Ирина Лобусова - Ветчина бедняков Страница 39

— А я в любой момент могу раскрыть кое-какие интимные секреты из вашей жизни! При чем в любой газете!

— Кто вы такая? Чего хотите?

— Вы ведь не поверите, если я скажу, что не хочу вам зла.

— Нет, не поверю. Женщинам вообще нельзя верить! По — моему, вы пришли ко мне за деньгами.

— Мне не нужны ваши деньги!

— Что же вам нужно?

— Рассказ об этой женщине!

— Зачем?

— Вы ведь узнали ее, правда?

— Да, узнал. Ну и что с того? Почему вы решили, что простая продавщица из парфюмерного магазина может играть в моей жизни какую-то роль?

— Что?! — ей пказалось, что она рискует свалиться со стула.

— То, что слышала! Я сказал, что простая продавщица из магазина может быть лишь случайным эпизодом, и ничем больше, что бы вы там себе не вообразили….

— Я… но эта женищан… она ведь была…

— Кем былда? Послушайте, вы наверное кое-что понимаете очень плохо! Вы нагло ворвались ко мне в кабинет. Не спорю, только благодаря вашей наглости я решил вас выслушать. Я богатый человек, в моих руках и деньги, и власть. Я могу сделать все, что угодно. Могу вышвырнуть вас отсюда. Могу сделать с вами несчастный случай. Могу посадить в тюрьму. Видите, я говорю с вами довольно откровенно. В вас есть что-то целенаправленное, отчаянное…. Я люблю таких людей. Мне это нравится. Поэтому вы до сих пор сидите в моем кабинете, и я даже говорю с вами откровенно… Достаточно откровенно… так вот: либо вы сейчас же говорите мне сами, кто вы такая и чего от меня хотите, либо я сам это узнаю и устраиваю вам такие неприятности, что вы пожалеете, что родились на свет. Это понятно? Выбор за вами!

В его голосе было что-то такое, что становилось понятно: он не шутит. И внезапно она решилась:

— Я сестра Светланы.

— Так. Это становится интересно. И что вы хотите от меня?

— Светлана мертва.

— Я ее не убивал, если именно это вас интересует. Я даже не знал о ее смерти.

— А я знаю, что вы ее не убивали. Ее никто не убивал. Света покончила с собой. Из-за того, что пропали ее дети.

— Дети? Я не знал, что у нее были дети.

— двое. Мальчик и девочка. Шести лет.

— Это плохо. Таким, как она, нужно запрещать иметь детей насильственным образом.

— почему вы так говорите?

— Ваша Света была дрянью! Не сомневаюсь, что дети пропали по ее вине.

— Зачем вы так?

— А я не собираюсь говорить иначе и щадить ваши родственные чувства! Хотели слушать — так слушайте! Это была наглая, безвольная, жадная дрянь, которая пыталась меня шантажировать! Одновременно она имела штук пять любовников, а когда я отказался иметь с нею дело, засняла наши отношения на пленку и угрожала послать кассету моей жене! Я заплатил, но в отместку она сделала мне одну большую неприятность, выдав кое-что из моих секретов конкурентам… Мне хочется плевать при одном упоминании о ней!

— И вы решили ей отомстить, выкрав детей?

— Вы в своем уме? Что вы болтаете? Я не воюю с женщинами, даже с такими подлыми! А уж мстить женщине с помощью ее детей — самое последнее дело! Я мужчина! За кого вы меня принимаете? И потом, я не догадывался даже, что у нее есть ребенок. Тем более дети….

— Разве вы не были у нее в квартире?

— Ни разу! Мы встречались в гостинице. Я заказывал номер.

— Но вы давали ей деньги на квартиру?

— Нет. Я не покупал ей никаких квартир и, честно говоря, понятия не имел об ее жилищных условиях! Меня это не интересовало.

— Но та сумма денег, которую вы заплатили ей за кассету…

— А я до сих пор не заплатил! Я пообещал, что буду платить, а сам тянул этот вопрос как можно дольше. До сих пор не перевел деньги на ее счет.

— У Светы был банковский счет?

— Нет. Я обещал ей открыть счет и перевести деньги, но до сих пор его не открыл.

— получается, вы ее обманывали.

— Можно сказать и так. В денежных делах она была полной дурой. А теперь, насколько я понял, деньги ей уже не понадобятся.

— Значит, от вас она не получала больших сумм денег?

— Нет. Один раз я дал ей триста долларов, второй раз — двести. Потом — снова триста. А потом ничего не давал.

— Где вы познакомились?

— Там, где она работала.

— А где она работала?

— Вы что, не знаете, где работала ваша родная сестра?

— ну, в разных местах… она часто меняла места работы…

— Это был магазин элитной парфюмерии в центре города, на Морском бульваре. У меня закончился одеколон, я проезжал мимо магазина и решил зайти, что-то выбрать. За прилавком была Светлана. Она порекомендовала мне потрясающую туалетную воду, показав большой вкус и знание психологии солидных мужчин. К тому же, она была очень красивая, веселая, одета по фигуре, косметика умело наложена, отличные волосы… она мне очень понравилась с первого взгляда. Я пригласил ее на ужин в дорогой ресторан. Потом заказал номер в гостинице. Так мы стали встречаться.

— Когда это было?

— Осенью. В октябре или ноябре. Точно не помню.

— И вы ей звонили?

— Да. И в магазин, и домой. Когда у меня выдавалась свободная минутка, или мне хотелось ее увидеть, я заказывал номер, звонил ей и она приезжала. Она с легкостью соглашалась на свидания и приезжала быстро.

— она все еще работала в магазине?

— Нет. Вскоре она оставила работу. Сказала, что там больше не работает и чтобы я звонил ей только домой, а не на работу. Я вычеркнул ее рабочий номер.

— А почему она ушла с работы?

— Не знаю. Я не спрашивал, а она сама не рассказывала. Просто поставила перед фактом, а я не задал никаких вопросов, вот и все.

— почему у вас начались конфликты?

— Она принялась вымогать у меня деньги. Говорила только о деньгах. Другой темы для разговора у нее не было. А потом… потом что-то в ее поведении показалось мне странным. Я нанял человека за ней проследить. Результат был исчерпывающий! Она встречалась с другими мужчинами, посещала ресторан с сомнительной репутацией и, возможно. Занималась проституцией. Все это было мне глубоко противно. Я ее оставил.

— Разве вы хотели на ней жениться, что так строго подошли к ее поведению?

— Упаси Боже! Просто я терпеть не могу проституток! И себе в любовницы кого попало не беру.

— Я могу поговорить с человеком, который за ней следил?

— Нет. Я его уволил. И где он сейчас, мне неизвестно. И вообще — это не ваше дело! Я и так сказал слишком много!

— Или слишком мало…. Когда вы видели Свету в последний раз?

— Зимой. Мы поругались. Это было в ресторане, за обедом. Мы поссорились, и она убежала, как ошпаренная!

— Вам показалось, что она нуждалась в деньгах? Или нет?

— она постоянно в них нуждалась. Для нее просто ничего друго не существовало! Но теперь, когда я узнал от вас, что у нее было двое детей и она воспитывала их сама, я начал кое-что понимать. Кстати, она была совсем не такая плохая! Кассету, на которую нас сняла, она мне в конце концов подарила. Если вы узнали все, что хотели, избавьте меня от своего присутствия. Мне неприятно вас видеть.

Напротив входа в банк был телефонный автомат. Она остановилась в нерешительности, потом набрала номер Жуковской. Мимо с грохотом пронесся какой-то грузовик, обдав выхлопными газами. Телефонная будка была узкой и душной, в ней воняло мочой и неприличными надписями были исцарапаны все стенки. Она испачкала рукав плаща в жирном пятне какого-то мазута, и безнадежно махнула рукой.

— Как, это вы? — сказала Жуковская, — разве вы еще не уехали?

— А я должна была уехать?

— По — моему, в данной ситуации для вас это разумнее всего! Что вы хотели?

— Я хотела спросить, как продвигается расследование.

— Какое именно расследование?

— Дети…

— какие еще дети? Ах. Да. Кажется, я вспомнила. Все идет своим чередом. Но пока — ничего нового.

— А вот у меня есть новости! Я выяснила, что моя сестра работала в…

— Знаете, что? Я очень сейчас спешу. У меня нет времени с вами разговаривать. Вы мне больше не звоните! Лучше я сама перезвоню вам на днях. Так будет лучше всего. А то вдруг вы снова позвоните, а у меня не будет времени говорить…..

В трубке раздались короткие гудки. Она повесила трубку и вышла наружу. Потом спросила первую попавшуюся женщину, как проехать к Морскому бульвару.

Там действительно было море. Оно виднелось в глубине как свинцовая печать, запечатавшая небо. Темное и холодное, оно катило свои волны вдалеке, между низеньких кирпичных домов, и казалось, что эти дома обрываются резко и сразу в темную холодную бездну. Посередине квартала был небольшой двухэтажный дом серого цвета с огромными панорамными окнами и следом от вывески поверх смоченной дождями светлой штукатурки. Она подошла совсем близко. На стеклах виднелись грязевые подтеки и окна были пусты так, как могут быть пусты и слепы стекла необитаемого помещения. На одном из них белела маленькая табличка: «продам или сдам в аренду». И местный номер телефона. И ничего, кроме этих нескольких цифр. Парфюмерный магазин на Морском бульваре прекратил свое существование и ничего (абсолютно) после себя не оставил. Тяжело вздохнув, она переписала в свою записную книжку номер телефона. Книжка и без того была испещрена всевозможными пометками и заметками. Потом что-то привлекло ее внимание и, когда она подошла поближе, то увидела узкую щель между входной дверью и стеной. Входная дверь была приоткрыта. Она огляделась по сторонам. Вокруг никого. Ни людей, ни машин. К входу в бывший магазин вели две ступеньки. И, недолго думая, она взбежала наверх, легко сделав два этих шага.