Леонид Могилев - Созвездие мертвеца Страница 39

— А каков конечный результат? Цель-то какова?

— Много будете знать, скоро состаритесь.

— Так. Я делаю работу, и вы меня отпускаете?

— Не сразу.

— А когда?

— Через некоторое время. Оно будет измеряться годами. Но вы не сможете покидать… скажем так, определенное место. Ну, остров там или домик.

— Да вы меня на ремни потом порежете, а прежде прапорщик засунет мне по самые гланды.

— Да бросьте вы. Такими вещами не шутят. А не возьметесь за работу, мы ведь другого найдем. А вас сегодня просто утопим. Вы ведь жить-то хотите?

В том-то и дело, что я хотел жить. И тогда он дал мне записку для служебного пользования. Вынул из папочки и дал прочесть.

«…В подтверждение информации наших источников в Управлении делами Президента, подтвержденной резидентурой в Нью-Йорке, отречение предыдущего президента от власти стало результатом тщательно законспирированной операции, непосредственным организатором которой являлся А. Чубайс, поддерживаемый крупнейшим финансовым конгломератом „Голдмен энд Закс“.

Третьего января прошло совещание руководства, где итоги операции были признаны блестящими. Продвижение абсолютно подконтрольной фигуры нынешнего Президента на верхние этажи власти и вмешательство лично Чубайса, с использованием как старого компромата, времен отдыха в Прибалтике в 1989 году, с обещанием выдать их в эфир немедленно, так и угрозой отключения президента от медицинских терминалов сработало. Встреча была организована в обход всех служб и протоколов супругой предыдущего президента… Консолидированное решение о смене власти было принято в мае 1999 года, когда были получены проработки специалистов по предстоящим выборам, когда даже в результате фальсификации максимально возможного массива бюллетней „преемственность“ власти не будет достигнута. Тогда и начался первый этап операции со сменой премьеров и перехватыванием патриотических лозунгов при помощи кавказской войны, с внедрением прямого агента влияния. Прогнозируется скорая кончина бывшего президента с целью сокрытия информации, поскольку бывший президент совершенно непредсказуем.

…Третьего же января было официально сообщено о блокировании его счетов и счетов его семьи в швейцарских банках на сумму пятнадцать миллионов долларов. Копии расходных документов с этих счетов выданы банкирами.

…Вторая фаза операции будет означать доведение гайдаровских реформ до их логического конца при помощи диктатуры.

Основные этапы — „Победа в Чечне“, назначение премьером Чубайса. Ускоренная ратификация „СНВ-2“. Распилка тяжелых ракет, способных достигать США, и ликвидация ядерного подводного флота и расширение полномочий американских военных наблюдателей на ядерных объектах. Возврат к политике новых финансовых заимствований у Запада под огромные проценты, с катастрофическим для страны урезанием федерального бюджета. Зачистка Березовского, Абрамовича и Вяхирева, с последующим принятием закона о расчленении естественных монополий. Одобрение Госдумой кодекса о земле с введением ее в полный торговый оборот и последующей продажей Курильских островов, Калининграда и Карелии. Закрытие оставшихся оборонных комплексов при помощи полного снятия их с бюджетного финансирования. Референдум по отделению Чечни и полный уход России с Кавказа…»

— Более детальные проработки получите в Москве. Хорош планчик?

— Да это просто передовица коммунистической газеты. Вы-то кто? Расчленитель? Собиратель? Заговорщик? Сволочь? Патриот?

Он сидел в рубашке своей необыкновенной, и пятна пота обрисовывались явственно. Пьет, наверное, или не совсем здоров. Каково вот так, в чужой стране вести дознание, на берегу океана? А своя страна то ли есть, то ли нет вовсе.

— Хотите сымпровизирую?

— Попробуйте.

— Холодный август этого года в Москве, похоже, становится несколько теплее, а небо отдает безоблачностью. Только что наш специальный корреспондент передал из России следующее сообщение: «Два часа назад самолет с председателем правительства России и несколькими губернаторами пропрезидентской ориентации потерпел катастрофу при подлете к Киеву. По имеющимся данным, он был сбит неопознанным истребителем МИГ, при этом в небе над Украиной произошел настоящий воздушный бой. Ждите дальнейших сообщений. Официальный Кремль хранит молчание».

— Ну, пусть пока будет так. Ты, главное, работай. Перепиши все, что сказал, катренами. Да поубедительней. В меру тумана. А версии получишь попозже. Ты Игорь? Значит, это будет план «Георгий». Михаил — не очень счастливое для страны имя. Твое понадежней будет. Работа делает свободным. До встречи в России.

И он, не попрощавшись, вышел.

— Ну, астроном, выходи, — позвал меня конвоир.

— Аня?

— Будет тебе Аня, будет и свисток.

Мы вышли на берег.

— Иди примерно мили две на запад. Шаг в сторону от океана — попытка к бегству. Мы рядом. Тут. — И исчез парень. Как будто его и не было.

Где-то всколыхнулись дюны, и ушли следом посты и дозоры русских. Как будто никого и не было. Я шел еще долго, ожидая выстрела, а точка эта глумливая, лазерного прицела, сопровождала меня, ползла рядом, время от времени ползла по бедру, искала со спины сердце, и я чувствовал ее сквозь одежду.

Я шел еще некоторое время, ожидая выстрела, а потом в полумиле впереди увидел хрупкую фигурку своей ученицы. Мы обнялись, прошли еще по кромке прибоя и присели на толстой ветке, выброшенной атлантическим прибоем. Примерно через четверть часа появился катерок, и нам помахали с него фонарем.

Эпилог

…Вспоминая потом все перипетии возвращения на Родину и прикидывая маршрут, время передвижения на катере, в машине, в самолете, опять в машине, пытаясь поймать алгоритм и направления движения, я так и не смог понять, в какой стране находится тот самый коттедж, где вот уже две недели я «проходил реабилитацию». Радио не было, телевизора подавно, только плейер с двумя десятками дисков. Четыре раза в день приносили еду, классную и сбалансированную. Неограниченно минералка и соки и бутылка джина «Гордон» в личном пользовании из расчета граммов сто пятьдесят в день. Однажды я попробовал напиться, и утром мне не принесли даже пива. Потом бутылка появилась снова. Ровно через пять дней — другая.

Коттедж однокомнатный, с ванной и кухней, где можно приготовить кофе и чай, скоротать время за какими-нибудь консервами и печеньем и посидеть под абажуром, поскольку свет в коттедже искусственный, а окно только одно и в него виден сад, где общечеловеческие яблони и кустарники перед проволочной оградой. А за ней такой же неопределенно-долгий ландшафт. Однажды по двору провели Аньку, и она махнула мне рукой. Дескать, все в порядке, Дядя Ваня, пей и закусывай. Наконец появился Георгий.

— Ну что, пора за работу?

— Возможно. Но вот какова плата?

— По выработке. Держи.

Георгий оставил мне аналитические записки по президенту, многовариантные схемы его продвижения и ликвидации, прочую дурь, международные дела и протоколы московских мудрецов. Я работал еще неделю, составил катрены и стилизацию под Немчина, потом опять напился, потом скандалил, и меня долго били, а еще через день-другой Георгий пришел с очень красивым и авторитетным мужчиной, по-видимому, генералом. Он просмотрел сочиненные мной компиляции, кивнул, бросил их на стол и, наконец, задал тот самый вопрос, которого я ждал все эти долгие месяцы как Страшного суда, боялся и желал одновременно:

— Где?

Я встал с кресла своего, потянулся, глянул в окно и завалился на диван, положив руки под голову. Гости мои молчали. На потолке пятнышко привычное и уже любимое почти подмигивало мне, сочувствовало. За время своего пребывания в этом следственном изоляторе оно было моим другом и оппонентом. Пятнышко, блик на стене, вот еще бы сверчка под полом.

Генерал помедлил, плеснул себе джина из моей бутылки, граммов так сто сразу, глотнул и поморщился. А потом начал говорить:

— Давайте сыграем в одну игру. Я буду рассказывать. Вы мне будете верить. Или делать вид, что верите. После этого вы станете секретоносителем государственной важности, то есть высшей категории, а пока вы так, прикоснулись к ну… к служебной информации. Естественно, к вам потом отношение другое. Шаг вправо, шаг влево… Но жизнь пристойная и добротная. И девочка с вами.

— А с какой стати я вам должен верить?

— А с какой стати мы с вами возимся?

— Ответ разумный. Хотя упаковать меня в крематорий не составляет труда. Только вот хочется тот самый документ вернуть. Не ксерокопии, не с печатью через сканер, а оригинал. Чтобы экспертиза подтвердила. Да, тот самый. Признаки те-то, те-то и те-то. Оригинал. А все остальное — досужие вымыслы и фантазии заинтересованных лиц и продажных журналистов.