «Мерседес» бросили и уехали, - ответил Громберг, - значит не машина им была нужна…

- А этот, телеведущий, который был в багажнике? – спросил магнат. – Он где?

- Про него ничего милиция не сообщила, - ответил Громберг, - наверное ребята уже успели его выкинуть.

Хорьковский вздохнул с облегчением. Этот Спичкин типичный хлюпик – если бы попал в руки ментам в багажнике связанный сразу же рассказал бы, что магнат хотел его убить. И хотя Хорьковский мог купить и милицию, и суд, но и у его недоброжелателей, завистников и конкурентов тоже свои менты есть – поймают вроде бы на мелочи какой-нибудь, потом начнут тащить и вытянут что не надо, чтобы магната засадить далеко и надолго. Так что хорошо это, что в его личной машине не нашли человека со связанными руками и мешком на голове.

Хорьковский, который был уверен, что в жизни ничего не происходит просто случайно и без повода - задумался. Если бы какие залетные гастролеры хотели «Мерседес» угнать, то угнали бы, но нет – охрану побили, а автомобиль бросили. Значит, вывод какой? А вывод простой – наезд этот был неудавшимся покушением на него самого!!! Поехали ведь телохранители на его личной машине, других под рукой не оказалось, стекла у неё тонированные, в салоне не видно кто едет. Может быть, враги заказали Хорьковского убить, киллеры преградили дорогу, уничтожили телохранителей, а в «Мерсе»-то клиента не оказалось!!! Они и бежали.

Легкий озноб пробежал по телу магната, он стал перебирать всех кому выгодна его смерть, таких набралось по самым приблизительным подсчетам человек сто, но почему-то ему почудилось на почве свежей ссоры, что это покушение затеяла именно его жена Виктория. И причина была у неё очень веская убрать мужа. Увлеклась Владиком, она решила мужа ликвидировать, чтобы выйти замуж за молодого любовника с большим пипином и вместе с ним тратить денежки, которые потом и кровью заработал Хорьковский, швыряясь купюрами в дорогих ресторанах Парижа и барах на Гавайях.

- Сука! – прошептал он сквозь зубы.

- Кто? – подобострастно переспросил Громберг.

- Ты!!! – зло бросил ему в лицо Хорьковский.