Сэйси Ёкомидзо - Бал-маскарад Страница 39

– И что вы потом делали?

– Мы зашли в кафе «Дзиро» и пили чай. Потом этот мальчик принес билеты.

– Когда мальчик вернул ключ, что с ним сделал дядя? Он надел его на кольцо?

Мися с удивлением посмотрела на помощника инспектора. Слезы у нее высохли, и, немного подумав, она ответила:

– Ключ дядя положил в карман брюк. – Она показала на то место, где находится кармашек для часов.

Мися подтвердила предположения Киндаити. Было видно, что помощник инспектора устал больше, чем Мися, его лоб покрылся капельками пота.

– Затем вместе с дядей Маки ты поехала в «Хосино-онсэн». И что же там произошло?

– Я хотела послушать музыку, но ничего не получилось. Музыка исполнялась только вечером, а днем было обсуждение. Но я все равно получила большое удовольствие.

– Вот как. Что ты делала?

Мися мельком взглянула на бабушку и затем, шаловливо втянув голову в плечи, сказала:

– Я играла в патинко. [9]

Коскэ Киндаити невольно прыснул от смеха. Он вспомнил, что в лобби-баре «Хосино-онсэн» стояли автоматы для игры в патинко. С нежностью взглянув на Мися, он спросил:

– Ты впервые играла в патинко?

– Да. Дядя Маки сказал: «Попробуй поиграй», – и дал мне шарики. Сам дядя очень хорошо умеет играть. Он может выиграть сколько угодно шариков.

– А как получалось у Мися-тян?

– Ничего не получалось. Я только проигрывала.

– Мисяко! – с упреком в голосе сказала Ясуко.

Мися сразу сделала плаксивое лицо, а затем с вызовом посмотрела на Ясуко.

– Бабушка, простите меня. Но мне уже шестнадцать, и я хочу попробовать делать то, что делают обычные люди.

– Обычные люди в патинко не играют.

– Извините за откровенность, но, когда я учился в школе, я иногда пропускал уроки, играя в патинко, – сказал Тэцуо.

– В патинко и я играю, – пришел на помощь Кадзухико.

– Но ведь вы мужчины.

– Баба-тяма, я тоже играю в патинко. Тэцуо меня приучил. Когда он договаривался со мной о свидании, то местом встречи всегда назначал зал для игры в патинко. Если попробовать поиграть, можно этим увлечься. – Сказав это игривым тоном, Хироко, похоже, об этом пожалела и добавила упавшим голосом: – Жаль, что Мися-тян не ходит в школу.

Киндаити сразу среагировал на это замечание:

– Мися-тян не учится в школе?

Он ожидал, что Ясуко ответит, но та сидела с суровым лицом, крепко сжав губы. Тиёко ничего не оставалось, как самой ответить на этот вопрос:

– У ребенка слабое здоровье, в детстве она болела астмой. Во втором классе у нее было много пропусков, поэтому она была вынуждена остаться на второй год. Бабушка, пожалев, забрала ее из школы и стала заниматься с ней дома. Бабушке приходится тратить на это много усилий.

Киндаити провел рукой по своим взъерошенным волосам и попросил помощника инспектора продолжать.

– Мися-тян, после игры в патинко ты встретилась с дядей Цумура?

– Пришел дядя Цумура, увидел меня и очень удивился. Но потом обрадовался, похлопал меня по плечу, сказал, что я хорошо сделала, что пришла. Дядя Цумура всегда хорошо относился ко мне, и дядя Маки тоже.

– А как к тебе относился дядя Акуцу? – спросил Киндаити.

– Дяде Акуцу Мися обязана жизнью.

– В каком смысле?

В разговор вмешалась Тиёко:

– Это было, когда мы с Акуцу еще были вместе. Мися надо было сделать переливание крови, и у нее с Акуцу оказалась одна группа. Он отдал ей свою кровь для переливания.

– Трогательная история. Хибия-сан, продолжайте.

– Мися-тян, расскажи, где ты встретилась с дядей Цумура?

– В кафе.

– И о чем вы с ним говорили?

– О музыке, о картинах, он спрашивал, как я живу, так как мы давно не виделись. Вот и все.

– Говорят, что в это время дядя Цумура был без пиджака. А где был его пиджак, ты не помнишь?

– Пиджак? А, да. Его пиджак висел на спинке стула. Несколько раз он доставал из кармана сигареты.

– Говорят, что в кармане пиджака у него были ключи. Мися-тян что-нибудь знает об этом?

– Нет, не знаю.

– Может, дядя выронил ключи, и их кто-то подобрал, или кто-то украл их из кармана. Мися-тян об этом ничего не знает?

– Нет.

– Тогда еще один вопрос. Дядя Маки и дядя Цумура не договаривались где-нибудь встретиться вечером?

– Нет, не знаю. Думаю, что нет.

– Мися-тян все время была вместе с ними?

Мися скромно склонила голову.

– Я один раз выходила в туалет, и потом… – Она посмотрела на Ясуко. – Потом немного еще поиграла в патинко, потому что у меня остались шарики, которые дал мне дядя Маки.

Хибия многозначительно посмотрел на Киндаити, как бы давая понять, что Маки и Цумура могли о чем-нибудь сговориться в это время.

– Еще один, последний вопрос. Звонил ли кто-нибудь дяде Цумура?

– Да, когда я уже вернулась.

– Кто сначала взял трубку?

– Молодой человек, о котором здесь уже говорили.

– И кто звонил? Мужчина или женщина?

– Он сказал, что звонит женщина.

Помощник инспектора Хибия оторвал взгляд от Мися и внимательно осмотрел присутствующих. Хотя его взгляд и не задержался на лице Тиёко, всем было ясно, что он с трудом удерживается, чтобы не посмотреть на нее. Тэцуо Сакураи явно почувствовал себя как-то неуютно, и на некоторое время воцарилось всеобщее молчание.

– И как повел себя дядя Цумура? Он сразу подошел к телефону?

Мися немного подумала и сказала:

– Нет, дядя Цумура сначала колебался. Тогда молодой человек предложил сказать, что он его не нашел, и тут дядя сразу встал. После этого мы с дядей Маки ушли из кафе.

– Интересно, почему дядя Цумура колебался, прежде чем взять трубку? Может быть, эту женщину знал также и дядя Маки?

Мися с удивлением посмотрела на помощника инспектора, а потом мельком взглянула на Тиёко и тут же опустила глаза.

– Этого я не знаю. Молодой человек, который снял трубку, не называл ее имени.

В ее голосе послышались истеричные нотки. Тиёко сидела с непроницаемым лицом, никто не смотрел в ее сторону, за исключением Ясуко и детектива Кондо.

– И тогда Мися-тян вернулась домой?

– Нет, дядя Маки довез меня до кафе «Дзиро» на Старой дороге.

– А почему до кафе «Дзиро»?

– Я оставила там свой велосипед.

– Значит, ты рассталась с дядей Маки перед кафе «Дзиро»?

– Да.

– А когда Мися-тян вернулась на велосипеде домой?

– Около шести. Вечером наша служанка Рики-тян должна была идти на танцы О-Бон, поэтому я спешила домой.

– Значит, та женщина звонила дяде Цумура что-то около половины шестого?

Мися испуганным взглядом вновь посмотрела на Тиёко.

– Я не знаю, – выкрикнула она, а затем добавила тихим голосом: – Вероятно, так оно и было.

Помощник инспектора Хибия удовлетворенно повернулся к Коскэ Киндаити.

– Сэнсей, у вас есть вопросы?

– Нет, все прекрасно. Думаю, что ваши вопросы все прояснили. Судя по всему, Мися-тян очень устала, и они с бабушкой могли бы вернуться домой.

Ясуко встала прежде, чем он успел произнести окончание этой фразы.

– Мисяко, мы уходим.

Мися поднялась. У нее были испуганные глаза. Жалобно глядя на Ясуко, она спросила:

– Бабушка, значит, я завтра не могу пойти на турнир по гольфу?

– Нет, обязательно приходи, Мися-тян, – быстро сказал Тадахиро, чтобы опередить Ясуко. – Кадзухико позаботится о тебе.

– Но утром ты не сможешь. У тебя будет важное дело. – Под важным делом Ясуко подразумевала поминальную службу по Ясухиса.

– Хорошо, Мися-тян. Приезжай в гольф-клуб в полдень. Как раз в это время все будут там обедать. А затем пойдешь с Кадзухико играть в гольф.

Кадзухико с озорством посмотрел на Киндаити.

– Сэнсей, а как вы насчет гольфа?

– Нет, я для этого не гожусь. Я никогда не занимался спортом, у меня плохая координация движений.

Все были удивлены подобным заявлением и восприняли его как шутку. Кадзухико продолжал настаивать:

– Сэнсей, я большой любитель детективных романов. В них часто описывают, как детектив, анализируя поведение людей во время игры – в карты, го или в шахматы, – успешно вычисляет преступника. Может, для вас будет полезным понаблюдать за людьми, играющими в гольф?

Киндаити пристально посмотрел в глаза Кадзухико.

– Ну что ж, я подумаю, и если приду, вы мне расскажете правила игры.

Ясуко и Мися поднялись, собираясь уходить. Их задержал Тадахиро:

– Подождите немного. Вас отвезет Акияма. Вечером одним идти опасно.

Когда Тадахиро нажал на звонок, Хироко тоже поднялась с намерением попрощаться, но отец ее остановил:

– Хироко, вы с Тэцуо немного задержитесь, а то будет неудобно перед Киндаити-сэнсеем, если все сразу разойдутся.

Коскэ Киндаити с интересом рассматривал висевшую на стене большую картину, на которой знаменитый мастер-каллиграф эпохи Мэйдзи вывел черными иероглифами название виллы «Бандзандзо».

Глава восемнадцатая

Надвигалась ночь. Холодный высокогорный воздух проникал в зал виллы «Бандзандзо» и окутывал сидевших в нем людей.